Теперь Новицкий опробовал горизонтальную конструкцию — узкое корытце с перегородками. Каждый элемент располагался в своей ячейке, и ток мог протекать только по внешней цепи. Действительно, за все время возни со схемами эта батарея почти не уменьшила своего напряжения. Причем она понадобится и для выполнения задания. А именно — при помощи нее будут предварительно намагничены сердечники статора генератора, чтобы обеспечить появление хоть какого-то начального тока.

Ну, а пока Сергей достал из контейнера пенопластовую кассу с деталями, макетную плату, паяльник, пинцет, припой и приступил к работе.

В свое время дядя Виталий долго вдалбливал ему, как работает делитель частоты. И рисовал схемы на самых различных элементах, вплоть до самодельных вакуумных ламп. Но до такого, к счастью, не дошло — Центр все-таки решил снабдить своего посланцами достаточным количеством элементов для проведения почти любого ремонта имеющейся в контейнере аппаратуры. Поэтому на пайку схемы ушел всего один неполный день.

Следующий потребовался для того, чтобы понять — почему же она, зараза, не работает? Наконец Новицкий, исчеркав несколько листов бумаги, пришел к выводу, что он все-таки нарисовал схему делителя не совсем правильно. И, естественно, точно так же ее и спаял.

Третий день начался с замены сгоревшей в результате неправильного подключения микросхемы, после чего молодой император до обеда любовался, как замечательно работает его устройство. Оно четко пропускало только каждый третий импульс в диапазоне входных сигналов от герца до двух мегагерц — ровно столько мог дать тестер-генератор. Впрочем, реально должно было быть не более полутора сотен килогерц, так что Сергей не волновался. Он допаял на плату резистивный делитель на три, трехкратный усилитель, убедился, что все прекрасно работает, после чего аккуратно отнес свое творение в спальню и положил в контейнер. Все, больше можно не отвлекаться на творчество, дальнейшие шаги будут строго соответствовать инструкциям Центра. Кроме финального монтажа аппаратуры, который произойдет еще нескоро, перед самой подачей сигнала.

По завершении возни с электроникой Новицкий занялся литературным трудом, то есть сел вспоминать, что у него осталось в голове от романов Купера "Зверобой" и "Последний из могикан", читанных в детстве. И переносить кое-что из припомнившегося на бумагу, потому как бабка, несмотря на свою довольно широкую эрудицию в самых неожиданных вопросах, о жизни в Северной Америке не знала почти ничего, а капитан Павшин до вчерашнего дня вообще не подозревал о существовании упомянутого материка. Понадобилось же это потому, что девицу, коей предстояло отвлечь майора Шепелева от несбыточных мечтаний о Елизавете, решено было представить сестрой Павшина. По легенде, в совсем юном возрасте она покинула Россию и в конце концов оказалась в Америке, где вышла замуж за вождя, того самого Большого Змея. А недавно, овдовев, вернулась к родным пенатам. Но перед встречей с майором, пожалуй, ей следовало поглубже окунуться в американский колорит.

Сергей еще не успел закончить свое изложение, когда во дворец явился Нартов. Он сообщил, что форма для отливки цилиндра большой машины уже практически готова, а потом пожаловался, что электрическая сила из его батареи очень быстро куда-то утекла, не дав толком повозиться с осаждением меди на разные изделия. Император сказал, что в этом нет ничего удивительного, после чего проводил механика к своей новой батарее и объяснил, чем она отличается от старой. Потом поподробней расспросил про подготовку к отливке цилиндра, попрощался с Нартовым и решил, что теперь уже можно точно определить дату отъезда в Петербург.

Она была назначена на двадцать пятое апреля, сразу после Пасхи. Афанасий по результатам опроса знающих людей утверждал, что дороги к тому времени совсем подсохнут, и Миних был с ним согласен. Генерал добавил, что вообще-то дорога от Москвы до Петербурга хорошая и поддерживается в порядке, в отличие от многих прочих.

