— Первый раз об этом слышим, — объявил Джон Карпентер самым естественным, совершенно безразличным тоном.

— Однако, — заметил Хьюберт Перкинс, — позавчера, когда мы высаживались с пакетбота, на берегу только об этом и говорили…

— Возможно, но ни позавчера, ни вчера мы не покидали судна, поэтому откуда же нам знать об этом…

— Но вы, несомненно, должны были слышать, что экипаж «Галифакса» привезли в Европу?… — настаивал Луи Клодьон.

— В самом деле, — ответил Джон Карпентер, не хотевший выглядеть более неосведомленным, чем требовалось. — Мы вроде что-то такое слышали, но не знали, что им удалось сбежать из тюрьмы…

— И произошло это как раз накануне того дня, когда бандитов должны были судить… — вставил Роджер Хинсдейл.

— А затем и вынести им приговор!… — воскликнул Тони Рено. — Будем надеяться, что полиция сумеет напасть на их след…

— И надо думать, — добавил Луи Клодьон, — пираты не уйдут от возмездия, которого они заслуживают за страшные злодеяния…

— Будем надеяться, — коротко бросил Гарри Маркел.

Вскоре, однако, все опасения, что держали в постоянном напряжении Гарри Маркела и его сообщников, исчезли. После пятнадцатиминутной остановки на вершине скалы полицейские направились вдоль гребня в юго-западном направлении и скрылись из виду. И только тогда, сделав глубокий вдох, Корти прошептал:

— Уф! Наконец-то я могу вздохнуть свободно!…

— Да уж! — согласился Джон Карпентер. — Но полицейские-то ушли, а вот где этот чертов ветер!… Если он не появится до вечера, то ночью придется все равно во что бы то ни стало сматываться из гавани…

— Ведь мы смоемся, верно, Гарри?… — спросил Корти. — Наши шлюпки возьмут «Стремительный» на буксир… Пассажиры не откажутся сесть на весла…

— Конечно, — подтвердил боцман, — а когда отлив отнесет нас мили на три-четыре от берега, там-то уж нам будет поспокойней, чем здесь…

— И уж тогда, — заключил Корти, — мы сможем сделать все остальное…

Глава X

БРИЗ С НОРД-ОСТА

Перегнувшись через леерное ограждение[92], юные пассажиры вглядывались в горизонт, насколько хватало глаз. С каким нетерпением ожидали они, когда же судно наконец покинет якорную стоянку и земля растает вдали!

Между тем в небе появились предвестники изменения погоды. На востоке возникли редкие облака, вселявшие надежду на то, что еще до наступления сумерек с берега задует ветер. Им-то уж обязательно надо воспользоваться, даже если это будет настоящий шквал, грозящий увлечь за собой «Стремительный» миль за двадцать от берега, в открытый Атлантический океан.

Но сбудутся ли надежды?… Не растают ли облака с последними лучами солнца?… И сможет ли тогда Гарри Маркел воспользоваться шлюпками, чтобы вывести «Стремительный» в открытое море?…

Тем временем из-под навеса полуюта молодые люди внимательно наблюдали за всем происходящим у входа в пролив Святого Георга. Там были не только пароходы, сновавшие в обоих направлениях, одни — в Атлантический океан, другие — в прибрежные районы Ирландии, но и немало парусников, которых тащили за собой портовые буксиры.

О, если бы только Гарри Маркел осмелился, он подозвал бы один из них, договорился, чтобы его вывели в открытое море, и не постоял бы за ценой…

Тони Рено как раз и предложил этот способ. Ведь если выйти из пролива в открытое море миль на пять-шесть, разве там нельзя будет поймать хороший ветер?…

Но Гарри Маркел ответил на это таким категорическим и сухим «нет», что о возражении не могло быть и речи. В конце концов капитан знает, что надо делать, и не нуждается ни в чьих советах.

Действительно, как бы Гарри Маркелу и его шайке ни хотелось оказаться подальше от столь опасного берега, они никогда бы не согласились воспользоваться буксиром. Что произойдет, если капитан буксира, будучи знакомым с капитаном Пакстоном или с кем-то еще из его команды, не обнаружит их на борту?… Нет, уж лучше подождать!

