этом на досуге, когда состарюсь, если, конечно, доживу до этих времен.

— Храни тебя Провидение! — Шлюпка с двумя гребцами уже болталась на воде, а Берд

протягивал мне «Поглотитель мглы».

— Да будет так! — как положено, ответил я, слегка оттолкнув его руку с артефактом. —

Пусть пока побудет у тебя. Я уверен, что на самом Фей-Го тумана нет. Морок создан лишь

для того, чтобы воспрепятствовать поискам острова, не более.

— Будь по-твоему. — Берд являл собой воплощенное смирение.

— Не забудь убраться обратно ровно через десять дней, — напомнил я и по

канату соскользнул в шлюпку. Согласно морской традиции на кораблях, находящихся в

океане, запрещены рукопожатия, объятия, а также слова «прощай» или «до свидания».

Вместо этого положено говорить «храни тебя Провидение» или «пребывай невредимым».

Моряки и здесь не могут не отличиться от прочих людей...

Белоснежный песок был так хорош, что я с трудом поборол желание немного

задержаться на берегу. В моем положении нет ничего хуже открытых, просматриваемых со

всех сторон пространств. Чуть поодаль виднелись огромные валуны, к которым я и

направился. По моим расчетам до первых валунов было не больше полутора сотен шагов, но

на самом деле прошел я не меньше тысячи. «Это Фей-Го, приятель», — напомнил я себе на

ходу.

Не успел я углубиться в каменный лес, состоящий из глыб разного размера, как

столкнулся с десятком скелетов, предводитель которых был крупнее своих солдат, имел на

голове пробитый в нескольких местах шлем, а на «теле» — почерневшие от времени латы.

Обрадовавшись тому, что остров все же оказался обитаемым, я обнажил меч и ознакомил их

с новейшими достижениями Академии фехтования О'Дельвайса. На аплодисменты я не

рассчитывал, мне хватило и того, что спустя некоторое время все скелеты превратились в

кучки порубленных костей. Истлевшие латы их предводителя не могли служить

препятствием для моего меча.

Кучки костей я добросовестно сгреб в одну и как следует перемешал мечом. Теперь, если

кто-то захочет вновь вернуть это мертвое войско к «жизни», он будет разочарован: скелеты

вступят в драку друг с другом и не успокоятся, пока вновь не превратятся в груду костей.

Причиной драки станут поиски «своих» костей в скелетах соседей, и никакие силы небесные

не смогут их помирить.

Окончив свое занятие, я сделал несколько шагов, но вдруг заклинание, брошенное справа

чьей-то умелой рукой, сковало льдом мою щеку. Я тотчас же упал на землю, перекатился на

три шага в сторону, поближе к огромному пологому валуну, и присел за ним. Меч все это

время находился в моей руке — после сражения со скелетами я предпочел не вкладывать его

в ножны.

Невидимый, но ощутимый поток силы обрушился на меня, пытаясь размазать

мое тело по земле. Лезвие моего меча еле слышно зазвенело от напряжения.

Неимоверным усилием я поднял свое ставшее тяжелым и непослушным тело и бросил его

вперед, туда, где согласно подсказке интуиции прятались мои враги.

Интуиция не ошиблась — я даже смог посчитать их. Трех мертвецов, которые некогда

были неплохими колдунами. Иначе откуда бы взялось зеленоватое защитное свечение, окутывающее их полуразложившиеся тела.

Мне от этой магической защиты тоже перепало немного пользы — она служила

надежной преградой для смрада, всегда сопровождающего тлен.

Битва не любит долгих раздумий. Разворот на пятке, сопровождаемый замахом, одно

ложное и два точных движения... Противник, стоявший ближе прочих ко мне, рухнул

наземь. Рухнул обеими половинами своего туловища — его зеленый магический панцирь

оказался бессилен перед моим мечом.

