— Но… — хотел возразить Жак.

— Предлагаю вам немедленно заползти на заднее сиденье, — очень твердо сказал таракан.

Собравшиеся охнули от тараканьего великодушия и дружно зааплодировали.

Жак хотел спрятаться, но активные доброжелатели буквально запихали его на заднее сиденье. А еще и придавили провизией на дорожку — так, что он выбирался из-под нее до самого вечера. Он уже почти выбрался! Но именно тут захлопали двери машины, в багажник шумно полетели вещи, а за руль сел усатый человек. Машина фыркнула и поехала.

Жак обмяк от ужаса и разрыдался в тысячу раз горше, чем обычно. Ведь он уезжал от Жанны. А без нее жизнь была пуста и безрадостна.

От пролитых слез Жак обессилел и заснул. Он проспал до самого Парижа и проснулся, только когда машина остановилась. Правая задняя дверь открылась, и прямо на Жака стала садиться девушка. Огромная, громкая, надушенная, в пестрой юбке. Жак стал метаться, метаться, метаться! К счастью, девушка не торопилась закрыть свою дверь: она курила, стряхивала пепел прямо на улицу, болтала с усатым хозяином таракана, смеялась. Жаку удалось подползти к двери, шмякнуться вниз, к девушке под ноги (о, какие чудовищно тонкие у нее были каблуки!), собраться в комочек и сильным прыжком выпихнуться наружу.

Жак шлепнулся на асфальт, но быстро-быстро вскарабкался на бордюрчик и перебрался на газон.

Газончик был пыльный, убогий. Шум вокруг стоял такой, что у Жака заболели уши. Понять, что тут творится, было решительно невозможно. Однако Жак все же почувствовал себя гораздо лучше. Потому что под его телом была какая-никакая, но почва.

— О Жанна! — шепотом воскликнул Жак. — Твой дивный образ греет меня в эту жестокую ночь.

И в самом деле наступила уже ночь. Но с одной стороны от Жака шагали бесчисленные люди, с другой мчались бесчисленные машины. А прямо над ним светилось наряженное красными фонариками дерево. Париж не спал.

— О Жанна! — шепотом воскликнул Жак. — Куда идти, чтобы стать к тебе ближе? Не знаю. Буду ждать сигналов.

Жак прижался к дереву и замер.

Сигналов было много. Со всех сторон что-то гудело, звенело и хлопало. Но Жак решил, что ему надо дождаться особенного сигнала.

Он ждал, ждал. И дождался: где-то вдалеке в ночное небо взлетела яркая ракета. Ракета замерла над домами, рассыпалась розовыми брызгами. Жак подпрыгнул от радости и быстро пополз в ту сторону.

Ползти было сложно. Газон то и дело обрывался, надо было шлепаться вниз и с риском для жизни скользить по асфальту между чужих ног и колес. Но Жак повторял имя Жанны и разгонялся все сильнее. Ему удалось развить бешеную, бешеную скорость! Он почти летел. И пел песню. Вот такую:

Жак пел и полз, и его сердце стучало громко-громко. Он уже не видел и не слышал ничего вокруг, как вдруг — буц! — налетел на какое-то странно пахнущее препятствие.

Жак собирался обогнуть препятствие, но оно вдруг пошевелилось и прижало его лапой.

— Какая встреча! — гнусаво сказало препятствие. — В наших краях — и червяк! А я думала, вы тут повымерли все давно.

— Я не местный, — придушенно сказал Жак. — Я гость.

— А ты миленький, — одобрительно сказало препятствие. — Такой гладенький, мягкий.

Оно приподняло Жака и осмотрело его черным круглым блестящим глазом.

— И что же ты здесь делаешь? — спросило препятствие.

Почему-то Жак понял, что про Жанну лучше не говорить. У него в голове всплыла вдруг какая-то Эйфелева башня с открывающимся с нее прекрасным видом. И Жак придушенно сказал:

— Хочу залезть на Эйфелеву башню.

— Оооо! — воскликнуло препятствие. И обнажило в умиленной улыбке ряды белоснежных острых зубов. — Как мне это нравится! Деревенский парень добрался до города, чтобы увидеть новые горизонты!

— Да, я добрался, — придушенно сказал Жак.

— Я тебе помогу, рыбка, — сладким голосом ответило препятствие. — У меня есть одна подруга, она вхожа в те места.

