– Так, Сурин, прекрати уже свои лекции и давай приготовим ребёнку завтрак, – оборвал его речь дракон, пытаясь избавиться от неясной тревоги, засевшей где-то в глубине души. И он не мог с точностью сказать, с чем именно это было связанно. С поведением сына или с тем, что от его матери нет никаких известий. Даже через браслет.

– Тогда марш мыть руки и вперёд! – боевой клич в исполнении странного рыжего парня вызвал кривую улыбку на лице мелкого, но не более того.

Впрочем, Сеш'ъяр этого не заметил, потому как Сурин, не дождавшись от него ответной реакции, потащил вяло сопротивляющегося дракона в сторону ванной, вполне здраво рассудив, что тот, как и ёж, птица гордая. Пока не пнёшь – не полетит. ***

Рагдэн редко пребывал в скверном настроении. Видимо, сказывалось влияние матери, при сыне всегда старавшейся держать себя в руках, а может, всё дело в том, что он ещё совсем ребёнок...

Мальчик не знал, в чём причина его вечного, порой опасного для окружающих оптимизма, настырной любознательности и умения находить приключения на свою пятую точку в самый неподходящий момент. Но честно пытался с этим бороться...

Минут пять после очередного выговора от старших, после чего оптимизм брал верх над совестью и неугомонный ребёнок снова начинал устраивать эксперименты, шуточки и прочие прелести такой прекрасной в своей неповторимости детской непосредственности.

Правда, даже тут имелось своё “но” . Если уж мелкий впадал в состояние депрессии или чего-то подобного, то становился совершенно невыносимым. Хорошо ещё, что мать, остро чувствовавшая любые его перепады, прекрасно знала, что делать в такой ситуации.

Рагдэн вздохнул. То мама... А как объяснить обретённому отцу, что на тебя неожиданно свалилась боль, обида и непонимание другого человека? Ну как человека... Саминэ вряд ли можно назвать представителем именно этой расы. Не смотря на свой небольшой возраст, мальчик был не по годам развит. Определить, что девочка старше его в несколько раз, да ещё и не является “человечкой” для не составило труда. Только делиться своими наблюдениями мелкий ни с кем не собирался, а особенно с этим Ариатаром.

Фыркнув, искоса посмотрел на ругающихся на кухне мужчин. Отец что-то пытался выбить из этого странного рыжего, но в ответ получал воинственный отпор. Сурин размахивал откуда-то вытащенной поварёшкой, умудряясь нависать над драконом и шипеть не хуже змеи.

Неодобрительно нахмурившись, мальчик собрался, было, что-то сказать, но приступ кашля заставил согнуться пополам. Болеть он не любил, да и случалось это редко и сейчас, когда становилось всё хуже и хуже, ему как никогда хотелось, что бы его обняли и пожалели... А не выясняли отношения по поводу готовки! Мамы на них нет!

Скорбно вздохнув, мелкий сложил руки на коленях, предварительно вытерев нос рукавом. С каждой минутой этого затяжного скандала ему становилось всё скучнее и скучнее, к тому же, снедало беспокойство за Саминэ, хотя он и чувствовал, что сейчас девушка находиться в безопасности. И даже знал, что этому Ариатару “вправил” мозги другой эрхан, по ощущениям смутно знакомый, но Рагдэн никак не мог понять, откуда он его знает.

И знает ли вообще. Порой Рагдэн не мог точно понять, где его ощущения, а где знания и понимание матери. Их связь была настолько плотной и острой, что иногда при виде того или иного существа или объекта он узнавал его так, словно видел глазами матери.

Мелкий не знал, как точно это объяснить, только факт оставался фактом. Именно по этой причине он всегда верил матери на слово.

Ещё раз вздохнув, мальчишка сморщил нос и требовательно протянул:

– Па-а-а-ап! Я вообще-то есть хочу!

– Не мешай мелкий, – отмахнулся от него Сеш'ъяр, умудрившись отобрать у рыжего поварёшку и даже стукнуть того для наглядности в лоб. – Сейчас я одному чересчур наглому подчинённому правила субординации вобью в его пустую голову и будем завтракать. Хорошо?

– Па-а-ап, а где Саминэ? – всё же решил поинтересоваться Рагдэн. Не то, что бы он так уж переживал о ней, вот только плохое настроение не желало проходить, а значит, мальчишка настроился действовать на нервы любому, кто попадёт под его маленькую руку.

