– А если они не смогут удержаться? – в волнении Джорджиaна постукивала веером по столбику кровати. Разговоры, похожие на этот, у них с Пэйтон происходили слишком часто и уже раздражали ее. Иногда она тосковала по тем дням, когда еще не была замужем за Россом, и такие слова как «кровавый» или «изнасилование» никогда не произносились в ее присутствии.

– Мужчины отличаются от женщин, – продолжила Джорджиaна. – Мы можем владеть собой. – Она пожала обнаженными плечами. – А они – нет.

– Еще одна причина, – отрезала Пэйтон, – по которой именно мы должны командовать.

Джорджиaна посмотрела скептически.

– Пэйтон, ты путешествовала по миру. Ты видела культуры и страны, о которых я только читала. Станешь ли ты утверждать, будто можешь выйти в море с командой, состоящей из мужчин, грубых строптивых матросов, искренне веря, что ничего предосудительного не произойдет?

– Да, – пылко произнесла Пэйтон. – Потому что хоть я и верю в то, что мужской род в целом достоин сожаления, как отдельные личности мужчины вполне способны прислушиваться к голосу разума…

– Ох, Пэйтон, ну, в самом деле…

– Ну, хорошо. Я намереваюсь обращаться к их разуму, но, кроме того, не собираюсь ни на миг расставаться с заряженным пистолетом.

Джорджиaна посмотрела на свою золовку с грустной улыбкой.

– Я восхищаюсь твоим упорством, Пэйтон, правда, восхищаюсь. Но, думаю, будет лучше, если ты выбросишь из головы эту сумасшедшую мысль стать леди-мореплавателем и спустишься вместе со мной выпить немного шампанского. Внизу все приятно проводят время – за исключением Мэтью Хэйфорда, который очень расстроился, когда я сказала ему, что ты не придешь.

– Мэтью Хэйфорд, – с горечью повторила Пэйтон. – Полагаю, ты была бы счастлива, если бы я и правда спустилась вниз. Мэтью смог бы сделать мне предложение, и ты бы от меня избавилась.

– Мистер Хэйфорд, конечно, приятный молодой человек, Пэйтон, но он не относится к тем мужчинам, за которых следует выходить замуж такой девушке, как ты. – Джорджиана возилась с пуговицами на своих перчатках до локтя. – В конце концов, он всего лишь офицер, дорогая. Тебе нужен кто-нибудь с титулом и землей. Не понимаю, почему капитан Дрейк не пригласил сегодня ни одного пэра. Да что там, у Мэтью Хэйфорда нет даже собственного дома!

– Если он когда-нибудь получит под свое командование корабль, – злобно предположила Пэйтон, – мы сможем там жить.

– Жить на корабле! – фыркнула Джорджиана. – Ну и выдумала! И потом, Пэйтон, зачем ты носишь эту ленту? Сними ее.

Пэйтон посмотрела на розовую шелковую ленту, обвязанную вокруг ее запястья.

– Нет, – сказала она.

– Что значит – нет? Зачем ты ее носишь? Это, случаем, не лента от меню?

– Да. И нет, я ее не сниму. Она нужна мне как напоминание.

– Напоминание о чем?

Перевернувшись на спину, Пэйтон подняла одну из подушек и уронила ее себе на лицо.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала она. Ее голос звучал приглушенно из-под подушки.

Джорджиана закатила глаза.

– Не знаю, о чем думал капитан, усаживая тебя между твоими братьями. Я определенно сказала ему посадить тебя между капитаном Гейнсфортом и мистером Рейборном. Из всех его гостей они самые подходящие. Я так надеялась, что ты получишь представление о том, что будет во время следующего сезона в Лондоне. Но, нет, ему понадобилось посадить тебя между братьями. А они взяли и позволили тебе напиться. Что бы ты там ни думала, Пэйтон, но ты не мужчина. Ты не можешь выдержать столько же крепких напитков, как твои братья.

Пэйтон приподняла уголок подушки.

– Я не пьяна.

– Когда мы отправимся в Лондон на твой первый сезон, – продолжила Джорджиана, – тебе придется помнить, что на светских приемах не состязаются, кто больше выпьет. Ты не должна пытаться перепить своих поклонников, понимаешь? Господи, как я могла сердиться на капитана Дрейка за то, что он не пригласил ни одного пэра! Нам только не хватает, чтобы кто-нибудь, вернувшись в Лондон, начал разносить о тебе сплетни, – она прищелкнула языком. – Думаю, устраивать пышную свадьбу сейчас, когда тело его брата еще не успело остыть в могиле, это очень дурной тон. И даже если бы Ричард не был мертв, это все равно бестактно…

– Почему?

