Под слоем пыли там была небольшая дверь, точно такая же, как у командного пункта. И на ней тоже была утопленная в углублении дверная ручка.

Мюллер нажал на ручку, медленно открыл дверь и направил луч фонарика в темноту. Обследовав то, что находилось за дверью, он сказал:

— Я иду впереди, Слейтер замыкающим. Ты, дочка, посередине. Следите за моим фонариком и за всем, что сможете разглядеть. Думаю, мы уже близко к цели, и мне бы хотелось избежать неприятностей.

Медленно и бесшумно они гуськом двинулись во тьму, где единственным источником света был только фонарик полковника. Стены и пол коридора были из того же тусклого пластика, только слой пыли на них был гуще. Они шли долго, и надежду в Слейтере поддерживало только то, что коридор все время чуть заметно забирал вправо. Судя по всему, этот коридор, как и верхний, огибал довольно большое пространство — но в нем не было ни света, ни окон, ни ниш, ни дверей. Они шли и шли, когда Мюллер вдруг остановился.

Впереди них поверхность пола изменилась. Футов на тридцать тянулась полоса синеватого, масляно блестевшего металла. За ней, насколько хватало луча фонарика, уходил в темноту прежний пластиковый пол.

— Что скажете? — спросил Мюллер.

— Не знаю, сэр, — ответил Слейтер. — Похоже на то, что здесь совсем недавно наводили чистоту.

— Мне это не нравится, — сказала Данна.

— Мне тоже совсем не нравится эта гладкая полоса.

Полковник задумчиво смотрел на них, размышляя. Наконец он заговорил:

— Думаю, нам надо попытаться. Возвращение назад ничего нам не даст, а мы уверены, что Джей-Би ушел именно этим путем. Он наверняка сообразил, что мы идем по его следу, даже если еще не знает об отряде Скотта, который высаживается наверху. Если мы попытаемся силой открыть большую дверь, а Джей-Би окажется там — он будет предупрежден о нашем приближении. Боюсь, что нам придется искать другой вход… черт, да ведь должен же этот путь привести нас хоть куда-то!

И Мюллер осторожно ступил на металлическую полосу, а Данна и Слейтер следили за его шагами. Ничего не произошло. Пол под ногами оставался прочным. Полковник махнул рукой своим спутникам, давая знак последовать за ним, и скоро все трое оказались на лишенной пыли полосе металла. Мюллер был всего в ярде от ее дальнего края, когда пол вдруг резко накренился.

Данна пронзительно вскрикнула. Мужчины не издали ни звука. В тот безумный миг, когда пол вдруг ушел из-под ног, Слейтер приготовился к быстрой смерти. Что ж, падение было быстрым, но до смерти оказалось еще далеко.

Почти так же мгновенно, как исчез под ногами пол, его место заняла другая твердая поверхность. Даже не ощутив сильного удара, все трое попадали друг на друга, и падение продолжалось под уклон. С нарастающей скоростью они летели вниз по длинному и очень скользкому желобу.

Извиваясь в безуспешных попытках хоть за что-то зацепиться, Слейтер краем сознания успевал размышлять. Была эта ловушка с движущимся полом предназначена именно для них, или для кого-то другого? Когда ее устроили и кто? И покуда его мысли лихорадочно метались в поисках ответа, он ухитрился отвести локоть Данны от своего глаза и оттолкнуть пятку Мюллера от своей левой подмышки. Но это было все, чего ему удалось сделать.

Вдруг все трое, свалившись друг на друга, без видимых повреждений, приземлились на что-то мягкое, ослабившее удар. Долгий полет по спиральному желобу, судя по всему, не причинил им ни малейшего вреда.

Пока они приходили в себя, рука Слейтера, шаря по полу, наткнулась на плотный пластик. Под ними было какое-то покрытие, и Слейтеру даже удалось встать на нем, хотя колени у него тряслись. Но стоило ему выпрямиться, как немыслимо яркий свет почти ослепил его.

Жмуря глаза, лейтенант с трудом различил, как одна стена ямы, в которую они свалились, начала плавно подниматься. Из-под нее хлынул мощный поток света. Чем выше поднималась стена, тем ярче становился свет, и к этому слепящему свету прибавились крики, издевательский хохот и улюлюканье.

— Поглядите на гринго! Гринго в клетке! Сожги их, Джей-Би! Поджарь, как они поджарили нас!

