Налюбовавшись Богданом, я осторожно перевела взгляд на последнего, самого младшего сына Георгия Соколова - Александра. Он был на год старше меня и обладал характерными для этой семьи чертами внешности: брови вразлет, высокие скулы, развитая фигура. Уж не знаю, каким спортом он занимался, но такие мускулы способны были вскружить голову любой девушке. Даже я, предпочитающая парней более интеллигентного вида, залюбовалась. Темно-русые волосы стояли бодрым ежиком, светлые глаза прекрасно оттенялись длинными черными ресницами и сейчас активно пытались сделать дырку в моей переносице.

   - Э... здравствуй, Александр, - кашлянув, поздоровалась я. Вместо ответа этот паразит встал и быстрым шагом покинул комнату. Я перевела офигевший взгляд на Егора.

   - Не обращай внимания, - посоветовал братец.

   - Ему не понравилось, что отец отдал его угловую комнату тебе, - поддакнул Богдан. - Кстати, туфли тоже надо было бы сменить. Кто тебе сказал, что оранжевое с зеленым будет хорошо смотреться?

   - На этого тоже не обращай внимания, - отмахнулся старший. - Евочка, ты прекрасно выглядишь. Но, быть может, тебе действительно стоило бы переодеться? Сложно, наверное, так долго ходить на шпильках?

   - Спасибо за совет, но пока все мои вещи в коробках мне надеть просто нечего, - пожаловалась я. Глаза Егора заблестели:

   - Так это же ничего! К твоим услугам самый модный гардеробный шкаф в мире. Уверен: Катенька, Светочка, Оленька или Анечка с радостью поделятся с тобой вещами.

   Я нахмурилась:

   - Кто эти люди?

   - Мои девушки.

   - Как? Все?!

   - Конечно, - без тени смущения пожал плечами Егор. - И я их всех очень люблю.

   - Ага, - поддакнул брат. - По очереди любит.

   Я поскребла в затылке. Странные они: эти люди. Надо бы с ними взаимодействовать поаккуратнее, что бы не заразиться случайно. Один сексуально озабоченный, другой - Нарцисс, замирающий в восхищении возле каждого зеркала. Третий вообще псих... Интересно, это вообще лечится?!

   В комнату я поднялась вместе с Егором. Он по джентельменски распахнул передо мной дверь и придержал ее, пока я скользну внутрь.

   - Ваши хоромы, юная леди, - подмигнул братец. Я скосила на него глаза: было понятно, за что Егора Соколова так любили женщины. Вдобавок к внешней привлекательности он был обходительным, заботливым и услужливым. То есть, несколько раздражал меня, привыкшую, что обычно люди не делают добро без тайного умысла. Но так как ссориться с Егором было бы как минимум глупо (учитывая, что среднем братцу я не понравилась чисто внешне, а младшего вообще бесил сам факт моего существования, Егор мог оказаться единственным моим союзником в этом доме), я мило улыбнулась и с восторгом оглядела комнату:

   - Они прекрасны!

   Кстати, на самом деле "хоромы" были просто отвратительными. Стены окрашены в фиолетово-розовые тона, белоснежная мебель с резными ножками стояла как попало, зеркало в форме сердца над комодом и пушистый мишка на белом пуфике у кровати довершали интерьер. Мне что - пять лет?!

   - Богдан ремонт делал, - не без гордости за брата признался Егор.

   - Кто бы сомневался...

   - Что, прости?

   - Говорю: спасибо Богдану. Хорошо постарался.

   В то, что когда-то эту комнату занимал парень - верилось с трудом. И, честно говоря, теперь я понимала, за что меня так невзлюбил Алекс. Если бы из моей спальни сотворили такое ради какой-то девчонки: я бы тоже ее возненавидела.

   Единственным плюсом комнаты был потолок. Спальня располагалась на третьем этаже особняка, сразу под покатой крышей, потому с одной стороны потолок опускался на уровень человеческого роста, а с другой поднимался почти на пять метров вверх. Там какой-то добрый человек (по ходу, Александр, Богдан бы до такого не додумался) сделал пристройку с бортиком. Сейчас ее занимал большой дубовый стол и рабочее кресло. Учитывая, что все розетки располагались внизу, тот, кто затаскивал мебель на "второй этаж" надрывался напрасно: скоро ее придется спускать обратно. А вот диванчик там бы смотрелся неплохо...

