И не у нее одной возник такой интерес. Тито, несмотря на свое похмелье, все еще испытывал благодарность за принесенную вчера бутылку, поэтому сдвинул немного свою тушу, чтобы позволить Пэйтон поближе придвинуться к щели в двери, через которую он подсматривал с тем же любопытством, что и она.

Только она весьма сомневалась, что Тито, заглядывая, произносил про себя молитвы, как она.

«Пожалуйста, Боже, – молила Пэйтон. – Не дай сегодня Дрейку умереть. Пожалуйста. Молю тебя. Если хочешь забрать кого-нибудь, лучше возьми меня».

Потом ей пришла в голову мысль получше.

«Или лучше забери мисс Уитби»!

Глава 21

Когда, наклонив голову, чтобы не стукнуться о притолоку, сэр Маркус Тайлер вступил в темницу Дрейка, узник приветствовал его скупыми фразами:

– А, сэр Маркус, наконец-то. Какое счастье. Я ждал вас, знаете ли. – Если сэра Маркуса ошеломило веселое приветствие, то последующими, как бы исподволь оброненными замечаниями узника, он был просто поражен: – Я бы предложил вам стул, сэр, но, как видите, здесь такового нет. Впрочем, я обнаружил, что пол здесь не так уж неудобен, как кажется. Чувствуйте себя как дома, присоединяйтесь ко мне, если желаете.

Сэр Маркус ухмылялся, когда входил в камеру. Эта ухмылка растаяла от бесстрастного приветствия Дрейка. Тайлер не мог взять в толк, как может прикованный к стене мужчина, – особенно такой, как Коннор Дрейк, проведший большую часть жизни на вольном воздухе, – быть таким спокойным. Оно разгневало его, это хладнокровие Дрейка, в той же степени, в какой разозлили дочь и глупость ее любовника. Сэр Маркус размахнулся и пнул вытянутую на полу ногу Дрейка. И весьма не слабо.

– Вставайте, – зашипел Тайлер. – Поднимайтесь, Дрейк. Вы сколько угодно можете думать, что это великолепная шутка и ничего больше, но, поверьте мне, все серьезно. Серьезней некуда.

Поначалу Дрейк не выказывал охоты повиноваться, но потом, после минутного размышления, поднялся на ноги. И тогда сэр Маркус осознал свой промах. Ему бы следовало оставить узника валяться на полу. Поскольку только в этом положении сэр Маркус имел преимущество. Коннор Дрейк даже босой, без башмаков, возвышался над пожилым джентльменом на добрый дюйм или два.

Тем не менее, Тайлер решил не обращать на это обстоятельство внимания и сосредоточиться на том, что его команде все-таки подчинились.

– Капитан Дрейк, – произнес он, с явным удовольствием перекатывая слова на языке. – Великий капитан Дрейк. О, простите великодушно. Так вас больше не величают, верно? Нет, только не после печальной смерти вашего брата. Вы предпочитаете, чтобы вас звали сэр Коннор?

– Можете звать меня, как вам угодно, – пожав плечами, ответил Дрейк. – Мне немного затруднительно воспрепятствовать вам.

И он многозначительно поднял цепи.

– Что ж… да… прискорбно. – Сэр Маркус поцокал языком: – Но, боюсь, необходимо. Видите ли, мы не можем рисковать тем, что капитан Дрейк решит отказаться от нашего гостеприимства до того, как у нас появится возможность как следует познакомиться с ним. Знаете, вы ведь приобрели в некоторой степени репутацию человека, способного пролезть в щелочку. Да вы даже умудрились ускользнуть от брачных уз. Должен сказать, я был весьма изумлен, застав вас все еще холостяком. Я думал, ваша свадьба вполне свершившееся событие.

– Вы не одиноки в своем суждении, – Дрейк кивнул. – Но в итоге, боюсь, возникли кое-какие возражения против леди, метящей на роль моей супруги.

– Не могу высказать, как я сожалею по поводу услышанного. – В голосе Тайлера и в самом деле звучало сожаление. – Позвольте спросить, а что такое, связанное с молодой леди, так оскорбило вас?

– В частности, тот факт, что, кажется, она имеет связи с вами, – довольно любезно ответил Дрейк.

– А! – Сэр Маркус слегка помрачнел. – Итак, вы столь презираете меня, что сама мысль о том, чтобы связать себя с моей родственницей – пусть даже такой привлекательной, как Ребекка – для вас невыносима?

