— Да, говорили, однако мне маскарады нравятся. Здесь получаешь возможность увидеть, кем втайне считает себя тот или иной человек. Вы, Стефан, похоже, достаточно высокого о себе мнения, если нашли возможным вырядиться самим Сатаной!

— Боже, Сирена, не говорите так! — медоточивым голоском пропела Камилла, в то же время с хищным, завистливым вниманием изучая костюм хозяйки бала.

— А, малышка, здравствуйте! Вы прекрасно выглядите. Пастушка, да? Но где же ваши овечки? Честное слово, очень немногим женщинам к лицу этот своеобразный оттенок лилового. В Испании, когда умирает ребенок, его укрывают пологом именно такого цвета. Он позволяет выгодно подчеркнуть восковую бледность лица умершего.

Камилла содрогнулась при этих словах, но все же продолжала улыбаться.

— Менеер ван дер Рис, — сказала Сирена, протягивая для поцелуя руку, — как мило с вашей стороны, что вы пригласили девушку на мою скромную вечеринку!

— Скромную вечеринку? — переспросил Риган, удивленно вскидывая брови и думая, что ему пришлось бы вкалывать месяца три-четыре, чтобы заработать денег на устройство чего-либо подобного.

— Когда мы поженимся, — заворковала Камилла, — мы дадим бал ничуть не хуже этого, правда? Мне кажется, маскарады уже становятся предметом всеобщего увлечения!

— Конечно, милочка, когда денег достаточно, вы можете заниматься всем, что душа пожелает. Не так ли, менеер ван дер Рис?

— Пожалуй, да. Однако есть вещи, которые нельзя приобрести за деньги, — вежливо отозвался Риган.

— Ну, все имеет свою цену, — мягко заметила Сирена. — И неважно, в чем она выражается — в деньгах или в чем-нибудь еще.

Камилла вся задрожала, теснее прижимаясь к своему спутнику. Боже мой, о чем беседуют эти двое? Сирена ведет себя так, словно бы расставляет приманки для Ригана, а тот сердится и делает вид, что хочет их обойти. Девушка догадалась об этом, почувствовав, как напрягся ее будущий супруг. Когда он начинал вести себя подобным образом, любой вечер можно было считать испорченным. Камилла выразительно посмотрела на отца, надеясь, что тот поймет ее взгляд и как-нибудь прекратит беседу Ригана и Сирены, однако Стефан глядел совсем в другую сторону. Несколько оправившись от шока, испытанного им в связи со скандальным платьем хозяйки, старик теперь с жадностью рассматривал ее кулон. Камилле показалось на мгновение, что отец вот-вот вцепится в нефритового дракона и сунет его себе в карман. Стараясь не привлекать внимания Ригана или Сирены, девушка вонзила кончик своего пастушеского посоха в ногу Стефана и, когда тот вскрикнул от боли, с удовлетворенной улыбкой осведомилась:

— Вы что, заболели, отец?

— Нет, нет, — откликнулся он максимально сдержанно, — все в порядке, спасибо.

Внезапный и, как могло показаться, беспричинный вскрик сэра Лэнгдома привлек к себе внимание Сирены. Она взглянула на старика и с очаровательной улыбкой произнесла:

— Мне нужно позаботиться и об остальных гостях. Вы идете со мной, Стефан?

Лэнгдом охотно повиновался.

Какое-то время Сирена старалась забираться в самые темные и уединенные уголки своего сада, пока наконец волнение, вызванное ее смелым нарядом, не улеглось. Женщины, впрочем, равно как и мужчины, еще долго глазели украдкой на прелестную хозяйку бала. И те и другие думали каждый о своем.

Любуясь царящим вокруг весельем, Сирена увидела внезапно, как Стефан оживленно беседует с некой миловидной дамой и любезно предлагает ей выпить пунша. В тот самый момент, когда эта дама одарила сэра Лэнгдома влажным чувственным взором, испанка приняла решение выйти замуж за старика и таким образом расстроить планы Ригана относительно приобретения богатств семейства через брак с Камиллой. Ван дер Рис снова останется с пустыми руками! Увы, до его свадьбы — всего несколько дней. Если и были какие-то надежды вернуть голландца, то теперь они рухнули. Этот бал, этот наряд, эти музыканты — все оказалось зря. «Похоже, Риган сильнее, чем я думала, — со вздохом решила Сирена. — Но все-таки я не позволю ему одержать окончательную победу. Пускай женится на Камилле, если хочет. Все равно никогда не поверю, что он действительно любит ее!»

