– Только что вышли четверо… чем дольше стоишь, тем холоднее!

– Который час?

Часы на мобильнике показали пять пополудни. Рюдзи ещё проверил, нет ли новых сообщений, прежде чем закрыть крышку, и яростно потёр руки, словно пытаясь добыть огонь. Солнце уже село, были видны многочисленные отблески уличных фонарей на машинах, проезжающих по главной дороге. Пришёл февраль, погода стала очень холодной, температура опустилась ниже нуля. Дул холодный и пронизывающий вечерний ветер, заставляя старшеклассников поспешно закрывать рот и чувствовать себя так, словно весна никогда не придёт.

Ното закрыл руками свои большие уши и сузил и без того маленькие глаза, так что они вытянулись в тонкую линию.

– Хоть и глупо так говорить, но до чего же здесь холодно! Хоть и говорится «Чем холоднее погода, тем больше надо есть рамэн», это немножко слишком! Сколько нам ещё ждать?

– Да ещё столько же, думаю, но очередь за нами действительно эпическая, аж до светофора.

– Эй, не выходите из очереди, а то нас вышибут убийственной аурой тех, кто позади.

Рюдзи быстро втянул отбредшегоХаруту обратно в очередь, кивнув ребятам, стоящим позади. Его сумку лишь слегка задели, но группа парней позади него начала испуганно извиняться, вынуждая Рюдзи возвращать поклоны. В результате они секунд пять кланялись друг другу.

Очередь тянулась по тротуару до самого перекрёстка. В её голове их ожидал очень популярный ресторанчик рамена. Но, глядя на длинную цепочку людей перед ними, эти трое уже начали думать, будет просто чудо, если им удастся до него добраться. Если рамэн закончится как раз когда подойдёт их очередь, они будут рыдать до смерти. Хотя им было сказано, что этот ресторанчик всегда переполнен, они и не представляли, сколько народу хочет там перекусить.

Чтобы успокоить Рюдзи, явно травмированного инцидентом «ТАЙГА!», Ното и Харута уговорили его пойти вместе с ними поесть.

– Чувствую себя виноватым, что потащил за собой Рюдзи. А вдруг ты не успеешь купить продукты к сегодняшнему ужину? Всё будет нормально? – стуча зубами, сказал Ното.

– Даже я могу иногда постоять в очереди, чтобы поесть рамэна. Мы уже столько отстояли, не возвращаться же, – пожал плечами Рюдзи.

– Ох, я и впрямь не хочу возвращаться.

Глядя на удивлённо обернувшихся Рюдзи и Ното, Харута пояснил…

– Это не то, что вы думаете, я хочу поесть рамэн, я просто домой возвращаться не хочу.

– …Эй, а что ты натворил? Разбил вазу? Испортил картину?

– Поломал любимый цветок дедушки? Разрисовал морду собаке?

– Дед с нами не живёт, и собаки мы не держим. Да нет, я серьёзно, ребята… Нехорошо так говорить о себе, но я дурак, так что…

Рюдзи и Ното энергично закивали, соглашаясь.

– У меня очень скверные оценки… а нам надо поговорить с родителями, куда мы намереваемся идти после школы, вот потому я и в расстройстве.

Ах да, эта форма – намерения получить высшее образование. Рюдзи вздохнул, вспомнив об этом. Хоть он и уверял себя, что у него нет времени думать об этом, но всё равно думал, как ему заполнить эту форму. Харута и Рюдзи посмотрели друг на друга и горестно застонали. Ното, похоже, наслаждался этим шоу. Он посмотрел на едва не плачущегоХаруту и сказал ему…

– Ты можешь всерьёз начать думать над этим в следующем году, перед выпускными экзаменами, верно? А это форма – просто для распределения нас по классам.

– Кстати, а ты собираешься идти по науке или искусству?

– Хм-м… да какая мне разница… мне бы школу закончить… Юри-тян сказала мне недавно, что я достиг уровня, с которым и в третий класс перейти трудно будет… Она даже моих родителей вызывала несколько дней назад, они меня чуть не убили, когда всё это услышали. Думаю, пойду по искусству, а то сдохну, пытаясь в математике разобраться. Ното-тян тоже по искусству, да?