Если Дрейк и не знал прежде, что Ребекка Уитби была дочерью Тайлера, то прекрасно скрыл это.

– Точно, сэр, – ответил он со всей вежливостью. – Учитывая, что любой ваш отпрыск должен быть непременно дьявольским отродьем.

Сэр Маркус захохотал, словно оскорбление доставило ему удовольствие.

– Если вы можете уловить хоть какое-то сходство между мной и Беккой, тогда я вас поздравляю. Вы более проницательны, чем я. Клянусь, у меня заняло какое-то время, чтобы увидеть хоть малейший намек на кровь Тайлеров в ней. Видите ли, всего лишь несколько лет назад женщина слегка… э-э-э… сомнительной добродетели, с которой я развлекался в дни своей юности, представила мне эту тощую рыжую штучку, которая, по ее весьма настойчивому заверению, приходится мне дочерью. Я никогда бы даже не принял на веру, что эта девушка, которую та женщина столь пошло назвала Бекки, может выйти из моих чресел, кабы не факт, столь проницательно вами подмеченный, Дрейк, что наши умы, кажется, работают одинаково. Временами просто устрашающе одинаково. Видите ли, именно Ребекка связала Маркуса Тайлера, с которым ее мать однажды провела ночку, с «Тайлер энд Тайлер Шипинг». Ребекка рассчитала, что из меня можно было бы выжать деньжат, надавив на совесть. Я заплатил, поначалу испытывая недоверие. В конце концов, я деловой человек. И мне ни к чему недобрая слава, особенно с бастионом всех этих честных людей, вроде сэра Генри Диксона, моего главного соперника,стоящих на страже добродетели. Но в итоге мы с Ребеккой подружились, и я начал видеть преимущество в том, чтобы иметь под рукой красивую молодую особу, помогающую мне в более… деликатных замыслах. Разумеется, она не противилась. Ребекка, как большинство женщин, любит деньги. Ради них она пойдет почти на все.

– И вас удивляют мои возражения против женитьбы на этой леди? – делая ударение на каждом слове, произнес Дрейк.

– О, да, понимаю, – сэр Маркус засмеялся и помотал головой. – Да, действительно. Шантажистка и, что еще хуже, моя родственница. Воистину весомые преступления. Ах, Дрейк. Я почти сожалею, что вы умрете. Мне доставляет истинное наслаждение ваша компания. Вы один из немногих людей среди моих знакомых, кто говорит прямо, что думает обо мне. Большинство других слишком боится.

– Не вас они боятся, – проворчал Дрейк. – А Лафона.

– Лафона? – Тайлер выглядел озадаченным. – О, да, кажется, я понимаю. Он может нагнать страху, такой уж он парень – то есть, если вы не знаете его хорошо. К несчастью, мое знакомство с ним не столь мимолетно, и посему я не так уж впечатлен. – Он вздохнул. – Мне следовало понимать, разумеется, что такой находчивый и сообразительный человек, как бесстрашный капитан Дрейк, разгадает мой скромный небольшой замысел. Возможно, не самый удачный из всех. – Затем добавил, словно его осенила запоздалая мысль: – Но ваш брат с такой готовностью попался на удочку, знаете ли. Исходя из этого, как вы понимаете, я мог питать надежду…

– Надежду?

– Ну, безусловно. Что новый баронет будет в точности, как… о, как бы мне выразиться? Ослеплен леди?

– Скорее уж я начал подозревать, что именно влечение моего брата к вашей дочери привело его к гибели, – сухо ответил Дрейк.

– Образно выражаясь, да, разумеется, можно и так посчитать. Горестно говорить мне, но держу пари, это правда. Видите ли, смерть вашего брата была в корне необходима для моих усилий укрепить ваше положение в предпринимательских делах моего соперника.

– Конечно, – кивнув, произнес Дрейк безо всякого выражения. – Вам нужно было женить меня на Ребекке с тем, чтобы после моей смерти она унаследовала бы мою долю в корабельной компании «Диксон и сыновья».

Но сэр Маркус рассмеялся:

– Не совсем. Боже милостивый, Дрейк, я обладаю многими талантами, но ясновидение не входит в их число. Я ни сном, ни духом не мог знать, что старина Генри – этот мягкосердечный дурак – будет таким идиотом, что позволит вам разделить с ним семейное дело, оставив такую же равную долю своим сыновьям.