— Отнюдь. — Г-н Славик щелкнул пальцами. — Мальчик, пару пива!
— Катись ты к черту со своим пивом! Несмеяну похоронили?
— Да. И в этом, собственно, твой первый подвиг. Ты ведь изменил-таки ход истории. Немного, но сдвинул ее в сторону. Принцессу, конечно, разрубили, это факт, но похоронили-то ее по-христиански, в гробу. Я лично могилу закапывал. Так что поздравляю.
— Второй подвиг?
— Так ведь ты же у нас теперь королем стал!
Харитон отшатнулся.
— Ну да! Ты своей вчерашней стрельбой окончательно покорил сердца наших горожан. На что уж наш старый король был диссидент, но до тебя ему ой как далеко! Таких революционных подвигов здесь еще никто не видел. Че Гевара! Так что тебе осталось лишь захватить почту, телефон и этот… как его? Телевизор! Хочешь, пошли моего мальчика, он мне больше не нужен. Эй, малыш, а ну-ка разберись с почтой!
Для Харитона продолжался тягучий, липкий бред.
— Я не буду королем. Я не хочу этого. Не надо.
— …и в связи с этим я забрал у тебя свои старые штаны. Бандитского фасона. Они ведь уже принесли тебе состояние? Теперь я их своим братушкам одолжу.
Харитон непонимающе уставился на Славика. Затем вдруг сказал:
— Где твоя заточка? Проткни меня ею — насквозь.
— Я же тебе вчера предлагал, — обиженно заметил разбойник.
— Но я хочу сегодня! Я сейчас хочу умереть! Ну?!
— Не понукай, не запряг! — рявкнул Славик. И добавил: — Дерьмо собачье!
Окрик несколько отрезвил Харитона Он сел за стол — подумать.
Бандит не стал стоять у него над душой; подойдя к окну, он высунулся наружу и заорал на женщин, моющих плаху:
— Руками трите, руками!
— Так ведь кровищи-то сколько! — крикнула одна из баб. — Пахнет!
— Если не будете стараться, доложу новому королю.
Женщины начали стараться.
— Итак, я ухожу, — заявил Славик, поворачиваясь к Харитону. — Завтра. Ребята ждут, зовут на большую дорогу.
Харитон молча кивнул.
— Ты остаешься за старшего. Местные мужики тебе помогут. Не робь!
Харитон долго смотрел в черный камин, наконец сказал:
— Не справился я, Славик! Совсем не справился. Что-то принципиальное упустил.
Разбойник удивился.
— Ты что, хотел Бога за пояс заткнуть? Своей дурью? Ну, парень…
— А что ты вякаешь-то?! — не выдержал Харитон. — Сам-то ты кто?!
— Послушай меня… — Славик сел верхом на скамейку и направил указательный палец на собеседника. — Допустим, тебе сказали, что ты через год задушишь родную мать. Точно сказали, верняк. Что с тобой произойдет? Одно из двух: либо твоя жизнь превратится в сплошной кошмар, либо ты сам, грубо говоря, станешь Богом. Достичь второго крайне трудно, практически нереально, зато с первым у людей проблем не возникает. Король не сумел победить свой кошмар и два года жестоко страдал. Он ведь сошел с ума! Как ему было спасти свою дочь?
Изменить или вымарать написанное в Книге судеб способен только ее Автор. И для того чтобы сделаться им, достаточно научиться малому — любить. Понять и осмыслить гармонию жизни, абсолютное совершенство мира. Любить жизнь не как разумная тварь, а как настоящий ее Сочинитель, как сам Господь…
Способен ли ты полюбить мир, заполненный Вильгельмами, шутами и палачами, — таким, какой он есть? Ты же влез сюда со своим тщеславием и перестрелял их всех! Революционер! Что же ты хочешь теперь, парень? Ты не полюбил даже принцессу.
— Я…
— Да! Ты бросил ее. Ты не пошел с ней, не защитил ее в тоннеле и поступил так ради своей паршивой мести. Кому ты мстил? Ее отцу. Как ты мог не полюбить ее отца, мразь?!
— Чокнутый вы народ, чесслово.
— Мы?! — Славик буквально плясал на своей скамейке. — Мы — нормальный народ. Отличный народ. И жили здесь нормальной, спокойной жизнью. Да вот только стала к нам захаживать разная сволота навроде тебя, демонстрировать свой ум и расторопность. Придет, камаринского спляшет, пошушукается с принцессой — и тю-тю, через черный ход, домой! А то, бывало, и с лекциями приходили — профессора! Разве кто-нибудь приходил к нам с радостью? С любовью? Мы — мусорная яма вашей гордыни. Вонючая канализация вашего тщеславия. У нас скапливается все ваше зло, что вы оставляете здесь, уходя.
