Восхитительная мысль, и мистер Паттерсон сожалел только об одном: ни у Горация, ни у Вергилия или другого поэта Древнего Рима не было и намека на сей афоризм, увековеченный в стихах!

Вот так проходил обед на последней стоянке «Стремительного», причем Вага был избавлен от необходимости ставить специальный стол, используемый при качке.

За десертом Роджер Хинсдейл поднял тост за капитана Пакстона, выразив сожаление, что тот не может присутствовать на обеде в кают-компании. А Нильс Гарбо выразил пожелание, чтобы во время плавания никто не страдал отсутствием аппетита…

— А почему, собственно, он должен у нас пропасть?… — удивился мистер Паттерсон, несколько оживившийся после стакана портвейна. — Разве его не будет возбуждать соленый океанский ветер?

— Однако, — заметил Тони Рено, поглядывая на него с иронией, — а как же морская болезнь?…

— Пф! — фыркнул Джон Говард. — Ну стошнит пару раз, и все дела.

— Кстати, — заметил Альбертус Лейвен, — пока никто не знает, как лучше ее превозмочь — с полным желудком или пустым.

— Лучше с полным, — безапелляционно заявил Хьюберт Перкинс.

— С пустым… — не терпящим возражения тоном объявил Аксель Викборн.

— Мои юные друзья, — вмешался в разговор мистер Паттерсон, — поверьте моему богатому опыту, самое лучшее — это приспособиться к качке судна… Ведь смогли же мы перенести переезд из Бристоля в Куинстаун, поэтому я считаю, что больше нам бояться нечего!… Все дело в том, чтобы привыкнуть, а ведь недаром говорят, что привычка — вторая натура!

Устами этого несравненного мужа говорило само благоразумие. После чего почтенный ментор продолжал:

— Друзья мои, я бы хотел привести пример, подтверждающий мою мысль…

— Слушаем… слушаем!… — закричали все хором.

— Итак, вот вам факты, — начал мистер Паттерсон, откинув голову назад. — Один ученый ихтиолог, имя которого вылетело у меня из головы, для изучения эффекта привыкания поставил чрезвычайно убедительный опыт на рыбах. В садке у него жил карп, который вел совершенно беззаботное существование. Однажды у ученого возникла идея попробовать приучить карпа жить вне его родной стихии. Он стал вытаскивать его из садка, сначала на несколько секунд, потом минут, затем часов, дней, пока наконец сообразительная рыба не приспособилась дышать воздухом, не нуждаясь в воде…

— Но это просто невероятно!… — воскликнул Магнус Андерс.

— И тем не менее это факт, — утверждал мистер Паттерсон, — причем научно доказанный.

— Но тогда, — недоверчиво заметил Луи Клодьон, — человек когда-нибудь сможет жить в воде?…

— Это весьма и весьма вероятно, мой дорогой Луи.

— А нельзя ли узнать, — поинтересовался Тони Рено, — что же случилось потом с этим замечательным карпом?… Он по-прежнему жив и здоров?…

— Увы, он умер, сослужив великую службу науке, — подытожил мистер Паттерсон, — причем умер в результате несчастного случая, вот что самое любопытное… В один прекрасный день он по неосторожности упал в садок и, представьте себе… утонул… Не случись этого, он бы жил себе припеваючи лет сто, как и все ему подобные…

В этом момент прозвучала команда:

— Все наверх!

Гарри Маркел прервал ментора в тот самый момент, когда крики «ура» заключили его правдивую историю. Никто из пассажиров не отказал себе в удовольствии присутствовать при снятии с якоря.

Наверху уже дул вполне приличный бриз с норд-оста.

У кабестана стояли четверо матросов, и пассажиры заняли свои места. Джон Карпентер и еще несколько матросов ставили марсели, брамсели, нижние паруса, готовясь поднять, установить и закрепить реи, как только судно ляжет на нужный галс.

— Поднять якорь! — скомандовал через минуту Гарри Маркел.

Еще несколько оборотов кабестана, и якорь достиг кат-балки и был закреплен.