Довольная собой, испанка приосанилась и подошла к Стефану.

— Где вы прячетесь от меня целый вечер, а, дорогой? — спросила она, нежно поглаживая кончиками пальцев ладонь старика. — Я уже устала ждать, когда вы наконец пригласите меня на танец. Идемте же!

— Идемте, идемте! — залепетал тот с выпученными от изумления глазами. — Я просто думал, что вы слишком заняты гостями, чтобы беспокоиться о моей скромной персоне. Но, если честно, я весь вечер ждал именно этой минуты.

Бешено кружась в танце, Сирена заливалась звонким серебристым смехом и с восторгом глядела прямо в лицо своему партнеру. «Он и в самом деле недурен собой, — думала сеньорита Кордес. — Всегда элегантен, весел, обходителен…»

— Как все-таки счастливы замужние женщины, — проговорила Сирена, смиренно потупив очи. — Они отправляются с балов и приемов вместе со своими супругами и проводят ночь вместе.

— Да, брак — такая штука, — явно нервничая, ответил Стефан, — о нем долго можно говорить…

Старик сам не верил своей удаче. Надо вести себя с предельной осторожностью, чтобы не отпугнуть красотку. Черт возьми, она завела речь о замужестве! Да ведь это исполнение всех его желаний, лучшая награда за непрестанно возносимые Богу молитвы!.. Господи Иисусе! Сколько же может стоить Сирена? По самым скромным подсчетам — миллионы! С ума сойти…

— Дорогая, если бы я знал, что вы отважитесь заговорить на эту тему, — пробормотал Стефан со всей доступной ему в таком положении сдержанностью, — то давно бы уже предложил вам руку и сердце. Однако я понимаю, что мне, старику, нечего надеяться на брак со столь роскошной и столь молодой еще женщиной, как вы, леди Кордес!

— Стефан, я не верю своим ушам! — с тонко разыгранным изумлением воскликнула Сирена. — Вы, кажется, сделали мне предложение?!

— Ах, если бы я был достаточно смел для этого, то… ну, скажем, понимаете… попросил бы вас стать моей… м-м-м…

— Ну так просите же! — поторопила Сирена своего избранника, раздраженная тем, что он так бездарно мямлит и мнется.

— Дорогая, будьте моей… э-э-э… Согласны ли вы на то, чтобы… Словом, я хочу…

Стефан мысленно проклинал свою идиотскую робость. Сколько раз он наедине с собой репетировал эту сцену, прикидывал, что сказать, как повернуться, как изобразить на лице улыбку, и вот теперь, когда дошло до дела, внезапно растерял все свои домашние заготовки и не может произнести ни одной хоть сколько-нибудь вразумительной фразы.

— Ну хорошо, хорошо, — сказала Сирена, чувствуя, что ее терпение на исходе, — я согласна быть вашей женой! Когда свадьба?

— Камилла и Риган венчаются через неделю или что-то около того. Мы поженимся сразу вслед за ними.

— Слишком долго ждать, дорогой. Я предлагаю обручиться тайно, а потом, как раз в день свадьбы Камиллы, объявить о нашем браке. Разве это не романтично, по-твоему?

Сирена говорила и сама не верила своим ушам. Как могла она решиться на подобный фарс, если ее сердце принадлежит Ригану? Страшный вопрос…

В эту минуту один из музыкантов подошел к хозяйке бала и протянул ей гитару. Сирена извинилась перед Стефаном и, торопясь избавиться от гнетущих ее мыслей, взбежала на помост, где для певицы был уже приготовлен стул.

Движимый внезапным импульсом, Риган оставил своих собеседников и стал протискиваться сквозь толпу к сцене.

Зеленый шелк платья делал Сирену похожей на только что выбравшуюся из воды русалку. Ван дер Рис буквально пожирал ее взглядом. «Черт, — стиснул он зубы, — неужели так никогда и не удастся вырвать из сердца эту сказочную красавицу?!»

Хозяйка тем временем удобно устроилась на стуле и стала легонько перебирать струны, чем мгновенно привлекла к себе внимание гостей. Их толпа, словно приливная волна, хлынула к сцене и сразу же оттеснила Ригана в сторону, так что тот вынужден был удовольствоваться не самым завидным местом в тени какого-то полуголого платана.