И неспроста Вильгельм издал жестокий указ рубить головы за принцессу. Кровь за кровь, зло — за зло. Мы забыли любовь, вы высосали ее из нас.
Несмеяна — лишь очередная жертва в этой цепи. За ней будут другие. Мой аминазин спас вчера твою паскудную жизнь, хотя, видит бог, я мечтал прирезать тебя на месте. Чем ты теперь возразишь мне?
— Я сбегу отсюда. И удавлюсь, — еле слышно отозвался Харитон.
— Не-е-ет, милый! Был у нас уже такой парень, Иуда. С тобой этот номер не пройдет. Ты сполна заплатишь горожанам — за всех вас, спасателей. Ты станешь королем и будешь править — долго и радостно. Слышишь меня? Харитон!
— Слышу.
— Мальчик, мать твою! Я же приказал пива! И сыру. Мой гость любит сыр.
В дверном проеме мелькнула какая-то женщина.
— Господин! Ваш слуга возится во дворце с телевизором. У него разбит экран. А с остальным уже разобрались.
— Ну принеси ты! Тяжело, что ли? — Славик опять обратился к королю: — Ты никогда не забудешь наш разговор. Вот, — разбойник вытащил из-за пазухи помятую фотокарточку и протянул Харитону. На ней хохотала покойная принцесса. — Вчера вечером я сорвал ее со стены в тронной. Это тебе на память. Вечно помни свое предательство. Это ты убил ее и не надо винить в этом чью-то судьбу. Ее невинная душа ушла с ней в черный коридор, а твоя, грязная, кровавая, осталась с тобой. Измени же ее — тебе дается еще один шанс!
Служанка принесла кружки и закуску, но беседующие этого не заметили.
— Что ты хочешь сказать?
— Пока ты читал на диване «Плейбой», я совершил маленькое путешествие. Я отыскал Мойшу, несчастного еврея, которого мы когда-то спасли от антисемитов. И через него мне посчастливилось найти второй том Книги судеб.
— Второй том? — Харитон от волнения вскочил на ноги.
— Да. Он существует. В нем говорится, что история с Несмеяной не последняя в нашем городе. Через двадцать шесть лет все повторится. Слышишь?! — Славик загрохотал кулаком по скамье. — Все повторится до мелочей. Только это будет твоя дочь. Великолепный шанс! Подготовься к нему!
— Я не смо…
— Сможешь! Стань Мужем и подари им любовь. Стань Отцом и подари им доброту. Стань богом — и перечеркни их судьбы! Сделай этих людей счастливыми! Ничего не бойся — ни смерти, ни могущества, потому что ни того, ни другого нет вовсе.
В комнату ввалился Ватерлоо.
— Извиняюсь. Там монтеров вызвали. Телевизор сломанный. Грешат на господина нового короля.
Харитон мрачно посмотрел на мальчишку и резким движением выплеснул в него пиво.
— Молчать, засранец! Как стоишь передо мной?!
— Вот так-то лучше, ваше величество, — удовлетворенно заметил разбойник.
На следующий день встали поздно. Славик долго прихорашивался и брызгался водой в тазике. Харитон хотел было приготовить завтрак, но вспомнил, что руки забинтованы. Поинтересовался:
— Прямо сейчас уйдешь или перекусим вместе?
— Сейчас. Поздно уже.
— Может, яишенку?
— Не.
Харитон кивнул и пошел доставать свои башмаки. Проводить надо.
Из-за угла вышел умытый Славик с махровым полотенцем в руках. Волосья во все стороны.
— Ничего у тебя ботинки. Не пропадешь!
— Свиная кожа, — похвастался король. — Поди найди!
— Да… — Бандит покрутил головой, повесил на гвоздь полотенце и пошел надевать свитер.
Харитон медленно провел пальцем по свиной коже и вдруг спросил:
— А второй том не поддельный?
— Не. — Голова Славика, потыкавшись, вынырнула из свитера. — Это исключено. Знаешь почему? В книге говорится, что править нашим городом во все времена будут люди с неправильными татуировками. Ты — один из них.
Знаешь, что было наколото на груди убитого тобой короля? МЕНЕ ТЕКЕЛ УПРОСИЛ. Вот так. Берегись неправильных татуировок — как бы тебя самого не шлепнули.