   - У Алекса наверху стоял телескоп, - заметив, как я рассматриваю пристройку, сказал Егор. - Он любил наблюдать за звездами, даже проделал для этого небольшой окно под потолком, видишь?

   Я увидела. И поняла, что если Алекс бросится на меня с монтировкой - я его пойму. Идея с телескопом была отличной! Тем более здесь, за городом, смога было куда меньше и звезды должны были просматриваться очень хорошо.

   - Помочь тебе разложить вещи?

   - Э... нет, спасибо.

   Мои коробки возвышались крепостной стеной у двери. Гардероб, запчасти к мотороллеру и защита, книги с тетрадями и главная ценность - ноутбук терпеливо дожидались, пока руки хозяйки до них дойдут. Коробок было много, желания с ними возиться - мало, но предложение о помощи я бы все равно отмела: с помощью магии я в одиночку справлюсь куда быстрее, чем если бы мне сейчас все семейство руку помощи протянуло. При смертных колдовать было нельзя. Сейчас вообще все нужно было делать куда осторожнее - не дай Бог засекут: проблем не оберешься. Именно по этой причине я противилась маминому браку: новая семья не должна была узнать, что мы - ведьмы, а сохранять конспирацию довольно сложно, учитывая наш образ жизни.

   Тяжко вздохнув, я выпроводила братца и полезла обшаривать комнату на предмет скрытых видеокамер. Да, у меня паранойя, я знаю. Но в современно мире это очень популярное заболевание и если Георгий Соколов в свое время захотел пошпионить за сыночком, а потом "забыл" убрать отсюда оборудование, пусть лучше я назову его старым извращенцем, чем он меня - проклятой ведьмой.

   Однако Георгий оказался мужчиной законопослушный и сплошь положительным: во-первых, такой качественной проводки я раньше не встречала, а во-вторых, ничего лишнего в комнате не наблюдалось. Хищно ухмыльнувшись, я выглянула в окно, потом в коридор и щелкнула пальцами. Коробки распахнулись, и вещи испуганными воробьями разлетелись по комнате. Пять минут спустя я закрыла трельяж, в который последней запрыгнула щетка для волос и потерла ладошки: удобная, однако, штука, эта магия. Теперь можно было и переодеться: джинсовые шорты с рубашкой лежали на кровати и словно сами просились в руки. Так же как и тапки с помпонами - маленькие заячьи ушки которых топорщились к потолку.

   Я расстегнула молнию на боку и, извиваясь гусеницей, выбралась из узкого платья. Повертела его в руках: симпатичный оранжевый цвет, и чего Егор прицепился? Нет, сама бы я такой наряд в жизни не выбрала, но мама настояла именно на нем: ей не хотелось, чтобы кто-то, даже родная дочь, затмил ее на собственной свадьбе. Аккуратно повесив платье в шкаф, я только-только потянулась к шортам, когда с жутким грохотом распахнулась входная дверь.

   И вот ситуация. Я в черном кружевном белье с чулками и туфлях на шпильке - юная актриса порнофильмов, ни больше ни меньше, а в дверях Алекс со злющей физиономией удерживает за ошейник моего добермана. От шока я даже не попыталась прикрыться, только медленно приблизилась к двери и спокойно поинтересовалась:

   - У тебя есть лишняя рука? - хотя правильнее было бы уточнить, есть ли у Алекса лишний мозг, потому как этот, очевидно, давно прогнил: тащить за ошейник чужую собаку! Тем более, добермана!

   Кажется, братец зарычал:

   - Что твой пес делает в доме?!

   - Он переехал сюда вместе со мной!

   Помните, я говорила, что не хочу ссориться с новыми братьями? Так вот - фиг ему, а не мир! Я могу стерпеть пренебрежение к собственной персоне, но грубость по отношению к Диплодоку - никогда!

   - Отпусти собаку! - прошептала, едва не срываясь на змеиное шипение.

   - Эта блохастая тварь лежала на белом диване в гостиной!

   Я перевела глаза на добермана: да такую чистую и аккуратную собаку еще попробуй найти! И до чего же воспитанный: другой пес с его челюстью уже давно бы Алексу в пальцы вцепился (или в шею - так как я Диплодока обучала именно таким броскам), а этот терпит. Косится только жалостливо, но даже не скулит. Бедная моя собачка!