— Паруса закрепить, — скомандовал Гарри Маркел. — Курс зюйд-вест!

Набрав скорость, «Стремительный» начал удаляться от Робертс-Кова, а юноши с криками «ура» поднимали британский флаг.

Мистер Паттерсон стоял в этот момент рядом с Гарри Маркелом у нактоуза. Возвестив, что великое плавание наконец-то началось, он добавил:

— Великое и весьма прибыльное, капитан Пакстон! Благодаря королевской щедрости миссис Кетлин Сеймур каждому из нас при отплытии с Барбадоса обещано по семьсот фунтов!

Гарри Маркел, впервые услышавший об этом, бросил весьма выразительный взгляд на мистера Паттерсона и отошел, не сказав ни слова.

Было половина девятого, и пассажиры могли видеть огни Кинсейла[101] и маяк Клонакилти-Бэй[102].

В этот момент Джон Карпентер подошел к Гарри Маркелу и прошептал:

— Итак, сегодня ночью?…

— Ни этой и ни одной из следующих!… — отрезал Гарри Маркел. — На обратном пути каждый из наших пассажиров будет стоить на семьсот фунтов больше!

Глава XI

В ОТКРЫТОМ МОРЕ

На следующий день солнце, этот «пунктуальнейший фактотум вселенной»[103], по выражению Чарлза Диккенса, появилось на горизонте, очищенном легким бризом от облаков. «Стремительный» был уже в открытом море, вне видимости земли.

Итак, Гарри Маркел решил отложить осуществление своих преступных планов.

В конечном счете для него не было ничего проще, чем выдавать себя за капитана Пакстона, поскольку никто не знал его в лицо, а на борту не осталось никого из старой команды. Освободившись от мистера Паттерсона и его подопечных, Гарри Маркел мог уже ничего не опасаться, и «Стремительный» имел возможность беспрепятственно достичь Тихого океана. Но случаю было угодно, чтобы планы дерзкого и коварного злоумышленника круто изменились. Сейчас перед ним стояла уже другая задача: привести трехмачтовый барк к цели, совершить плавание в водах Антильского архипелага, дождаться момента, когда юные пассажиры получат на Барбадосе обещанную награду, которая существенно увеличит уже выданную стипендию, и только после этого отправить их кормить рыб.

Однако здесь таилась и серьезная опасность, на что указывали некоторые пираты, в том числе и Корти, хотя материальные соображения были им далеко не безразличны. Действительно, разве не могло случиться так, утверждали они, что кое-кто, пусть даже один человек, знал на Антильских островах капитана Пакстона в лицо?… Правда, можно было бы сказать, что перед отплытием команда «Стремительного» была полностью заменена, но все же…

— Пусть так, — рассуждал Корти, — скажем, заменили пару матросов… Но как быть с капитаном Пакстоном?… Как объяснить его отсутствие?…

— Это было бы действительно невозможно, — ответил Гарри Маркел, — но, к счастью, просматривая бумаги Пакстона, я убедился, что он никогда не плавал в Вест-Индию ни на «Стремительном», ни на каком другом судне… Так что можно предположить, что там его никто не знал. Согласен, определенный риск есть, но ради тех денег, что миссис Кетлин Сеймур обещала стипендиатам, думаю, игра стоит свеч!

— Согласен с Гарри, — поддержал его Джон Карпентер. — Стоит рискнуть!… Главное было — выбраться из Куинстауна, и вот мы уже в тридцати милях от порта… Что же касается обещанной этим юным джентльменам награды, то…

— Каждый из нас получит свою долю сполна, — ухмыльнулся Гарри Маркел. — Ведь их, как и нас, десять.

— Точно, — подтвердил боцман, — а если к этому добавить и стоимость судна, то получится совсем неплохое дельце!… И я берусь втолковать все это нашим…

— Дойдет до них или нет, это ничего не меняет! — рявкнул Гарри Маркел. — Все решено! Пусть лучше каждый следит за тем, чтобы не попасть впросак и ничем не выдать себя. Уж я за этим прослежу! Повторяю: ни словом, ни делом!