Осел я. Ну какой же осел! Надо было сидеть в Питтсбурге и не лезть, куда не просят.

— Чудная шатия, а?

Вздрогнув от неожиданности, я обернулся и увидел около себя молодого человека: стройного, приятного с виду, с тонкокостным, аристократическим лицом. Он кивнул на проходящих:

— Как я хотел это видеть. Прямо жизнь была не в жизнь. Теперь смотрю и глазам не верю. Краснокожие и все такое.

— Это их страна, — с подковыркой заметил я. — Ничего удивительного, что они здесь оказались.

— О, но я так и рассчитывал! Понимал, что они тут будут, в конце концов, мы же все время играли в индейцев в Англии, когда я был ребенком, только осознавать себя в этом окружении — совсем другое.

Повернулся ко мне и протянул руку.

— Я — Дональд Маквори. Пытаюсь найти занятие в одной из компаний, промышляющих мехами. У Шото, если он меня возьмет.

— Меня зовут Талон, — сказал я.

Он утвердительно наклонил голову.

— Так мне и говорили.

— Говорили? — вытаращился я на него.

— Мистер Шото объяснил мне, кто вы такой и на кого похожи. Сказал, мне надо связаться с вами.

— Я мехами не торгую, и работы у меня нет. А с мистером Шото мы виделись очень недолго. Вряд ли я сумел его убедить.

— Наоборот. — Живые, внимательные глаза Маквори продолжали следить за толпой. — Шото долго играли заметную роль, мистер Талон, и будут ее играть еще дольше. У них талант в крови и нешуточная природная сообразительность. Видите ли, — он помолчал, — я приходил к нему непосредственно перед вами, и по тому же почти что поводу.

Некоторое время до меня не доходило.

— По тому же поводу?

— Я ехал вашим следом на Запад, и могу сказать, мне отчаянно при этом досталось. Когда вы в дороге, время у вас без толку не пропадает. Пару раз чуть-чуть меня не стряхнули.

— Вы ехали нашим следом?

— Вашим… да. Видите ли, когда Саймон Тэйт добрался до Бостона, я как раз был там. Джентльмен, к кому он пошел по приезде, — мой приятель, и я дал ему понять, зачем я очутился в Америке. Он показал мне бумаги, привезенные Тэйтом, а сам Тэйт рассказал про вас, так что вот он я тут.

— Можно спросить почему?

— Но это же ясно, нет разве? Мне нужен Маклем. Очень здорово нужен. А больше всего нужен Торвиль.

— Они связаны, получается?

Сверкнул на меня глазами.

— Конечно. Видите ли, мы не любим Торвиля. Опасный, совершенно беззастенчивый человек. Предал французов, предал нас. Верен только себе. Теперь забрался сюда.

Маквори говорил спокойно и искренне. И умело, к тому же слова его имели смысл. Тем не менее доверия к нему я не испытывал. Но я и вообще не очень доверчив, и к незнакомым склонен относиться с опаской. Этот — по-видимому, британец, и в поведении его распознается продукт одной из лучших школ. Мы в Канаде много таких видели. Изрядное число наших наиболее преуспевающих первопоселенцев являлись отставными английскими офицерами. И изрядное число самых неудачливых тоже.

— Я знаю о вас не больше, чем знал обо мне Шото, — напомнил я.

— Я брат по оружию капитана Роберта Фулшема. Он даже учился со мной в одной школе, на год или два старше. Мы в действительности выполняли одно и то же задание. О лорде Селкерке слышали когда-нибудь?

— Разумеется.

— Он основал колонию к Западу от Великих озер, если помните.

— Знаю, что там произошло. На них напали, некоторые говорили, индейцы… забыл мелочи. Колонию почти уничтожили, так?

— Так. И ответственность лежит на Торвиле, хоть он лично там не показывался. Он вместе с другими заварил эту кашу. Компания Гудзонова залива не желала поселенцев в этом районе: ну как помешают пушному бизнесу. Все ведь находилось у них в руках безраздельно. Потом на сцене появился Селкерк. Но дело могло бы обойтись тихо, если бы не Торвиль. Ему поселенцы были тоже ни к чему, по своим причинам.

— Что за причины такие?