– С ней всё хорошо, мелкий, – пропыхтел дракон, гоняясь за чересчур вёрткой добычей по небольшому помещению кухни. Сурин ловко уворачивался, попутно успевая следить, чтобы молоко не сбежало, каша не сгорела, а мясо в духовке не стало похожим на угли. – Стоять, наглая рыжая харя! Я тебе ещё не весь устав напомнил!

– Господин директор, а не соблаговолите ли вы вспомнить, кто подписал меня на эту авантюру?! – возмущённо зашипел рыжий, перемахнув через стол и рванув в сторону Рагдэна. Тот неодобрительно нахмурился, но промолчал. Всё же за метаниями этих двоих было интересно наблюдать.

Сурин проскочил мимо мелкого, ловко спрятался под кровать и забаррикадировался там чем-то, наставительным голосом, приглушённым защитными ограждениями, продолжая вещать на всю комнату:

– Как только молоко начнёт подниматься – выключай, иначе потом не отмоешь плиту. Кашу помешай и попробуй на вкус. Если крупа мягкая и хорошо разварилась, выключай. Добавь масло, хорошо перемешай и закрой крышкой. Мясо проверяют при помощи деревянной зубочистки. Если на ней нет следов и кусок начал уже слегка подгорать, то можешь со спокойной совестью вытаскивать его оттуда. Как только всё сделаешь – позовёшь, а сейчас даже и не думай меня беспокоить!

– Эм... Пап, а дядя не боится бабайку? – с совершенно невинным выражением лица поинтересовался Рагдэн, принюхиваясь к вкусным запахам, витающим в воздухе.

– Какого бабайку? – не совсем понял о чём идёт речь Сеш'ъяр, в этот момент придумывающий, как бы ему половчее вытащить из нычки Сурина, при этом не вызвав у оного подозрений насчёт своих намерений.

– Ну под кроватью живёт такой страшный зверь, бабайка. Вот такенный, – мелкий развёл руки так далеко, как только мог и нахально подмигнул отцу. – У него большие зубы в три ряда, острые как самый лучший меч! И питается он рыжими непослушными мальчиками!

– Да что ты говоришь, – протянул Сеш'ъяр, усевшись рядом с сыном и перетащив его к себе на колени. – И откуда же взялось это страшное существо?

– Дедушка Хос говорит, что это всё проделки тёти Нилы. Что она так обиделась на тётю Сэми когда-то и придумала вот таких вот чудовищ. А они возьми и появись! – продолжал выдумывать ребёнок, наслаждаясь близостью отца. Конечно, это не мама... Но по крайне мере он его любит, правда любит и желает наладить отношения. – А потом разбрелись из дома деда Хоса по всему миру! И бороться с ними можно только веником! Правда-правда! Берёшь веник, наматываешь на него тряпку, обмакиваешь в дёготь, затем в перья ощипанного чёрного гуся и начинаешь тыкать им под кроватью. Так бабайка и уйдёт.

– Молодой человек, а обманывать старших нехорошо, – назидательно откликнулся из-под кровати Сурин, вот только голос его всё же дрогнул. – Не существует никаких бабаек!

– Существуют! – упрямо заявил мелкий, сжав кулаки и стараясь не хихикать. – Я видел его! Сегодня утром! Вот он! Вот! Ползёт прямо под кровать!

То, что последовала дальше, заставило дракона согнуться пополам от смеха, крепко прижав к себе ребёнка и уткнувшись носом ему в волосы. Странный рыжий парень видимо оказался излишне впечатлительным, потому как выскочил из-под кровати, сломав все свои укрепления, Сурин совершенно по-детски завопил и запрыгнул на ближайший стул, тыкая пальцем в сторону своего бывшего убежища:

– Уберите его оттуда! Тащите веник, дёготь, да хоть бочку его, только уберите от меня этого бабайку!

Рагдэн спрятал лицо на груди у отца, тихо хихикая. Всё же мама так права, говоря, что взрослые – это те же дети, только вымахавшие под два метра. Вроде бы этому дяде пора перестать уже верить в сказки, так ведь нет, повёлся.

– Идём завтракать, чудо ты моё, – шепнул ему на ухо Сеш'ъяр, лучась довольствием и радуясь тому, что между ними всё налаживается. Сам мелкий в этом не совсем был уверен, но надежду не оставлял. Семья это то ценное, что стоит оберегать, во что бы то ни стало.