Строго сощурив глаза на съежившегося Ящера, перед Василием стояла та самая женщина, что когда-то указала дорогу в подземный мир. Та, которая велела называть ее Хозяйкой. Мокошь.

— Так-то ты слово держишь? — голос Мокоши звенел от негодования. — Не много ли взять на себя решил в этот раз?

На съежившегося Ящера было жалко смотреть. Он словно стал меньше ростом, а может и правда уменьшил свой облик, благо Василий уже видал как здорово это у него получается. Бегающие глазки старались избежать грозного лица Мокоши, но видно удавалось это с трудом.

— А чо такое? Пошутить уж нельзя? — заюлил повелитель подземного мира. Если не поверил Василий сразу Ящеру, что Мокошь ему приказывала, то теперь сам смог увидеть какой властью обладает богиня. — Просто шуткую я с ним. Голова болит, похмелье, то да се… Я ж обещал оружие отдать, значит отдам.

Напустив на себя озабоченный вид, Ящер звонко хлопнул в ладони. Заметив, что лицо Мокоши не смягчилось, он решил пояснить:

— Я уж и сам уже собирался слуг кликнуть, что б оружие принесли. Ты не думай, я его и не хотел забижать. Мне он самому страсть как приглянулся!

С трудом сдерживая радость, Василий услышал как сзади сдавленно прыснул Маргаст. Когда Ящер грозно посмотрел в ту сторону, лицо колдуна выражало всю скорбь народа рахдонитов.

Не обращая больше внимание на Ящера, Мокошь повернулась к богатырю.

— Ну что ж, Василий Игнатьевич, — негромко молвила богиня. — Добился ты своего. Неужели и дальше не отступишь?

— Не отступлю! — богатырь гордо вскинул подбородок. — Не за себя, не за злато, за народ русский.

— Да будет так, Василий Игнатьевич.

Ящер, делая вид что ему вовсе не интересен их разговор, внимательно разглядывал заусеницу на указательном пальце.

Мокошь вопросительно кашлянула. Спохватившись, Ящер взмахнул руками, и тронный зал преобразился. Богиня, поблагодарив Ящера мимолетным кивком, присела на краешек роскошного резного кресла, устланного для мягкости дорогими покрывалами.

Наконец, Василий смог увидеть далекие стены зала. Залитые ярким светом, они нестерпимо блестели позолотой и вкраплениями играющих светом, драгоценных камней. На одной из стен ровным рядком, висели головы причудливых животных, о многих из которых Василию не приходилось даже слышать. Другая стена, сплошь увешанная оружием надолго привлекла внимание богатыря. Такого количества мечей, секир, копий, дротиков, булав, луков и всего другого Василию не приходилось видеть даже на поле боя. Самым интересным было то, что на всей стене не нашлось бы двух похожих вещей. Единственное что немного зацепило взгляд, так это простая ничем не украшенная секира висящая в самом центре стены. Стоящий рядом Маргаст перехватил его удивленный взгляд.

— Не удивляйся, это наверное самое ценное из того, что здесь есть.

— Волшебная? — заворожено рассматривая простенькую, плохо выкованную секиру спросил Василий.

— Да нет, самая обыкновенная. — и видя проступившее на лице богатыря разочарование, колдун пояснил. — Сказ про вышедших из леса слышал?

Василий кивнул — кто ж этого сказа не знает, только ленивый разве что… а то и вовсе тот кто так в лесу и остался.

— Так вот, — продолжил Маргаст. — Эта та самая секира, которую первой выковал старший из них.

Богатырь с уважением посмотрел на легендарное оружие. Если колдун не врет, то эта секира и вправду поценней всяких кладенцов будет.

Высокие, окованные золотом двери в дальнем конце зала распахнулись одновременно с мелодичным ударом гонга. Вереница слуг, не переставая кланяться, внесла три бархатных подушки. Всмотревшись, Василий с всхлипом втянул в себя воздух, ощущая себя так, будто получил удар в подвздох.

— Вот оно. Как и договаривались, — довольно потер ладони Ящер. — И не надо было на меня давить.

Слуги с почтением, опустили подушки на мигом опустевший стол. Василий не верил своим глазам. Оружие лежавшее на этих подушках, словно изящные драгоценности, источало мягкий, голубоватый свет.

Ящер, подойдя к столу, небрежно ухватил тончайшей работы меч.

