Через несколько дней явился первый жених по имени Хасан Буфусс, в своем лучшем халате, белом как снег, и в тюбетейке, которые надевал только в мечеть, в компании двух бабушек, отца и трех сестричек. Хасан робко вошел в гостиную, блуждая большими печальными глазами по гладко оштукатуренным стенам, оглядывая полку с тарелками и украшениями, разноцветный ковер и резные окна. Его глаза то и дело возвращались к открытой двери, словно в любой момент он мог вскочить и сбежать.

Айша вошла первой и ввела за собой Мариату. Платок на голове туарегской красавицы сидел криво, щеки ее пылали, словно перед тем, как войти, они с Айшой подрались.

— Кто эти люди? — спросила Мариата, сложив на груди руки и презрительно оглядывая пришедших. — Я не собираюсь перед ними выплясывать, пока они будут таращить на меня глаза.

Пожилые женщины обменялись испуганными взглядами.

— Простите эту девушку. Она у нас застенчивая и робкая, еще не привыкла к нашим обычаям, — попыталась объяснить Айша, подтолкнув Мариату в спину.

— Никакая я не робкая!

Мариата сорвала с головы противный платок, обнажив косы, по которым видно было, к какому роду она принадлежит.

Вся компания смотрела на нее, разинув рты и оцепенев от потрясения.

Наконец одна бабушка схватила Хасана за руку, заставила его встать и заявила:

— Скромница, нечего сказать.

Мариата улыбнулась и сделала шаг в сторону, чтобы пропустить их. Хасан шел за своей бабушкой так же покорно, как молодой бычок на веревочке, а сам глаз не мог оторвать от туарегской девушки, пришелицы из загадочного мира, вход в который для него навсегда закрыт.

На другой день пришел следующий, Бахир Бен Хамду, сопровождаемый родителями. Его не отпугнули мгновенно распространившиеся по городу слухи о неприличном поведении своенравной Мариаты. Бахир был совсем не похож на своего двоюродного братца Хасана. Нескромность его одежды шокировала Мариату. Он не только не закрывал своего лица, как и все здешние мужчины. Ниже пояса на нем было надето нечто странное, настолько плотно облегающее, что все его достоинства выставлялись как бы напоказ. Люди ее народа сказали бы, что жених явился в нижнем белье. С каменным лицом, не отрывая глаз от точки между его подбородком и талией, она смотрела, как под строгим взглядом короля Хасана II, портрет которого висел на стенке, он совершал обряд приветствий. Жених назвал свое имя и сообщил, что счастлив с ней познакомиться и надеется вскоре узнать ее получше. Сделав это последнее замечание, он не стал ей подмигивать или подтверждать свои слова сладострастным жестом, но, когда его горячая потная рука коснулась ее ладони, Мариата похолодела от отвращения.

Айша же была просто счастлива.

— Все прошло очень даже хорошо, — заявила она, когда Бахир ушел. — Думаю, он сделает насчет тебя предложение.

— Предложение? Насчет меня? Разве я верблюдица, чтобы меня можно было продавать и покупать?

— Увы, от верблюдицы хоть какая-то польза. — Айша невесело рассмеялась.

Однажды к ним в дверь постучал какой-то мужчина. В доме не было никого, кроме Мариаты и мамы Эркии, которая спала. Мариата посмотрела в зарешеченное окно, расположенное возле самой двери. За ним стоял плотный мужчина в потертом коричневом халате, в фартуке, заляпанном пятнами крови, и вязаной шапочке, низко надвинутой на самые уши. Короткие рукава были на три или даже четыре дюйма выше толстых волосатых запястий и грязных ладоней.

Мариате он очень не понравился.

— Кто вы такой и что вам нужно? — крикнула она через решетку.

— Меня зовут Мбарек Аит Али, — хрипло ответил он. — У меня есть одно дело к хозяйке дома.

— Айши Саари сейчас нет, зайдите попозже, — сказала Мариата, надеясь, что он уйдет.

От него исходил какой-то густой кислый животный запах. Он доносился даже через окно, и молодая женщина сморщила нос.

— Я подожду, — сказал он.

— Как хотите, — учтиво ответила Мариата.

Мужчина задрал вверх голову и спросил с такой грубой интонацией, что его вежливые слова прозвучали насмешливо:

— С кем имею удовольствие разговаривать?

Она выпрямилась и назвалась:

— Меня зовут Мариата, дочь Йеммы из кель-тайток.