Препятствие бережно перехватило Жака зубами, подпрыгнуло и мелкой рысью устремилось куда-то вбок, в темный двор. Дворы сменяли друг друга, потом пошли и вовсе подвалы (Жак открывал глаза только иногда, чтоб было не слишком страшно), потом препятствие взметнулось вверх по черной лестнице. И наконец остановилось. И выпустило Жака изо рта.

Жак нерешительно осмотрелся. И заорал как резаный!

Его обступали черные тени с крыльями и хищными желтыми глазами — и это было самое ужасное из всего, что Жаку доводилось когда-либо видеть. От крика Жака тени сначала противно зашуршали крыльями, а потом визгливо расхохотались.

— Какая прелесть, — скрежещущим, пронзительным голосом произнесла одна из теней. — Это твое домашнее животное, дорогая?

— Нет, — ответило препятствие. Оно было довольно произведенным эффектом. — Это бездомный зверек. Я нашла его на улице. Он приполз из далекой деревеньки в Париж, чтобы увидеть мир с Эйфелевой башни.

— Оооо! — хором воскликнули тени. — Потрясающая история! Деревенский червяк, мечтающий заползти на Эйфелеву башню! Это самое прекрасное из всего, что нам доводилось когда-либо слышать.

— Спасибо, — шепотом ответил Жак.

— Мы тебе поможем, рыбка, — хором прошуршали тени. — Считай, что тебе повезло. Мы исполним твою мечту!

Тени дружно взмыли к потолку, а одна из них мелькнула над Жаком и схватила его когтистой лапой. Жак пискнул и снова зажмурился.

…Когда Жак открыл глаза, они парили над городом. Это было так грандиозно, что сердце Жака упало в конец хвоста. И болталось там мятой тряпочкой.

…Тени летели, летели, летели. А потом сели на перекладину странной, высоченной, достаточно уродливой штуковины гигантских размеров.

— Мы на месте! — прошуршали тени. — Ты попал на Эйфелеву башню, рыбка.

Жака мутило, его голова кружилась. Но он ответил:

— Спасибо.

— Пока-пока, рыбка, — прошуршали тени. — Счастья тебе!

Пока Жак вертелся, осваиваясь не перекладине, тени куда-то мгновенно делись. А Жак остался в вышине. Париж лежал внизу. Вокруг была ночь. Кроме тоски и ужаса, Жак не чувствовал ровным счетом ничего. Вдобавок и ветер задувал, довольно сильный. Жаку надо было крепко держаться за перекладину, чтоб не сдуло. Жак бы разрыдался, но слез у него уже не осталось.

— О Жанна! — жалобно воскликнул Жак. — Другой бы проклял твое имя, но не я! Даже здесь, на этой адской вышине, под этим нестерпимым ветром я мечтаю о дне, когда ты станешь моей!!

Жак стал озираться, чтобы понять, каким образом можно слезть вниз, но вдруг откуда-то раздался тихий, дрожащий голосочек:

— Жак, это ты?

— Жанна?! — изумленно переспросил Жак.

— Жак, я тут!

— Где тут?

Жак заметался на перекладине, а потом пополз по ней в сторону голосочка. И — о чудо! — повернув за угол, увидел Жанну. Она сидела тихая и печальная. И ее салатовый цвет был все таким же нежным.

— Как ты здесь оказалась, дорогая?! — вне себя от удивления спросил Жак.

— Это все Люк, — ответила Жанна и всхлипнула.

— Какой люк?

— Таракан.

— Он заставил тебя сюда залезть?!

— Нет! Я сама! Мне так хотелось новых горизонтооооов, — пропищала Жанна. И разрыдалась.

— Ну, ты чего? — испуганно сказал Жак. — Ты того… не реви! Я тебя сейчас спасу отсюда!

— Ты меня никогда не простииииииишь, — пропищала Жанна сквозь слезы. — Ты больше не будешь меня любииииииить!

— Да брось ты, — недоуменно сказал Жак. — Ерунда. Ты всегда была такой непредсказуемой.

И он приобнял ее своим мягким хвостом. За который Жанна экзальтированно схватилась всеми лапками.

И тут вокруг все зашуршало, заскрежетало, завизжало! Это толпа черных теней свалилась откуда-то сверху, и толпа аж дрожала от восторга.