— Ты смотри, какая работа! — похвастал он восхищенному до глубины души Василию. — Ты посмотри, какой баланс, какая заточка…

Он несколько раз взмахнул мечом. Воздух разрубленный острейшим лезвием загудел.

— Да даже если б он из дерева был, все равно любого, даже в броне до самой ср… — Мокошь откашлявшись прервала разошедшегося Ящера. Ничуть не смутившись он мигом исправился. — Ср… сразу в общем до самых пяток разрубил бы. А тут даже не харлуг. Из самой ненависти русского народа умельцы ковали! Этот меч, зараз сотню уложит… Правда, если в умелых руках… Держи.

Аккуратно перехватив меч, он подал его рукоятью вперед зачарованному Василию. Богатырь протянул дрожащую от возбуждения руку, плотно обхватил рукоять, молясь лишь об одном — не уронить от волнения. Рукоять скользнула в ладонь, и в следующий миг Василий с удивлением обнаружил что более удобного оружия не встречал — словно под него ковали. Даже вес и баланс были точь-в-точь как привык. Ящер усмехнулся и раскрыл эту тайну.

— Куда всяким там кладенцам до этого меча! Он сам под хозяина подстраивается, что б удобней было. Да ладно меч, ты на лук посмотри!

Не выпуская из рук чудесного меча, Василий обратил свой взор на не менее чудесный лук.

Изящно изогнутое древко, сплошь было покрыто непонятными символами и рисунками. Голубоватые искорки змейками разбегались от сжимающей лук ладони Ящера. Василий в который уже раз затаил дыхание. Да за такое оружие пол-жизни отдать мало!

Ящер любовно щелкнул крепким ногтем по туго натянутой тетиве. Тетива мгновенно отозвалась глубоким басовитым гудением.

— И главное отметь, снимать тетиву не нужно. Все равно не ослабнет. А вот коли снимешь, назад уже не натянешь. Даже у меня на это, пожалуй, силенки не хватит. Из несгибаемости русского народа как никак… — Ящер задумчиво посмотрел на лук в своих руках. — И как только умудрились тетиву натянуть? Ладно, потом поинтересуюсь. Держи.

На лицо Василия было жалко смотреть. Не в силах расстаться с мечом, он свободной рукой ухватил лук, и теперь стоял не зная что делать — ни мечом не махнуть, ни лук натянуть. Ящер расхохотался.

— Дай Маргасту подержать. Не боись, не отнимет.

Василий протянул колдуну меч. Маргаст осторожно принял от Василия голубоватый клинок. По прерывистому дыханию, Василий понял что тот возбужден не меньше его самого. Впрочем, на такое оружие и нельзя было равнодушно смотреть. Даже Мокошь, делавшая вид что ей безразличны мужские игрушки, нет-нет, да и бросала любопытные взгляды на волшебные вещи.

— Натянуть-то хоть сможешь? — насмешливо подначил рассматривающего оружие богатыря Ящер.

Не отвечая, Василий вскинул лук и молниеносным движением оттянул тетиву до самого уха. Вопреки его ожиданиям, древко согнулось легко и совершенно бесшумно.

Ящер расхохотался еще громче.

— Я ж говорю, что это оружие подстраивается под хозяина.

Мокошь нахмурившись снова одернула Ящера. Недовольно поморщившись, он продолжил.

— Ну, и наконец стрелы. Как обещал — три штуки. Никогда не промахиваются, но есть у них одна особенность. Поразить ими можно только знатных военачальников противника…

Богатырь горящими глазами посмотрел на стрелы. И впрямь, такими только военачальников бить. Древко тонкое-тонкое, словно игла для штопки, оперение так и переливается в лучах света, у какой только чудной птицы перья такие? Не удержавшись, Василий протянул руку и вместо привычной упругой мягкости пера, ощутил холод неведомого металла.

Да и наконечники у стрел были не такие к каким привык. Прозрачные как горный хрусталь, ограненные как драгоценный камень, но в тоже время ни один лучик не блестнет на гранях.

— Слезы матерей. — тихонько сказала молчавшая до этого Мокошь. — Матерей, что не дождались своих сынов с застав…

— Хватит соплей. Стрелы как стрелы! — нетерпеливо перебил Ящер — Теперь об условиях…

— О каких еще условиях?! — нахмурилась Мокошь