— Так, сэр.

— А подумали вы: какая нужда человеку платить пятьдесят фунтов за использование машины в течение нескольких часов?

— Я не думал об этом, сэр. Всякое в жизни бывает.

— Это вы хорошо придумали, Рагглс: не думать… В какой день и в какой час отпустили вы машину из гаража?

— Шестнадцатого июня, сэр, около семи часов утра.

— Что вы знаете о человеке, который брал у вас машину?

— Ничего, сэр.

— Почему он обратился именно к вам? Мало ли в Лондоне гаражей и диспетчеров?

— Право, не знаю, сэр.

— А почему вы предоставили ему именно эту машину, а не другую?

— Водитель, прикрепленный к этой машине, перед тем заболел, и машина стояла без дела.

— Понятно… А вы и до этого проделывали подобные же штуки с машинами?

— Случалось, сэр.

— То есть соучаствовали в убийстве?

— Что вы… господь с вами… — забормотал Рагглс в ужасе и попятился от следователя.

— В таком случае — в краже?.. Сколько же вам платили в те разы?

— По-разному, сэр… десять фунтов… и двадцать… Я же только давал машину.

— Вот видите! А на этот раз — пятьдесят! Ясно, что вам известно было о готовящемся убийстве Крайтонов!

— О сэр!.. Неужели именно эта машина… сбила Крайтонов? Но это же случай… несчастный случай… я же тут ни при чем…

— Это не случай, Рагглс, а сознательное, хладнокровное, преднамеренное убийство, и вы знали об этом, когда отпускали машину!

— Нет, сэр, я ничего не знал… не надо так говорить…

— Вы обратили внимание на то, что машина вернулась без баллонного ключа?

— Я не осматривал машину по ее возвращении, сэр. Отсутствие баллонного ключа обнаружил водитель, когда на другой день по выздоровлении вернулся в гараж… Вероятно, тот человек потерял баллонный ключ…

— Нет, Рагглс, баллонным ключом он добил миссис Крайтон, когда убедился, что она осталась жива, а затем забросил его или зарыл в землю!

— О боже, сэр!..

— Бросьте ломать комедию, Рагглс! — прикрикнул на него Мастерс. — Либо вы сейчас скажете, почему этот человек обратился именно к вам, либо я привлеку вас за соучастие в убийстве!

— Я скажу… сейчас скажу… — У Рагглса зуб на зуб не попадал. — Этому человеку кто-то назвал меня…

— Кто именно?

— Н-не знаю…

— Рагглс!

— Двоюродный брат моей… сожительницы…

— Имя! Фамилия!

— Он убьет меня, если я назову его, сэр! — Рагглс дрожал, как в приступе малярии, крупные, словно градины, слезы сливались с его лица, губы вспухли, все лицо казалось измятым, бесформенным как ком сырого теста. — Вы не знаете, что это за человек, сэр!..

— Имя, фамилия, черт вас возьми!

— Даринг, Джон Даринг… О сэр! — У диспетчера подогнулись колени, и он в полном бессилии, как пустой мешок, осел на бетонный пол.

— Ну-ка, Джибсон, — сердито сказал Мастерс, — поставьте на ноги этого слабонервного щеголя.

Джибсон кивнул Тауэрсу, они вдвоем подхватили диспетчера под руки, подняли на воздух и больно пристукнули ногами об пол.

— Адрес Джона Даринга! — крикнул Мастерс. — Живо!

— Ист-Энд, Слаун-стрит, пятнадцать… — умирающим голосом произнес Рагглс, повиснув на руках сыщиков.

— Отпустите его, ребята, — приказал Мастерс. — А вы, красавец мужчина, не валяйте дурака и потрудитесь сами стоять на ногах!

— Слушаю, сэр… только защитите меня от этого негодяя… Вы не знаете…

— Можете быть спокойны за свою драгоценную шкуру, он вас пальцем не тронет!

— О, благодарю, сэр!..

— Этот Джон Даринг самолично брал у вас машину или…

— Нет, нет, сэр!.. Он только направил ко мне того человека…

— Сколько вы заплатили Дарингу… за рекомендацию?

— Пять фунтов, сэр.

— И он, что же, остался доволен?

— Нет, сэр… Он все пристает ко мне, грозится убить…

— Очевидно, ему известно, что вы заработали на убийстве Крайтонов целых пятьдесят фунтов?

— О сэр… зачем вы так?..

— Я вас спрашиваю: известно ему, что вы получили пятьдесят фунтов?

— Известно, сэр.