Наконец глаза Слейтера притерпелись к яркому свету.

Он, Данна и Мюллер находились на почти круглой, обитой слоем пластика площадке. Массивные прутья решетки, ограждавшей площадку, тянулись от пола до самого потолка с отверстием, из которого они вывалились. А за решеткой — Слейтер мгновенно понял, что между массивными прутьями человек протиснется без труда — бесновались враги.

Они были не у самой решетки, но все же в пределах досягаемости. Толпа гигантов из нового клана, в обычном своем облачении, прыгала и вопила у стены огромного подземного зала. Над ними, на высоком сводчатом потолке слепяще-голубым светом пылали флуоресцентные трубки. На платформе в дальнем конце зала был установлен мощный лазер — такие были на вооружении ООН, — и возле него стоял Джей-Би. Он смотрел поверх голов беснующейся толпы, и его черные глаза сверкали злобным торжеством. Он победил, а они проиграли, и теперь Джей-Би вовсю упивался победой.

— Эй вы, тихо! Молчать! Здесь командует Джей-Би!

Голос Пелхэма не терял своей чарующей мощи даже в отрывистых командах. Воины нового клана — их было человек тридцать — покорно притихли, повинуясь вождю.

В наступившей тишине Слейтер слышал за спиной дыхание своих спутников. Он едва заметно переступил, волоча ногу по пластиковому покрытию, и сумел заслонить собой Данну.

— Да ведь это же мой дорогой друг полковник Мюллер! Помнится, ты когда-то посадил меня за решетку. Теперь за решеткой ты сам, а я не повторю твоей тогдашней ошибки. Сам Великий Марсианский Охотник с парочкой блюдолизов! Какое падение, а, Мюллер? Удивительно, но удача всегда сопутствует достойному.

Голос Луиса Мюллера был спокоен:

— Я говорил им, Пелхэм, что тебя надо казнить. Я говорил, что ты опасен, как бацилла чумы, и должен быть уничтожен. Но ты знаешь, что такое политика, вероятно, лучше других. Тебя надлежало судить и вынести приговор, следуя букве закона. Я всю свою жизнь подчиняюсь закону. Ты не подчиняешься ничему, кроме собственного стремления к абсолютной власти. И ты далеко не глуп. Итак, чумная бацилла бежала и, как положено разносчикам заразы, нашла себе новую питательную среду. И, разумеется, ты отыскал себе новых союзников, таких, как эти бедняги, которые не знают тебя, не знают, что им на самом деле нужно и что будет благом для их планеты. Я бы назвал это неудачным поворотом колеса Фортуны — не более. И не пытайся лгать мне и делать вид, что ты поймал нас в ловушку!

По толпе пробежал глухой ропот. Дикари, обжигавшие пленников ненавидящими взглядами, уловили презрение, звучащее в голосе Мюллера. Они плохо понимали юнит, но острым слухом различили в словах плененного врага брезгливое неуважение и холодную неприязнь. Различил их и Пелхэм, и самообладание изменило ему.

— Глупец! Ты в моих руках и еще имеешь наглость утверждать, что я не поймал тебя?! — Его голос стал пронзительным от гнева, и Слейтер понял, что Мюллер попросту провоцирует Джей-Би. Чем дольше «властитель душ» будет спорить и бесноваться, тем больше времени будет у Скотта и его ударной группы, чтобы проникнуть в подземную крепость.

Полковник не стал медлить с ответом. Его ровный бесстрастный голос разносился под сводами зала:

— Этот желоб чересчур велик для людей, и тебе это отлично известно. Сатрил и его предшественники, по всей видимости, соорудили его для других целей. Вероятно, это ловушка для крупных животных — на тот случай, если они вырвутся на свободу, и тогда их можно будет загнать или заманить пищей в этот коридор. — Он с отчетливым презрением рассмеялся и взмахом руки указал на воинов, толпившихся перед платформой. — Я вижу, Пелхэм, их всех потрясло твое великое хитроумие. Готов побиться об заклад, что ты понятия не имел, где мы, покуда мы не вывалились из этой трубы. Слепая удача — хотя ты, конечно, приписал ее на свой счет. Ха! Избавь меня от своей похвальбы. Морочь головы этим простакам, как раньше морочил их наверху колонистам поглупее, когда еще был респектабельным мошенником, делающим карьеру!