В нос мне ударил смрад, награда за первый успех, а вслед за ним подоспели две

ослепительно-белые вспышки, от которых мне удалось увернуться. Оба противника

отступили немного назад и принялись осыпать меня заклинаниями. От одного у меня вдруг

резко ухудшилось зрение, а другое, поразившее меня прямо в середину лба, чуть не сбило с

ног. Дело принимало серьезный оборот, я чувствовал, что соперники опытны и опасны, и

начинал терять силы, не успев отойти от поединка со скелетами.

Я прекрасно понимал, что на моей стороне только два преимущества — быстрота и

неожиданность. Поэтому я устремился вперед из последних сил, но двигался не прямо, а по

изломанной кривой линии, то приседая, то подпрыгивая. При этом я ухарски перекидывал

меч из руки в руку. Сердце мое переполняла признательность к одному из подручных

Ускользающего Шу, вожака клана Крадущихся в ночи, который когда-то научил меня кое-

каким хитростям Крадущихся.

Противники мои оказались настоящими мастерами боевого дела. Мгновенно

разбежались в разные стороны, не забывая награждать меня все новыми и новыми

магическими ударами. Одно из заклинаний, скользнув по моей правой руке, больно обожгло

ее, но меч мой, на счастье, в этот миг пребывал в левой руке, иначе я бы выронил его.

Сделав вид, что устремляюсь к одному живому мертвецу, я два шага спустя развернулся

и в несколько огромных прыжков достиг его товарища, явно не ожидавшего от меня

подобной прыти. Не тратя попусту сил и времени, я с разбегу всадил острие меча ему в

грудь и тут же выдернул его, поспешив упасть на землю, чтобы не оказаться на пути горячей

волны, которую ощутил спиной.

Противник мой успел схватиться за грудь, перед тем как превратиться в горсть пепла, настолько сильно было заклинание, пущенное в меня его товарищем.

«Эти проклятые колдуны, должно быть, изнывали от скуки на своем острове и, увидев

меня, вначале решили позабавиться и поиграть со мной, подобно тому как свора крэтсов

забавляется с какой-нибудь безобидной зверюшкой, перед тем как растерзать ее в клочья»,

— подумал я.

Я немного ошибся. Столь мощное заклинание колдун-мертвец приберегал всего лишь из

благоразумия, ибо, сотворив его, он лишился зеленоватого ореола и бессильно пал на

колени, уткнувшись в землю тем, что некогда было лицом. Мне осталось подбежать к нему и

взмахом меча отдать должное его попытке изжарить меня живьем.

Отбежав немного в сторону, куда не доходил смрад, я отдышался, огляделся по сторонам

и направился в глубь острова, петляя по потрескавшейся земле меж громадных каменных

глыб, то и дело ожидая нового нападения. Негостеприимный остров не имел ни единого

шанса понравиться мне и не собирался меняться в лучшую сторону. Правда, через некоторое

время я немного успокоился и вернул меч в ножны, предусмотрительно давая рукам

возможность отдохнуть.

Вскоре среди унылого, безжизненного пространства, щедро усеянного камнями разного

размера, моему взору неожиданно открылась большая поляна, покрытая плотным ковром

крупных алых цветов с шестью заостренными лепестками. Оказывается, и здесь есть хоть

какая-то растительность! Я остановился, внимательно рассмотрел диковинные цветы, а

потом, решив не иметь с ними никакого дела, стал осторожно обходить поляну по краю.

На мрачном мертвом острове поляна с яркими цветами не могла быть ничем, кроме как

смертельно опасной ловушкой. Да и в заостренных, словно кинжалы, лепестках таилась

скрытая угроза всему живому...

Вдруг чудная, явно волшебная мелодия долетела до моих ушей откуда-то издалека, то

почти умолкая, то возникая снова. Я благоразумно остановился и положил руку на рукоять

меча. Вдали возникло синее пятно, которое приближалось ко мне странными скачками.

Когда оно остановилось напротив меня, я смог разглядеть его получше.

Когда-то этот уродец был человеком, о чем явственно свидетельствовало его тело, но с

тех пор он сильно изменился. Кожа этого существа стала темно-синей, вместо левой руки я