Как-то вдруг небо исчезло. Не небо, а море звезд обтекало высь, катились тихие волны, и вот они разошлись, и вечность взглянула на Джонни глазами девушки. Ее черты были расплывчаты, но, несомненно, это была не Лола, в бездне самосского времени Лола находиться не могла.
Джонни завороженно смотрел и смотрел в это лицо. Оно притягивало его взор как магнитом, но что за сила была в этом притяжении? Невозможно было разглядеть, насколько лицо это красиво, так что не сила красоты это была. И не сила любви: в вечности ни тепла, ни любви нет. Или это была сила стальной воли?..
Голд немного повернулся, чтобы лучше рассмотреть видение. Сучок уперся ему в бок, и он очнулся.
Он позволил себе задремать. Размечтался, разнежился.
Сердясь на себя, Джонни встал, размял ноги. Он не должен спать, он не должен поддаваться очарованию ночи. Чтобы восстановить силы, он немного подремлет на рассвете. Если Дабл и покажется, то вряд ли это произойдет в сонное предутреннее время.
Ослепительно-белый огненный шар пронесся над деревьями. Шар пронесся быстро, но все же далеко не со скоростью света, и Джонни успел его заметить. На мгновение зависнув над склоном ближайшего холма, шар стрелою упал вниз.
Путь до места, куда упал плазменный шар, занял у Джонни больше времени, чем он рассчи shy;тывал. Ему пришлось продираться сквозь бурелом, обходить заболоченные участки леса, искать удобный спуск с холма, и при этом его преследовала неприятная мысль: а что, если убежище Дабла – какое-то пустое пространство глубоко под землею, куда Дабл добирается по железной руде? Тогда Джонни осталось бы только сторожить появление Дабл а на поверхности, ведь землеройной техники у Голда не было.
Опасения Джонни оказались напрасны. Завершая путешествие по ночному лесу, он увидел полуразрушенный вход в какое-то подразделение шахты. Причем дверь хорошо сохранилась, и, судя по всему, она находилась на своем месте.
Дверь из бронепластика оказалась незапертой. Хорошо еще, что дверь не стальная, подумал Джонни. Будь дверь стальной, Дабл непременно заварил бы ее или заклинил замок так, что ее невозможно было бы раскрыть, ведь для самого Дабла стальная преграда не составляла препятствия.
Толкнув дверь, Голд вошел в большой вестибюль без окон, хорошо освещенный многочисленными настенными лампами. Отсюда брали начало четыре коридора. Три из них оказались завалены разрушенными стенными и потолочными перекрытиями, четвертый же был проходим до самого конца. Все вокруг носило следы запустения: стены в потеках, многолетняя грязь на полу, паутина. Однако помещение посещалось людьми или, во всяком случае, одним человеком, о чем недвусмысленно заявляло яркое освещение.
Было очень тихо. И где-то в этой тишине скрывался Дабл. Ведь именно Дабл, несшийся в виде плазменного шара в свое убежище, дал Джонни знать, где оно находилось.
Джонни извлек из заплечного мешка лучемет. С лучеметом и металлохлыстом, взятых на изготовку, он пошел по коридору. Металлохлыст был нужен ему для Дабла-шаровика, лучемет – на случай, если он столкнется с кем-нибудь из людей Дабла или с Даблом в человеческом обличий. Джонни был весь внимание. Любой шорох, самый слабый вздох были бы им услышаны – но ничто не шуршало и никто не вздыхал.
Дойдя до конца коридора, он повернул назад. На ходу он стал открывать двери и заглядывать в комнаты: может, что-то наведет его на мысль, куда подевался Дабл. Комнаты встречали его взгляд грудами битого кирпича, многолетней пылью, разбитой мебелью, стопками пожелтевших бумаг – словом, мусором и хламом, не взятым с собой покидавшими шахту людьми за ненадобностью.
Седьмая по счету комка га, в которую заглянул Джонни, сильно отличалась от предыдущих. Здесь было относительно чисто, и вместо старой дряни эту комнату заполняли аккуратные штабеля банок, пластиковых мешков, ярких пакетов. Войдя в комнату, Джонни убедился в том, о чем он подумал в первый момрнт. Это была еда: сок, сухие завтраки, фруктовые пюре, различные мясные и рыбные консервы, и все это было отнюдь не с истекшим сроком годности.
Видимо, он все же вскоре встретится с Даб shy;лом.