— А вы подумайте. Пушная охота не может длиться вечно, а когда торговля станет невыгодной, компания от контроля над территорией откажется. Образуется вакансия, которую мог бы занять человек, наделенный достаточным желанием, уверенностью и решимостью.

— Он с ума сошел!

— Возможно… но он еще и необычно хитер и разбирается в том, как использовать в своих интересах пристрастия, недовольство и алчность других. По нашему мнению, ему предоставляют помощь жадные до власти богачи как в Европе, так и в Америке, и их насчитывается порядочно. До тех пор, пока ваша армия не разместит по всей территории посты и укрепленные пункты, все время будут появляться сговоры с целью наложить на нее лапы.

Внезапно пришедшая мысль поразила меня, как громом. Что, если отец Табиты, со своей сетью корреспондентов, был одним из тех, кто стоит за Торвилем? А ежели был, знает Табита об этом или нет?

Стоявший передо мной Маквори хотел было заговорить.

— До чего все же тесен мир! — Обладатель насмешливого голоса явно развлекался. — Табита, гляньте скорее сюда! Наш давешний молодой спутник! Тот, кто собирался остаться в Питтсбурге; чего это его занесло в Сент-Луис, любопытно бы знать?

Я повернулся кругом. Маклем. И рядом с ним Табита.

Глава 16

Табита протянула мне руку.

— Очень рада вас видеть, — произнесла, и, к моему Удивлению, как будто от сердца. — Ходите по магазинам?

— Осматриваю достопримечательности, — сказал я. Вспомнил про Маквори и оглянулся с намерением представить его, но тот уже растворился в толпе.

— Похоже, мы вас удивили, — заметил Маклем.

— Удивили, точно.

— Мы здесь пробудем только сегодняшний и завтрашний дни, — вступила в разговор Табита. — Нам нужно докупить припасов, и я хочу поразведать, нет ли новостей о Чарльзе. — И добавила: — Полковник Маклем мне помогает.

— Он смотрится, словно рожден для такой работы. — Я почувствовал себя веселее, когда после моих слов его лицо напряглось.

— А где миссис Хигз? — поинтересовался я.

— На пароходе, — ответила Табита. — Ей нездоровится.

— Как жаль. Может быть, я выкрою время пойти навестить ее, — ободряюще предположил я.

— Но у вас не получится, — начала Табита, — пароход за…

Маклем ее прервал.

— Она плохо себя чувствует и не принимает гостей.

— Ну, как-нибудь в другой раз, — сказал я.

В этот момент подошел неизвестный мне человек и тронул меня за рукав.

— Мистер Талон? Мистер Шото хотел бы вас видеть. Когда это будет возможно.

Табита пристально на меня посмотрела, светясь холодным интересом.

— Талон? Я думала, вас зовут Даниэль?

— Жан Даниэль Талон, — уточнил я.

Внимание Маклема обострилось.

— Талон? Знакомое имя.

— Вполне возможно, — сказал я и добавил: — Пожалуйста, передайте миссис Хигз мое почтение.

— Передам, — пообещала Табита. Неожиданно повернулась к Маклему: — Полковник, мне тоже надо поговорить с мистером Шото. Давайте тогда встретимся у пристани? Часа через два?

Предложение застало полковника врасплох. Скорее всего, он не имел намерения выпускать ее из виду, рассчитывал заботливо опекать на берегу, с тем чтобы девушка ни с кем не обменялась ни словом, кроме как в его присутствии. К такому повороту он готов не был.

— Отложить нельзя? — Голос выдавал недовольство, — Я хочу сказать, у нас много дел, и…

— Делайте, что необходимо, полковник. Мистер Талон проводит меня, поскольку идет к Шото сам. У мистера Шото я найду самое лучшее из того, что мне потребуется для себя и для миссис Хигз. Так что… пока?

Она резко повернулась к нему спиной и взяла меня под руку.

Я довольно усмехнулся.

— Вы, должно быть, ехали очень быстро, — сказала она.

— Да. Очень. Я хотел добраться сюда раньше вас.

— Зачем?

Этот вопрос заставил меня замолчать. Наконец я проговорил:

— Затем, что думал, вам может оказаться нужной помощь, и хотел на этот случай быть рядом.

— Хороший поступок. Знаете, мистер Талон, иногда из вас человек просто чудесный… а иногда глаза бы мои на вас не глядели.