Определившись с временем отъезда, Сергей съездил в Ново-Преображенский дворец, поставить Елизавету в известность о своем грядущем путешествии и пригласить ее с собой. Ну, разумеется, и тесно пообщаться тоже, потому как скоро начиналась страстная неделя, и заниматься во время нее плотскими увеселениями было как-то даже неприлично. Вообще-то подобное не приветствовалось во время всего поста, но то был грех обычный, никого особо не удивляющий. Наоборот, если бы молодой император вдруг стал совсем святым, это могло вызывать ненужное недоумение. Однако, как уже говорилось, страстная неделя стоит особняком, так что в преддверии нее царь с цесаревной по обоюдному согласию превысили установленный бабкой лимит ровно в два раза. Потом Елизавета сказала, что она готова ехать с Петенькой не только в Петербург, но вообще куда угодно, взяла с него слово обязательно погостить у нее в Сарском, и не один день, после чего молодые люди спокойно заснули. Новицкому вновь приснилась Стерлядь, но сейчас сон был лишен малейших намеков на эротику. Преподавательница появилась в спальне Елизаветы в строгом брючном костюме, присела на край кровати, где лежали царь с цесаревной, потрепала Сергея по волосам и, одобрительно взглянув на его спящую соседку, сказала:

— Вижу, не зря я тебя учила.

И медленно растаяла в воздухе наподобие ангела, что сопровождал появление Новицкого в этом мире.

Утром Сергей ненадолго заехал в Лефортовский дворец, где слегка перекусил, переложил наган из футляра на ремне за пазуху и взял несколько листов бумаги с карандашами. Немного подумав, местные пистолеты он решил не брать, хотя дальнейший его путь лежал в Кремль, на заседание Верховного Тайного Совета.

Это был третий случай присутствия его императорского величества Петра Второго на подобном мероприятии. Первый визит сделал еще предыдущий Петр в двадцать восьмом году. Просидев полчаса, мальчишка сбежал оттуда и больше никогда там не появлялся. Второй произошел сразу после инцидента в доме Ушакова, и тогда верховников посетил уже новый Петр, то есть Новицкий. И, наконец, сейчас должен был произойти третий визит. На нем Сергей собирался сообщить о своем отъезде, а перед этим послушать, чем же господа вообще занимаются и какие мировые проблемы решают. Все-таки теперь он тоже был членом Совета, хоть и ассоциированным, и считал, что пора начинать вникать в тонкости государственного управления.

Так как члены Совета были в курсе предстоящего визита императора, то они, естественно, подготовились к этому событию. Потому как ну просто не может быть, чтобы все заседания проходили столь убийственно скучно!

Сначала слово взял Алексей Долгоруков и закатил вступление примерно на полчаса, из коего следовало, что сейчас господам советникам предстоит обсудить проект бюджета на текущий год. Потом эстафету перехватил Головкин, за время вступления разложивший перед собой кучу бумаг, и начал нудным голосом перечислять всякие налоги, особое внимание обратив на винный, соляной и табачный. Затем пошли какие-то недоборы, недоимки и прочие "недо".

Замысел верховников стал кристально ясен Сергею еще во время речи Долгорукова. Почтенные господа хотели довести молодого императора до того, чтобы он снова сбежал. А не выйдет — так пусть просто заснет, тоже неплохо получится.

Однако жизнь с детства приучила Новицкого к терпению, а после тренировок в Центре он вообще мог часами слушать любую ахинею и не только не зевать при этом, но демонстрировать глубокое внимание и даже иногда задавать относящиеся к делу вопросы.

Поэтому сейчас он спокойно слушал нудное бормотание Головкина, изредка одобрительно кивал, а пару раз даже сделал какие-то пометки в своих бумагах. На лицах членов Совета начало потихоньку проступать удивление, и только Миних сидел с совершенно безмятежным видом.

Наконец Головкин явно устал. Он начал сбиваться, в голосе появилась хрипотца, и Новицкий, пожалев пожилого человека, подал голос:

— Стоп! А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее. Семьсот тысяч с внутренних таможен — это, конечно, здорово, но хотелось бы узнать детали. То есть сколько с каждой, почему не больше, по каким товарам, чем это хорошо или плохо, ну и так далее. Андрей Иванович, прошу вас.