Василиса Тихоновна. А вещи в окно! МОИ ЛИЧНЫЕ ВЕЩИ! Скажешь, тоже не ты? Но ведь это же было при мне!
Димка. Вещи были. Из всего того, что они мне шьют, в действительности были только вещи. (Понизив голос.) А зачем тебе нужно было пытаться снять меня с учета?
Василиса Тихоновна (так же инстинктивно понизив голос вслед за сыном). А ты что же, В САМОМ ДЕЛЕ армию хочешь закосить?
Димка. Нет. Но трое моих друзей состоят на учете, и ко всем троим приходит Володарский. А ко мне он ни разу не пришел. Чем я хуже других? (После паузы.) Понимаешь, ма, в эту Игру Володарский дает играть только тем, кто у него числится в сумасшедших. У других ее нет и, по-видимому, быть не может. Потому что переписать ее нельзя — она защищена от записи. А хакнуть, то есть сломать защиту, невозможно. Чук с Духом пробовали. Они говорят, что из наших никто так не программирует!
Василиса Тихоновна. Так ты, значит!.. (Она не договаривает.)
Димка. Да, ма. И тогда он ко мне сразу пришел — Володарский — буквально бегом прибежал! И Игру принес. От нее же В САМОМ ДЕЛЕ НЕВОЗМОЖНО ОТОРВАТЬСЯ!
Василиса Тихоновна (она не поняла). Почему невозможно? Все одно и то же — «бах-бах!», «пах-пах!» Потом снова «бах-бах!» И так — до бесконечности!
Димка. Можно подумать, ты в этом что-то понимаешь!
Василиса Тихоновна. А ты объясни!
Димка. Долго объяснять! Сыграй сама.
Василиса Тихоновна. Я? Да ты что! (Застывает с оскорбленным выражением на лице.) Знаешь, иногда мне начинает казаться, что ты и в самом деле у меня немного… того! (Направляется к двери.)
Димка. Ма, ты куда?
Василиса Тихоновна. В школу.
Димка. Зачем?
Василиса Тихоновна. Будем разбираться.
Димка. Это не получится.
Василиса Тихоновна. Почему?
Димка. Потому что тебе скажут, что сейчас очень много неполноценных детей, потому что они всем родителям это говорят. И еще ты услышишь, что многие подростки ведут теперь себя относительно спокойно. Раньше они — эти неполноценные — дрались на дискотеках, курили анашу, кое-кто даже воровал. А Володарский их всех увлек Игрой. И теперь они сидят дома — тихие. За что их родители готовы молиться на Володарского. Нет, действительно, ма, давай я тебя немного подучу? Тем более, что сейчас придет Маринка. Дома у нее компьютера нет, вот она и ходит, то к Духу, то к Чуку, а то и ко мне. Вдвоем вы с ней и поиграете! А?
Василиса Тихоновна (поджав губы). Я всегда считала, что девушка к юноше приходит не за этим.
Димка. Да? Неужели? Интересно, ЗА ЧЕМ?
Василиса Тихоновна. ЗА ДРУГИМ. Вообще, что-то ты сегодня подозрительно откровенен!
Димка. Ну, во-первых, мы с тобой две недели не виделись! А во вторых…
Василиса Тихоновна. Во вторых, чтобы я от тебя больше НИКОГДА НИЧЕГО ПЛОХОГО НЕ СЛЫШАЛА ОБ АЛЕКСАНДРЕ ИВАНОВИЧЕ! Ты должен относиться к нему с уважением: симпатичный человек, наверное кандидат наук, может быть даже уже и доктор! А эту твою святую троицу — Духа, Чука и Маринку… Лучше бы им со мной не встречаться! Это надо же такую кличку придумать человеку — «Маринка»!
Димка. Не «Маринка», а «Суббота»!
Василиса Тихоновна. Это не имеет значения! Ты куда?
Димка. Как, куда? Сама же сказала, что я должен с уважением относился к Александру Ивановичу! Я иду играть!
Василиса Тихоновна. Значит, так… Я должна приготовить обед. А ты тащи сюда свой компьютер и мы будем разговаривать. Не то ты скоро совсем от рук отобьешься!
Димка. Хорошо, ма. (Уходит в комнату и возвращается с компьютером. Начинает устанавливать его на кухне.) А обед тебе я и сам теперь могу приготовить.
