Марджи улыбнулась ему. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза.

— А у тебя тоже есть маленький шрам. — Большим пальцем он аккуратно приподнял оправу изящных женских очков и указательным пальцем другой руки осторожно дотронулся до маленького шва у самой ее переносицы.

Прикосновение его пальца было легче касания перышка. И даже дуновения полусонного утреннего бриза. В горле у нее что-то сжалось.

В следующее мгновение его голова склонилась над ней. Еще ниже. И еще чуточку. Палец скользнул к кончику ее носа, нежно коснулся верхней губы и задержался на пухленькой нижней. Губа была влажная от пива. Влажная и зовущая. На секунду Марджи показалось, что сейчас он поцелует ее.

И Ник действительно чуть было не сделал это. Чуть было. Но секунда улетела в вечность, он опустил руку, которая поспешно сжалась в кулак, другой обхватил бутылку и резко глотнул из нее обильную дозу темного портера.

— Этого очаровательного шва на твоем носике почти не видно. Но откуда он? Может быть, ты тоже прошла через футбольное испытание в средней школе? — с улыбкой поинтересовался Ник.

— Ну уж нет. Просто я попыталась разнять моих дерущихся братьев.

— Братьев?

— М-да. Их у меня четверо, и все моложе своей единственной сестрицы. А разнимала я в очередной раз двойняшек. Насколько я их помню, они дрались всегда. В тот злосчастный день близнецы начали ссориться из-за того, кто из них должен выносить мусор. Завязалась настоящая потасовка, и я бросилась усмирять их. И чем все закончилось? Больше всех пострадала именно я. — Она показала на шов. — Шишка была величиной с гусиное яйцо, а глаза на целую неделю превратились в щелки.

Вдруг из динамиков телевизора послышалось громкое «ура», и тотчас мощный гул голосов потряс пиццерию. Был забит последний гол, и матч закончился. Посетители «Чезаре», болевшие за Манчестер, издавали победные возгласы, а те, кто переживал за ливерпульскую команду, посылали вслед побежденным игрокам нецензурные выражения.

— Моя команда снова продемонстрировала высший класс, — сказала Марджи и пригубила пиво.

— Не забывай, что я тоже болел за Манчестер, — заметил Ник. — Так что команда не твоя, а наша.

Пит принес огромную пиццу и со вздохом поставил ее перед ними.

— Отчего грустим, Пит? — спросил Райлэнд.

— Опять мои ливерпульцы продули.

— Это не самое страшное в жизни, дружище. Всему свое время. — Когда бармен отошел с подносом в кухню, Ник повернулся к Марджи и сказал: — Ты не проголодалась? Давай разделаемся с этим кусищем вместе. — И он придвинул тарелку с пиццей поближе к ней.

Ей нравился почти любой сыр, но перченый она еще никогда не пробовала, поэтому с предложением Ника согласилась без особых колебаний.

4

Марджи решила съесть только две порции, не больше. Ты должна всегда и везде помнить о своей фигуре, строго приказала она себе. Но Ник почему-то невероятно возбуждал у нее аппетит. И не только к еде… Хватит думать об этом, отбросила она мысли о сексе и торопливо проглотила остатки третьей порции пиццы с перченым сыром и грибами.

Ник съел пять порций. Но по его плоской талии, по всей подтянутой фигуре было видно, что хорошая закуска никак не угрожала ему излишками веса.

— Ну и как тебе нравится Оксфорд? — спросил он Марджи после того, как она вскользь упомянула, что поселилась в городе всего три месяца назад.

— Красивое и оригинальное местечко. Много ли еще городов могут похвастаться тем, что здесь выдают бесплатные билеты для парковки автомобилей лауреатам Нобелевской премии?

— Но если вдуматься, — губы Ника тронула едва заметная улыбка, и на его щеке появилась маленькая сексапильная ямочка, — то возникает вопрос: почему здесь не выдают парковочного билета самым красивым женщинам города? Например, тебе?

— А ты уже проверил, где и как я паркуюсь? — удивилась она, решив проигнорировать комплимент.

— Ты подала жалобу, а моя обязанность — не только разобраться с кражей, но и все разузнать о клиенте. Кто знает, что ты за штучка… Вот мне и пришлось заниматься рутинными делами.