К трем часам пополудни на юго-западе появились густые клубы дыма. До чего же интересно наблюдать за пароходом, возвестившим о своем приближении таким образом!

Пароход шел с большой скоростью. Уже через полчаса стало ясно, что это военное судно, направлявшееся в Ла-Манш.

Все бинокли были нацелены в ту сторону. Тони Рено спорил с друзьями, кто первым определит национальную принадлежность судна.

Первым оказался Луи Клодьон, которому повезло, и, едва разглядев вымпел, развевавшийся на клотике мачты, он крикнул:

— Это французский корабль, под государственным флагом…

— Если это французский корабль, — воскликнул Тони Рено, — то мы поприветствуем его, когда он будет проходить мимо!

И он отправился просить у Гарри Маркела разрешения воздать честь Франции в лице одного из ее военных кораблей.

Не имея причин для отказа, Гарри Маркел согласился и даже добавил, что на приветствие «Стремительного» безусловно ответят. Разве это не в обычаях всех моряков?…

Это был броненосец второго класса водоизмещением в семь-восемь тысяч тонн. На корме развевался трехцветный флаг. Корабль быстро шел вперед, разрезая форштевнем гладь моря и оставляя позади себя длинный ровный след, что объяснялось совершенством обводов корпуса.

В тот момент, когда крейсер проходил перед «Стремительным», в бинокль можно было разобрать его название.

Это был «Жемап», один из лучших кораблей французского военного флота.

Луи Клодьон и Тони Рено стояли на полуюте, у фала[93] гафеля[94]бизань-мачты. Когда «Жемап» оказался не более чем в четверти мили от «Стремительного», они потянули за фал и трижды отсалютовали британским флагом с криками «Да здравствует Франция!». Все: англичане, датчане, голландцы — подхватили приветственный возглас, тогда как флаг «Жемапа» трижды опускался и поднимался на мачте.

Час спустя те же почести были оказаны британскому флагу, когда мимо проходило трансатлантическое судно.

Это был «Лондон», курсировавший между Ливерпулем и Нью-Йорком. Как обычно, он доставлял почту в Куинстаун, что давало выигрыш во времени в полдня по сравнению с доставкой пакетботами.

«Лондон» приветствовал «Стремительный», флаг которого был поднят Джоном Говардом и Хьюбертом Перкинсом под крики «ура» всех пассажиров.

Часам к пяти стало заметно, что облака на северо-востоке сгущаются и накапливаются на холмах в глубине залива Корк. В предыдущие дни в эти же часы ничего подобного не наблюдалось. Если сегодня солнце уйдет за чистый горизонт, то завтра оно взойдет в плотных сгущениях тумана.

Между тем Гарри Маркел и Джон Карпентер беседовали на носу судна. Из осторожности они не появлялись на полуюте, где их могли заметить и даже опознать со стороны побережья, окаймленного мрачными утесами.

— А ведь там есть ветер!… — заметил боцман, указывая на мыс Рочес-Пойнт.

— Похоже на то… — отозвался Гарри Маркел.

— Ну что ж, лишь бы он задул, а уж мы не упустим и малейшего дуновения… капитан Пакстон… да-да, капитан Пакстон!… А стоит ли мне привыкать так называть тебя?… Ведь это всего-то на несколько часов, не так ли?… Завтра… нет, сегодня же ночью ты окончательно станешь капитаном Маркелом, капитаном… Да, кстати, надо бы дать нашему кораблю другое название!… Ведь не можем же мы бороздить Тихий океан на судне со старым названием — «Стремительный»!…

Дав собеседнику высказаться, Гарри Маркел коротко спросил:

— К отплытию все готово?…

— Все, капитан Пакстон, — ответил боцман. — Осталось лишь сняться с якоря да поднять паруса. Для судна с таким изящным носом и поднятой кормой нужен совсем слабый ветер, чтобы покинуть гавань…