Слышна пронзительная сирена «Скорой помощи» за окном кухни.
Василиса Тихоновна (прислушавшись к звуку сирены.) Опять кому-то плохо! Что ж это в самом деле в нашем районе происходит? Какие-то немыслимые ранения, повышенный травматизм, неизвестные науки болезни… К нам в больницу много таких в последнее время поступает! И в довершение всего — исчезающие подростки… А что по этому поводу думает мой сын?
Звонок в дверь.
Василиса Тихоновна. Должно быть это Маринка. Ну, сейчас ей от меня попадет!
Димка. За что, ма?
Василиса Тихоновна. Я еще не решила.
Василиса Тихоновна открывает дверь. На пороге стоит симпатичный представительный мужчина — Афанасий Павлович.
Афанасий Павлович. До каких пор это можно терпеть?!!
Димка (с улыбкой). Здравствуйте, Афанасий Павлович!
Афанасий Павлович. Здравствуйте, Василиса Тихоновна. Ответьте мне, пожалуйста на такой вопрос: сколько времени нормальный человек может разговаривать по телефону?
Василиса Тихоновна (она не поняла). А мы разговариваем вовсе не по телефону. Да, Димка? Телефон, как вы видите, свободен!
Афанасий Павлович. Телефон занят! И занят сегодня с самого утра. Я звонил на станцию, там говорят: телефон занят параллельными соседями! И это не в первый раз!
Василиса Тихоновна. Дорогой Афанасий Павлович! Из-за этого телефона мы с вами постоянно находимся в каком-то полупоссорившемся состоянии. А ведь вы мне симпатичны!
Афанасий Павлович. Вы мне тоже… бываете иногда. Но только, извините, не сейчас. Из-за вас!.. (Не договаривает.) Мне должны были звонить! Да!
Василиса Тихоновна. Я уверяю вас!..
Афанасий Павлович. Поздно.
Димка. Извините, симпатичнейший Афанасий Павлович, это я по сети резался. Я так долго больше не буду.
Афанасий Павлович. Ах, по сети… Тогда этого тем более нельзя извинить!
Димка. А вы, Афанасий Павлович, разве никогда не играете?
Афанасий Павлович. Я — нет. Вот моя жена — да, она у меня ОЧЕНЬ большая любительница. Но давайте все-таки как-то договоримся!..
Василиса Тихоновна. Давайте. Договорились?
Афанасий Павлович (кивая на монитор). Выходит вам тоже переписали эту Игру?
Василиса Тихоновна. Хотите взглянуть?
Афанасий Павлович. Чего на нее смотреть. У нас дома такая же!
Димка. Ну, ма, я пошел…
Василиса Тихоновна. Только смотри, поздно не возвращайся! И еще одно: если начнут приставать к тебе на улице какие-нибудь взрослые дяди, будут что-нибудь предлагать, ну, я не знаю что именно… Ты смотри!..
Димка. Хорошо, ма.
Звонок в дверь.
Вот теперь это в самом деле Маринка!
Димка открывает дверь. На пороге стоит шестнадцатилетняя ослепительная (как бывают ослепительными девушки только в шестнадцать лет) Маринка.
Маринка (прямо с порога, не заходя в квартиру, проигнорировав Василису Тихоновну и — в особенности — Афанасия Павловича). Привет, Ганя. Ты идешь сегодня в школу? Или мы с тобой немного поиграем?
Димка. Я иду в школу, Су. Мы еще успеем на четвертый урок.
Маринка. Отлично, Ганя.
Василиса Тихоновна. Между прочим, у моего сына есть имя! И не из самых худших!
Маринка. Но «Ганя» все-таки звучит лучше. Верно… Димка? До свидания, тетя Василиса!
Василиса Тихоновна. Как ты сказала? ДО СВИДАНИЯ?! Ну-ну.
Димка с Маринкой исчезают так быстро, как это умеют делать только влюбленные друг в друга подростки. Василиса Тихоновна с Афанасием Павловичем остаются наедине.
Афанасий Павлович. Почему ты не пришла?!
Василиса Тихоновна. Сегодняшний день я решила посвятить своему ребенку. Иначе у него опять будут неприятности. И потом: не могу же я в самом деле на столько времени исчезать из семьи?! Вон, он уже, оказывается, себе обеды готовит! (После паузы, смягчившись.) Ты что же, волновался?