— А что еще тебе известно о моей жизни, помимо того, что о ней записано в регистрационном журнале полиции?

— Знаю, к примеру, что ты переехала сюда из Карлайла и что ты не замужем.

Марджи выпрямилась и неожиданно поймала себя на том, что слегка раздражена, но не знает, почему. Этот детектив явно заинтересовался ею не только как клиенткой. А уж она-то… Похоже, ее твердое намерение сосредоточиться исключительно на карьере, терпит крах. И почему ее так безумно влечет к этому мужчине?

— Знаешь… — Он поскреб этикетку на своей бутылке, затем перевел взгляд на бутылку собеседницы. — Хочешь еще портера?

— Я выпила уже достаточно. — Она покачала головой. — Ты начал о чем-то говорить…

— Да. О том, что… — Ник замолчал в каком-то замешательстве, но потом продолжил: — О том, что, э-э… если бы мы продолжили наше взаимное зондирование, то, возможно, обнаружили бы, что между нами есть гораздо больше общего, чем совпадение переживаний за одну и ту же футбольную команду.

— Ты думаешь? — Одна из ее бровей взметнулась вверх вопросительной дугой. — Тебе подсказывает это природная интуиция или нечто другое?

— Скорее, инстинкт полицейского. — Заметив во взгляде Марджи тень сомнения, Ник поднял руку, чтобы упредить любое ее возражение, и сказал: — Предлагаю заключить дружеское пари. Пусть каждый из нас задаст другому по несколько вопросов на тему привычек и вкусов. Скажем, по три. Вот и узнаем, насколько мы похожи. И если будут совпадения по всем шести пунктам, тогда… — его губы сложились в лукавую улыбку, — мне полагается приз.

— Какой еще приз? — Марджи сразу засомневалась во всей этой затее с пари.

После непродолжительной паузы он лаконично ответил:

— Поцелуй.

— Поцелуй? — Она растерянно заморгала. — В губы?

— Именно.

— Но как же быть с Джин? — спросила она после паузы.

— Действительно, как быть с Джин? А что с ней такое?

— Ты думаешь, она не стала бы возражать?

— Я думаю, ты неправильно поняла наши с ней отношения.

Неправильно? Марджи не могла понять свою реакцию на его слова: стало ей от них легче или ничего не изменилось? Так или иначе, но в горле у нее появился ком. Она молчала.

— Значит, ты не веришь моим словам?

На мгновение она задумалась, хотя и понимала, что в этом случае думать совсем не обязательно; затем осторожно кивнула в знак согласия и произнесла:

— Хорошо. Допустим, я тебе верю. Так и быть, давай заключим это дурацкое пари. Давно я не играла в такие смешные игры… Но одно условие: если ты выиграешь и я разрешу тебе меня поцеловать, ты не должен давать волю рукам.

— Рукам? Почему такая строгость?

— Считай эту прихоть моим дополнением к нашей договоренности, — ответила она, а про себя подумала, что это условие будет залогом ее безопасности.

— Ну хорошо. Твое условие принято, — сказал Ник и отодвинул в сторону бутылку портера. — Но игру начну я.

Он не сомневается, что выиграет, поняла Марджи. Какая самоуверенность! Она выпрямилась на стуле, бросила на соперника равнодушный взгляд, улыбнулась ничего не говорящей, равнодушной улыбкой и равнодушным тоном произнесла:

— Я готова.

Ник прокашлялся и сказал:

— Хорошо. Начнем с простого вопроса. Какой кофе ты пьешь — черный или со сливками и сахаром?

— С молоком. Без сахара.

Он удовлетворенно кивнул.

— Этот кивок означает, что ты пьешь такой же?

Ник снова кивнул в знак согласия. Теперь моя очередь, собралась с мыслями Марджи, и с ходу сформулировала вопрос:

— Ринго, Джон или Пол — кому из них ты отдаешь предпочтение?

— Джону Леннону. Мне всегда нравилась мелодичность его песен. У меня есть тайная надежда, что и ты предпочитаешь его? — Соперница утвердительно кивнула, и Ник, прищурив глаза, сказал: — Мой следующий вопрос. Гель или зубная паста?

— Определенно, гель. С освежающей мятой. А ты?