— Только не у меня в салуне, — угрюмо заметил Томас. — Во всяком случае, трупов там еще никогда не находили. Хотя в тот раз двоих мертвецов обнаружили близ дороги, у болота… а еще двое остались в некоторой степени калеками.

— А что случилось с пятым?

— Сумел убежать, сеньор. Может, он и не отличался особой храбростью, но зато оказался явно сообразительней тех горемык. Капитан Малкерин же отделался лишь несколькими царапинами да сбитыми в кровь кулаками.

— Ножи, — воскликнул Мачадо. — Им следовало пустить в ход ножи.

— Двое из них именно так и поступили. И смею вас заверить, они очень старались. Но закончилось все тем, что один из них умер, после того как его же собственный нож оказался у него между ребер, а его приятель со сломанной рукой и перебитой ключицей едва живой добрался до салуна.

День выдался пасмурный. Небо затянули низкие серые тучи, накрывшие вершины гор и кряжей. Зловещая тишина повисла в каньонах.

Фернандес ехал впереди, указывая путь остальным. Вдруг он резко натянул поводья и остановился.

— В чем дело? — нетерпеливо окликнул его Мачадо.

Фернандес молча указал.

На тропе перед ними лежали две скрещенные жерди.

— Ну и что теперь? — спросил Вустон, когда все собрались перед неожиданной преградой.

— Мне не нравятся такие сюрпризы, — сказал Фернандес. — Это знак.

— Тьфу ты! — презрительно сплюнул Мачадо. — Только время теряем! — С этими словами он направил своего коня вперед и благополучно переехал через жерди. Остальные последовали его примеру.

И тут откуда-то с головокружительной высоты угрюмых скал, что вплотную подступали к тропе, донесся леденящий душу одинокий вой, от которого по спине побежали мурашки. Они замерли, держа наготове ружья. Вой становился то громче, то тише, временами затихал, а затем вдруг раздавался с новой силой. Мужчины долго, пристально вглядывались в нависшие над ними скалы, но так и не заметили ничего подозрительного.

— Койот, — предположил Рассел.

— Это-то? — Томас мрачно взглянул в его сторону. — Сам ты койот! Душа умершего, неприкаянная душа стонет.

Вустон рассмеялся:

— Ну и загнул! Нет, никаких привидений я не боюсь. Xватит болтать. Вперед! .

Теперь во главе колонны встал один из людей Мачадо. Но вскоре его лошадь испуганно отпрянула назад, а сам седок выхватил револьвер и принялся палить из него.

Всадники дружно пришпорили коней, но, когда окружили парня, ровным счетом ничего не увидели.

— В чем дело? — строго спросил Вустон. — Ты что, свихнулся?

— Змея, огромная гремучая змея… прямо на тропе.

— Да? И куда она девалась?

Ни змеи, ни ее извилистого следа на пыльной тропе, совсем ничего.

Томас беспокойно посмотрел на Сильву, а тот лишь развел руками.

— Но я видел змею! — упрямо твердил незадачливый стрелок. — И моя лошадь тоже.

— Эка невидаль! Вам что, змея никогда не попадались? Поехали! — торопил Рассел.

Бросив тяжелый взгляд в его сторону, Мачадо миновал притихших всадников и опять занял место впереди. Извилистая тропа проходила через ущелье, каменистое дно которого усеивали пыльные валуны, между которыми кое-где росли кактусы. Внезапно Мачадо остановился, ожидая, когда его догонит Сильва.

— Следы оборвались, — указал он. — Ты должен их найти.

Сильва тронулся, оглядывая землю.

— Скоро совсем стемнеет, — проворчал Рассел.

Ехать дальше становилось с каждым шагом все труднее. Заросли можжевельника сменили редкие сосны и раскидистые старые сикоморы, их, казалось, необычно много.

— Похоже, впереди равнина, — заметил Вустон. — Заночевать лучше здесь.

Сильве наконец удалось отыскать следы, но вскоре они снова неожиданно оборвались. Все вместе спустились они по склону к ручью, где у воды росли древние сикоморы. Здесь Сильва принялся беспокойно оглядываться по сторонам.

— Ну и где мы теперь? — мрачно спросил Мачадо.

Сильва лишь пожал плечами:

— Скорее всего, это ручей Сеспе. Я знаю о нем лишь понаслышке. Очень нехорошее место.

— А вот мне здесь нравится, — объявил Вустон, спрыгивая с коня.