Как бы в подтверждение мысли Голда, со стороны коридора до него донесся звук шагов. Кто-то шел по коридору, подходил все ближе и ближе…
Незнакомец прошел мимо кладовой, дверь которой Джонни закрыл, войдя в нее. Голд выглянул в коридор, но так, что дверь не скрипнула. Едва он посмотрел в сторону незнакомца, как тот обернулся.
Это был Дабл собственной персоной, тот самый убийца-владелец активизированного талисмана, которого до этого Джонни видел десятки раз на фотографиях и в записи на видеокассетах. Даблу к этому времени перевалило за сорок, его курчавые волосы белели сединой, однако его натренированное тело бывшего полицейского и не собиралось расплыться под бременем лет. Дабл следил за собой. Это подтверждали и чисто выбритый подбородок, и опрятная одежда спортивного покроя.
Дабл, очевидно, не ожидал увидеть Джонни: его лицо на долю секунды стало растерянным. Потом растерянность на лице убийцы сменилась злостью. И одновременно Джонни выстрелил.
Стрелял Голд из лучемета. Стрелял в человека, а луч попал в плазменный шар. Ударив в плазменный шар, струя плазмы не была поглощена шаром или рассеяна – она отклонилась. Отклонилась, и стала заворачиваться дугой. Хорошо, что Джонни быстро убрал палец со спускового крючка, а не то пришлось бы ему хлебнуть огня из собственного оружия.
Не выпуская из руки лучемет, он привел в действие металлохлыст. Поток металлических пылинок устремился к плазменному сгустку, Дабл-шаровик увернулся и выбросил огненный отросток, которым, в свою очередь, попытался достать Джонни. Теперь Джонни пришлось увертываться.
Это была битва скоростей: Джонни и Дабл стремились избегнуть смертоносного касания, в то же время силясь задеть противника, один – плазменным “щупальцем”, другой – “пальцем” металлохлыста.
В конце концов оказалось, что шаровик все же обладал лучшей маневренной способностью, чем Преображенный трилистником. Даблу удалось-таки притронуться “щупальцем”, правда, не к самому Джонни, но к его оружию – металлохлысту.
Металлохлыст немедленно расплавился. Чтобы не обжечься, Джонни инстинктивно откинул его от себя. А хоть бы он и вытерпел боль, от испорченного оружия не было никакого проку.
Из плазменного шара на миг выступили очертания головы Дабла.
– Ты умрешь, – заявила голова самодовольно.
Джонни продолжал держать в руке лучемет, но что можно было сделать плазмой против повелителя плазмы?..
Как бы смакуя процесс убийства, Дабл выпустил из своего тела-шара около десятка “щупалец” и не спеша потянулся ими к Джонни. Заключив Голда в огненное кольцо, “щупальца” начали сжимать круг.
Неожиданно по коридору пронесся голос:
– Андина!
Огненные отростки замерли. Их центр, плазменный шар, потускнел, покрылся рябью.
Резкий, как свист бича, окрик повторился:
– Андина!
“Щупальца” упали на пол бессильными плетями и медленно, как бы против воли, стали втягиваться в шар. Плазменный шар замерцал, как мерцает свеча, прежде чем погаснуть.
И третий раз в коридоре раздалось громогласное:
– Андина!
Уже втянувший все свои руки – “щупальца” в себя, Дабл, мерцая, поплыл к стене, в стене в этом месте была электрическая розетка. Приблизившись к розетке, шар быстрой струйкой перетек в нее.
Джонни среагировал быстро. Плазменным лучом он очертил около розетки круг, чтобы перерезать проводку. Стена под действием плазмы растрескалась, розетка расплавилась, однако более ничего не произошло. Дабл не появился – ни че shy;ловеком, ни огненным шаром. Очевидно, плазмовик успел уйти.
Тут только Джонни оглянулся на своего нежданного спасителя.
В коридоре стоял лысый низкорослый мужчина средних лет, сутулый, с животиком. Не то что плазмовика, малолетнего дебошира не испугал бы этот мужичонка своим видом. Так казалось на первый взгляд, а что получилось в действительности? В действительности плазмовик испугался этого сутулого лысого мужичонки. Совершенно безоружного, между прочим, не считать же оружием парадный жезл, который избавитель Голда сжимал в правой руке. Жезл выглядел примечательно: вокруг ствола-основания обвивался искусно вырезанный змей с острым гребнем, чья зубастая голова служила набалдашником, – но что могла сделать красота жезла против плазмовика? Достаточно было Даблу шевельнуть огненным “щупальцем”, и от деревянного жезла только пепел остался бы. Да, нет, иное вышло, не жезл сгорел – Даблу пришлось спешно убраться.