Кто-то постучал в дверь спальни. Когда ручка повернулась прежде, чем она успела сказать «войдите», Пэйтон поняла, что это мог быть только один из ее братьев. Росс просунул голову внутрь.

– О! – воскликнул он, увидев свою жену. – Вот ты где!

Он открыл дверь шире, и показалась манишка, полностью залитая какой-то блестящей темно-коричневой жидкостью.

– Ага! – Пэйтон села. – Ты получил по заслугам, ва-анючий кусок галеты!

У Джорджианы перехватило дыхание.

– Росс! Что случилось?

– Это не кровь, – брат Пэйтон стал стаскивать свой фрак. – Это все Хадсон. Он бросил в меня чашку с шоколадным кремом. Думаю, он целился в Рэли, но я оказался на пути.

– Боже мой! – Джорджиана соскочила с кровати и пошла помогать мужу избавляться от вечерней одежды. На ее лице отразилась досада.

– Росс, ты должен с ними поговорить. Из-за их глупых выходок Пэйтон лишится малейшей возможности когда-либо найти себе подходящего мужа. С этим нужно что-то делать

– Я уже думал об этом, – Росс вытянул руки, в то время как проворные – и трезвые – пальчики его жены порхали над запонками манишки. – Я отошлю их обоих в плавание на Дальний Восток. К тому времени, когда они вернутся, Пэйтон уже будет формально обручена.

– Что? – Пэйтон слезла с кровати. – О чем ты говоришь? Ты обещал, что я смогу пойти в следующее плавание на Дальний Восток! Сначала ты отбираешь у меня мой корабль, а потом еще и мое плавание?

Росс посмотрел на нее через плечо.

– Это судно никогда не было твоим, – невозмутимо произнес он. – Не знаю, почему ты решила, что это так. А что касается Дальнего Востока – нет, ты не сможешь пойти в плавание. Джорджиана говорит, тебе придется стать на якорь в Лондоне, пока ты не найдешь себе мужа.

Пэйтон издала сдавленный вопль:

– В последний раз говорю, я не хочу мужа!

– Пэйтон, дорогая, – Джорджиана сорвала грязную рубашку с тела своего огромного мужа. – Не кричи так. Мы уже это обсуждали. Ты останешься в Лондоне вместе со мной и найдешь себе в мужья приятного виконта. А, может быть, герцога, если повезет.

– Я не хочу герцога! – заявила Пэйтон. – Я хочу… хочу… – Она резко замолчала, поражаясь сама себе. Господи, что это с ней случилось? Похоже, она расползается по швам. Она чуть не выложила – причем в лицо одному из своих братьев – чего она хочет на самом деле.

– Я знаю, чего ты хочешь, дорогая, – мягко сказала Джорджиана, – но ты ведь знаешь, что этого ты получить не можешь.

– Почему? – потребовала Пэйтон.

– Ты знаешь, почему, дорогая. По той самой причине, по которой мы здесь.

– Но этого-то я и не понимаю, – Пэйтон потрясла головой, и на этот раз из ее волос вывалились уже оба гребня. – Почему он на ней женится?

– О ком речь? – с любопытством спросил Росс. – О Дрейке, что ли?

– Да, – раздраженно ответила его жена в тот же момент, как Пэйтон выкрикнула: «Нет!»

Росс фыркнул.

– Думаю, – сказал он – это ясн’, как божий день.

– Росс, – предостерегающе произнесла Джорджиана.

– Нет, – сказала Пэйтон, – мне бы хотелось услышать. Почему он на ней женится, Росс? Из-за ее локонов? Из-за ее приятных манер? Потому что она говорит только «Да, дорогой» или «Нет, дорогой» и «Как скажешь, дорогой»? Хотелось бы мне знать, что в этом такого неотразимо, мать его, замечательного! По-моему, надоедает до чертиков!

– Да эт’ваабще здесь не при чем, – с отвращением произнес Росс, – я думал, это очевидно. Причина в том…

– Росс! – закричала Джорджиана, хватаясь за щеки.

– …что она носит его детеныша.

Пэйтон моргнула. Ей показалось, что она неправильно расслышала слова брата. Ей послышалось «детеныша». Но, наверняка, это не так. Он, должно быть, сказал «зверька», крысеныша.