— На эту землю наложено проклятье, — попробовал возразить Сильва. — Мне рассказывали…

— Забудь ты весь этот вздор! — отмахнулся Вустон. — Лучшего места для лагеря нам все равно не найти. — Минуту спустя он снова обернулся к нему: — Они далеко от нас?

Сильва на мгновение задумался, а затем нервно повел плечом.

— Может быть, час езды, или два. Не больше.

— В чем дело? Что с тобой? — теперь Вустон пристально разглядывал его.

— Мне не нравится место, — ответил Сильва. — Что-то здесь не так.

— Что именно?

— Путь им указывает сам Старец. Он направляет их.

— Ну и что?

— Послушайте меня, сеньор. Что-то скоро случится. Он больше не пытается уйти от погони.

— Ну и что ты хочешь сказать? — нахмурился Вустон. Крутой Рассел, расседлывая коня, прислушивался к их разговору.

— Если он не пытается уйти от погони, значит, желает, чтобы мы подошли к ним поближе, а если он желает, чтобы мы оказались поблизости, значит, нас ждет какая-нибудь западня, разве не так?

— Западня, черт возьми! Только угодят они туда сами!

— Западня, говоришь? — вмешался обеспокоенный Рассел. — Как думаешь, где они, вероятнее всего, ее устроят?

Сильва помедлил с ответом, взволнованно глядя то на одного, то на другого.

— Здесь, — с трудом выговорил он наконец, — скорее всего, здесь. Само это место и есть западня.

Глава 9

Незадолго перед полуднем Старец привел их к ручью.

— Отдохнем несколько минут, пока лошади напьются. Шон осмотрел горный кряж, возвышавшийся перед ними.

Судя по растительности, они поднялись уже на высоту примерно трех тысяч футов над уровнем моря, а хребет впереди, простиравшийся далеко на запад и на восток, был, наверное, тысячи на три-четыре футов повыше.

Он подошел к матери. Опустившись на колени, Эйлин протирала лицо смоченным в воде платком.

— По-моему, мы уже почти у цели, — сказал он, помогая ей подняться с земли.

— Ты прав, — согласилась она. — Не ясно только, почему он остановился?

— Сказал, что для отдыха.

Эйлин огляделась по сторонам:

— Он куда-то запропастился. И Монтеро тоже исчез.

Шон быстро обернулся. Все лошади стояли на месте, но обоих стариков нигде не было видно.

Подошла Мариана:

— Что, уже приехали?

— Нет, — ответил Шон, — я пытаюсь сообразить, где мы. — Он кивнул в сторону гор. — Возможно, вон там Сосновая гора… В таком случае, перед нами ничто иное, как Пьедра-Бланка.

— Но ты уверен? — спросила Мариана.

Он развел руками:

— Карт этих земель нет. Люди пользуются придуманными ими же самими названиями. Иногда получается, что один человек дает названия ручьям и горам, а после приходит еще кто-нибудь и переименовывает все по-своему. А вот как нам угадать, к какому именно ручью мы вышли? И что это за гора?

Они расположились на берегу ручья, наслаждаясь выдавшимися минутами отдыха. Разговора не получалось.

Шон очень обеспокоился. Несколько раз подходил он к тому месту, где исчезали следы стариков. Он вновь проверял свое оружие.

Неожиданно откуда-то из-за скал появился Монтеро и не теряя времени стал затягивать потуже подпругу своего коня.

— Пора. Мы уезжаем, — объявил он.

Хуан не заставил себя ждать, и теперь уже все вместе они двигались прочь от ручья по тропе, убегавшей в сторону горной теснины, по которой когда-то несся теперь уже давно пересохший ручей.

Здесь по склонам росли настоящие леса. Несколько раз им на глаза попадались выведенные на скалах древние индейские письмена. Дважды их тропу пересекал олень. Ущелье заметно сузилось, и путешественники ехали друг за другом, а лошади замедлили шаг, осторожно ступая по скользким, гладко обточенным водой камням.

Долгий подъем закончился, и внезапно перед ними открылось обширное плато. Они оказались на вершине столовой горы. Каменистое плато устилала пожухлая от долгой засухи трава, да росло несколько одиноких кривых деревьев. На земле были заметны четкие следы. Хуан направил коня через плато, к северо-западному склону горы, поросшему деревьями. Затем начал спускаться вниз и наконец остановился на песчаном берегу у ручья. Теперь у них за спиной поднималась к небу огромная скала, и точно такие же скалы со всех сторон окружали песчаный берег.