Глотка!» — «Хрипи:

Тоже ведь — звук!»

«Львов, а не жен

Дело». — «Детей:

Распотрошен —

Пел же — Орфей!»

«Так и в гробу?»

— «И под доской».

«Петь не могу!»

— «Это воспой!»

Медон, 4 июня 1928

Чем — не боги же — поэты!

Отблагодарю за это

— Длящееся с Рождества —

Лето слуха и ответа,

Сплошь из звука и из света,

Без единственного шва

Ткань, наброшенную свыше:

С высоты — не верь, что вышла

Вся — на надобы реклам! —

Всей души твоей мальчишьей —

Нá плечи — моим грехам

И годам…

Июнь 1928

Всю меня — с зеленью —

Тех — дрём —

Тихо и медленно

Съел — дом.

Ту, что с созвездиями

Росла —

Просто заездили

Как осла.

Ту, что дриадою

Лес — знал.

Июнь 1928

Лес: сплошная маслобойня

Света: быстрое, рябое,

Бьющееся, как Ваграм.

Погляди, как в час прибоя

Лес играет сам с собою!

Так и ты со мной играл.

1928

Проходи стороной,

Тело вольное, рыбье!

Между мной и волной,

Между грудью и зыбью —

Третье, злостная грань

Дружбе гордой и голой:

Стопудовая дань

Пустяковине: полу.

Узнаю тебя, клин,

Как тебя ни зови:

В море — ткань, в поле — тын,

Вечный третий в любви!

Мало — злобе людской

Права каменных камер?

Мало — деве морской

Моря трепетной ткани?

Океана-Отца

Неизбывных достатков —

Пены — чудо-чепца?

Вала — чудо-палатки?

Узнаю тебя, гад,

Как тебя ни зови:

В море — ткань, в горе — взгляд, —

Вечный третий в любви!

Как приму тебя, бой,

Мне даваемый глубью,

Раз меж мной — и волной,

Между грудью — и грудью…

— Нереида! — Волна!

Ничего нам не надо,

Что не я, не она,

Не волна, не наяда!

Узнаю тебя, гроб,

Как тебя ни зови:

В вере — храм, в храме — поп, —

Вечный третий в любви!

Хлебопек, кочегар, —

Брак без третьего мéжду!

Прячут жир (горе бар!)

Чистым — нету одежды!

Черноморских чубóв:

— Братцы, голые топай! —

Голым в хлябь и в любовь,

Как бойцы Перекопа —

В бой…

Матросских сосков

Рябь. — «Товарищ, живи!»

…В пулю — шлем, в бурю — кров:

Вечный третий в любви!

Побережья бродяг,

Клятвы без аналоев!

Как вступлю в тебя, брак,

Раз меж мною — и мною ж —

Чтó? Да нос на тени,

Соглядатай извечный —

(Свой же). Всё, что бы ни —

Что? Да всё, если нечто!

Узнаю тебя, бic,[8]

Как тебя ни зови:

Нынче — нос, завтра — мыс, —

Вечный третий в любви!

Горделивая мать

Над цветущим отростком,

Торопись умирать!

Завтра — третий вотрется!

Узнаю тебя, смерть,

Как тебя ни зови:

В сыне — рост, в сливе — червь:

Вечный третий в любви.

Понтайяк, 1 августа 1928

Уж вы, батальоны —

Эскадроны!

Сынок порожённый,

Бе — ре — женый!

Уж ты по младенцу —

Новобранцу —

Слеза деревенска,

Океанска!

В который раз вспóрот

Живот — мало!

Сколько б вас, Егорок,

Ни рожала —

Мало! Мои сучья!

Крóвь чья? Сóль чья?

Мало! Мала куча:

Больше! Больше!

Хоша б целый город

Склала — живы!

Сколько б вас, Егорок,

Ни ложила —

В землю. Большеротый,

Башка — вербой

Вьется. Людям — сотый,

А мне — первый!

Теки, мои соки,

Брегá — через!

Сосцы пересохли —

Очам — чéред!

Реви, долговласа,

По армейцу!

Млецом отлилася —

Слезой лейся!

1928

Чтобы край земной не вымер

Без отчаянных дядéй,

Будь, младенец, Володимир:

Целым миром володей!

Литературная — не в ней

Суть, а вот — кровь пролейте!

Выходит каждые семь дней.

Ушедший — раз в столетье

Приходит. Сбит передовой

Боец. Каких, столица,

Еще тебе вестей, какой

Еще — передовицы?

Ведь это, милые, у нас,

Черновец — милюковцу:

«Владимир Маяковский? Да-с.

Бас, говорят, и в кофте

Ходил»…

Эх кровь-твоя-кровца!

Как с новью примириться,

Раз первого ее бойца

Кровь — на второй странице

(Известий.)

В сапогах, подкованных железом,

В сапогах, в которых гору брал —

Никаким обходом ни объездом

Не доставшийся бы перевал —

Израсходованных до сиянья

За двадцатилетний перегон.

Гору пролетарского Синая,

На котором праводатель — он.

В сапогах — двустопная жилплощадь,

Чтоб не вмешивался жилотдел —

В сапогах, в которых, понаморщась,

Гору нес — и брал — и клял — и пел —

В сапогах и до и без отказу

По невспаханностям Октября,

В сапогах — почти что водолаза:

Пехотинца, чище ж говоря:

В сапогах великого похода,

На донбассовских, небось, гвоздях.

Гору горя своего народа

Стапятидесяти (Госиздат)

Миллионного… — В котором роде

Своего, когда который год:

«Ничего-де своего в заводе!»

Всех народов горя гору — вот.

Так вот в этих — про его Рольс-Ройсы

Говорок еще не приутих —

Мертвый пионерам крикнул: Стройся!

В сапогах — свидетельствующих.