Мужчина сделал шаг вперед и прижался к решетке.

Мариата в замешательстве отскочила назад.

— Вижу-вижу. Значит, не врут люди, — сказал он через секунду и, тихонько посмеиваясь, ушел.

Вскоре вернулась Айша.

— К вам приходил какой-то человек, — сообщила ей Мариата. — Сказал, что его зовут Мбарек Аит Али.

— Но ведь он знал, что меня не будет дома, — удивилась Айша. — Я час назад проходила мимо его лавки возле базара, и Мбарек спросил, как себя чувствует мама Эркия. Ты впустила его в дом?

— От него отвратительно пахло, и на нем был окровавленный фартук. Разве можно такого пускать? — ответила Мариата.

Прошло немного времени, и в дверь снова кто-то постучал. Айша суетливо побежала открывать. Сгорая от любопытства, Мариата скользнула в соседнюю комнатку, чтобы подглядеть, кто это. Низкий мужской голос показался ей знакомым. Прозвучал обычный обмен приветствиями.

— Мариата сказала мне, что вы заходили, — послышался голос Айши.

— Да, — ответил мужчина. — Я пришел сделать вам одно предложение. — Он явно был очень доволен собой.

— Предложение?

— Да, очень важное.

— Может быть, вам лучше поговорить об этом с моим мужем?

— Я думаю, такие вопросы лучше решаются женщинами. К несчастью, с тех пор, как умерла моя матушка, у меня нет посредников женского пола, которых я мог бы попросить ходатайствовать за меня.

— Ах вот оно что, — озадаченно сказала Айша. — Тогда, по-моему, вам лучше войти в дом.

Она оглядела его грязную обувь и потрепанный халат и провела посетителя не в гостиную, а в подсобное помещение. Мариата потихоньку прокралась за ними.

Мбарек критически оглядел убогую комнатенку и удивленно спросил:

— Так, значит, именно здесь у вас и ведутся брачные переговоры, госпожа Саари?

— Брачные? А я-то подумала, что вы пришли продавать мясо.

Услышав, о чем идет речь, Мариата открыла рот. Вот тебе на! Мясник имел наглость явиться сюда, чтобы просить руки принцессы, род которой по прямой линии восходит к самой Тин-Хинан? Она представила себе этого человека с бычьей шеей, в окровавленном фартуке и громко рассмеялась.

Услышав это, Айша забеспокоилась.

— Одну минуту. Пройдите в гостиную, а я пока принесу чаю.

На кухне Айша успела поймать Мариату, которая хотела было сбежать во внутренний дворик.

— Пойдешь сейчас со мной, — строго сказала она. — Смотри, веди себя прилично.

— Прилично? С этим? С простым мясником рабского рода, на руках которого кровь убитых животных!

Гордость поколений предков, благородных туарегов, сверкала в ее глазах.

— На безрыбье и рак рыба! Нищим выбирать не приходится! — огрызнулась Айша. — А теперь иди и надень платок поприличней, прикрой свои крысиные хвостики!

— Я понимаю, не очень прилично мужчине приходить по такому деликатному делу в дом, где находятся только женщины, — начал мясник и одним мощным глотком выпил весь мятный чай из стакана. — Но у меня не осталось родственниц, которым я мог бы поручить исполнить его за меня. Вы должны извинить мою заурядную наружность и простые слова. Свои дела я привык делать сам, поэтому буду говорить прямо и откровенно.

Он поставил стакан на поднос, сложил руки и наклонился вперед. Мариата не могла не заметить черную кровь, запекшуюся у него под ногтями.

«Надо же, — подумала она, презрительно глядя на мятую ткань халата, зажатую между его огромными, безобразными и грязными босыми ножищами, украшенными длинными желтыми ногтями и попирающими красивый цветастый узор лучшего ковра. — Он даже не догадался перед приходом снять окровавленный фартук».

— Так вот, как человек честный и порядочный, я пришел сделать вам достойное предложение насчет этой девушки. — Он кивнул в сторону Мариаты, не отрывая глаз от Айши. — Понимаю, она из кочевого племени, но я не виню ее в этом. Я уверен, что очень скоро мне удастся воспитать ее и сделать человеком цивилизованным… — Мясник спохватился и сконфуженно протянул руки вперед. — Нет-нет, я не хочу, конечно, сказать, что вы еще не проделали этой благородной работы.