— От вас?

— Нет, сэр, зачем же было мне говорить?..

— Выходит, ваш Даринг виделся с убийцей и  п о с л е  совершения преступления?

— Выходит, так, сэр.

Рагглс стал явно приходить в себя: он поправил сбившийся на сторону галстук цвета морской волны, одернул свалявшийся пиджак, пригладил прическу, вскинул кверху свою маленькую голову.

— Профессия Даринга?

— Он бездельник, сэр, и не раз судился.

— Когда именно впервые явился к вам от Даринга человек по поводу машины?

— Накануне того дня, сэр, когда я отпустил ему машину. Значит, пятнадцатого июня.

— Опишите мне этого человека.

— Не знаю, сэр, как и сказать. — Рагглс задумался. — Это человек серьезный, он очень строго разговаривал со мной…

— Еще бы не серьезный, — усмехнулся Мастерс. — Высокий, низкорослый, толстый, худой, старый, молодой, цвет волос, одежда? Ну же!

— Скорее высокий, сэр, — в раздумье сказал Рагглс. — Не худой, не толстый, а так, плотный. Шатен, волосы ежиком…

— Глаза? Нос? Рот?

— Обыкновенные, сэр. Глаза какого-то неопределенного цвета.

— Немного же от вас толку, Рагглс! Он сам выехал из гаража на этом «лори»?

— Как можно, сэр! Я вывел машину из ворот, свернул за угол, где он меня дожидался, и там передал ему руль. То же и обратно: он явился и сказал, что машина стоит за углом.

— Вы понимаете, что вас выгонят за такое дело со службы?

— Увы, сэр, я уже уволен.

— И что я привлеку вас к ответственности за соучастие в убийстве Крайтонов?

— Нет, сэр, — высокомерно сказал Рагглс, оскорбленный в своем достоинстве. — Мне даже не было известно об убийстве.

— Ну вот что, невинная вы душа, можете убираться отсюда вон! Когда вы понадобитесь мне, я вас вызову. И помните: никому ни слова! Вы умеете держать язык за зубами?

— Умею, сэр. Всего вам наилучшего! — с вызывающей вежливостью поклонился Рагглс, задрал кверху свою напомаженную голову и неспешно двинулся к выходу из гаража.

— Каков фрукт… — в задумчивом недоумении произнес Мастерс, повернувшись к чинам полиции, которые в полном молчании присутствовали при допросе. — А ведь тоже — венец творенья!..

— Мой многолетний опыт, — с важностью заговорил мистер Фаулер, давно уже порывавшийся высказать свое мнение, — мой опыт убеждает меня, что этот Рагглс, по всей вероятности, не причастен к убийству Крайтонов и повинен лишь в корыстном нарушении служебного долга. Как вы полагаете, Мастерс?

— Я целиком полагаюсь на ваш многолетний опыт, Фаулер, но это ничуть не уменьшает моего отвращения к этой разновидности человеческого рода… Дик, распорядитесь, пожалуйста, чтобы ко мне доставили сейчас же Джона Даринга, Ист-Энд, Слаун-стрит, пятнадцать! Если он пронюхал что-нибудь и успел скрыться — распорядитесь о розыске. — Будет сделано, сэр.

— Только имейте в виду: Даринга надо брать с осторожностью, видимо, это отпетый преступник. Пошлите Джибсона с Тауэрсом и двух полисменов… — Он повернулся к эксперту, лежавшему под машиной с переносной лампой в одной руке и с лупой в другой. — Ваши результаты, Сэм?

— Множество мелких брызг и пятен крови на обратной стороне днища машины, в порах покрышек, присохшие волосы…

— Выходит, эти мерзавцы так были уверены в своей безнаказанности, что даже не дали себе труда отмыть кровь!

— Они сделали все, что могли, Юджин, но начисто отмыть следы невозможно. Ведь машина неоднократно проходила мойку и после убийства, ее изолировали всего лишь вчера. Но мелкие следы все равно остаются надолго, и лупа их легко обнаружит… Результат микроскопического анализа я сообщу вам завтра к вечеру, Юджин. Группы крови, принадлежность волос…

— Я буду ждать, Сэм. До свидания, джентльмены!

Дойдя до дверей гаража, Мастерс вспомнил что-то и обернулся.

— Послушайте, Дик! Вы говорили мне о некоем мистере… Ну, который первым заподозрил в этой аварии преступление. Уотертон?

— Уоткинс, сэр. Мистер Чарльз Уоткинс, газета «Наблюдатель», уголовная хроника.