Ното кивнул. Он относился к классическому типу «Мне не надо учить языки, чтобы сдать».

– Точно. Затем я пойду на литературный факультет университета, потом поработаю редактором в музыкальном журнале и в конце концов стану свободным писателем. Над альтернативами я не думаю.

– Ага, Ното-тян говорил нам это раньше. А мне бы хоть школу закончить. Я буду изучать любой курс в любом университете, куда меня возьмут, всё равно потом у отца работать.

– Что ты сейчас сказал?

– А что я сказал?

Ничего?…

– Я просто буду мелким офисным служащим, это совсем не так круто, хотя приработки неплохие.

…Дизайн интерьеров, а? Рюдзи подумал об этом, оглянувшись на Харуту и Ното.

– Неловко это говорить… но вы оба действительно всерьёз обсуждаете своё будущее, верно? Я только что понял, выходит, я действительно от вас отстал?

– Что за фигню ты несёшь?

Ответил Ното, похлопывая Рюдзи по плечу, и затем, выпуская белое облачко из носа…

– Такасу не о чем беспокоиться, ты же такой умный. С математикой у тебя всё замечательно, так что тебе точно надо идти по науке. И поступать в национальный университет вместе с Китамурой, верно?

Школа Рюдзи специализировалась на подготовке к университету, так что теоретически каждый выпускник должен был туда поступить. На третьем году обучения всех разбивали на шесть классов, три гуманитарной направленности и три по точным наукам, а двадцать пять лучших учеников сводились в отдельный класс, нацеленный на поступление в национальные университеты. СумирэКано, закончившая школу досрочно, училась именно в таком классе.

– Но я слышал, что в специальном классе очень напряжённая программа. По слухам, они заканчивают программу трёх семестров за один, а затем переходят к экзаменационной стратегии и анализу… Я ещё даже не решил, собираюсь я в университет или нет. Я думаю, там должны быть более достойные, чем кто-то вроде меня, который даже не знает, хочет ли он учиться дальше.

Ното сильно удивился…

– Что?! С твоими-то оценками ты не хочешь идти в университет, а собираешься работать?

Его удивление напугало Рюдзи.

– Да не то чтобы, но понимаешь, наши финансы поют романсы. И я не знаю университета, в который я обязательно хотел бы попасть, да и вообще не знаю, чем хотел бы заниматься… Не то, чтобы мне не нравилось учиться, просто я могу поступить в университет, когда поработаю и накоплю денег.

– А почему у тебя в семье такая проблема с деньгами? Разве твоя мать не всё время работает?

– Мама лишь подрабатывает, это не постоянная работа… Когда я сдавал вступительные экзамены в старшую школу, она говорила «Рю-тян хочет идти в университет, так почему бы тебе не поступить в ориентированную на это школу?».

Ното обхватил себя руками, глядя в потемневшее небо. Пока остальные двое спорили, насколько отвратительно то, что мать Рюдзи до сих пор зовёт его Рю-тян, очередь заметно продвинулась вперёд. Ното пихнул эту парочку перед собой.

– Хорошо, хорошо, но давайте двигаться вперёд!

– Так получается, что Такасу и я в следующем году будем в разных классах. Харута тоже пойдёт по искусствам, так что мы с ним, может быть, в одном классе окажемся… ох, значит, придётся сказать «прощай» Великому Пророку Китамуре.

– Ещё шаг вперёд… осталось ещё немного продержаться. Ох… будет очень скучно, если мы с Ното-тяном будем в разных классах. Не забывайте держать связь, даже если мы будем в разных классах, хорошо? А что насчёт девушек? Така-тян, ты их спрашивал?

– …Кого?

– Кого ж ещё, как не Минори? Она по искусству, верно? Очень похожа на гуманитария…

– Должно быть, по искусству…

Рюдзи сделал вид, что вопрос Ното его не трогает.

– Припоминаю, Тайга тоже вроде бы что-то подобное говорила.

Рюдзи подумал, что он запинается из-за порывов холодного ветра. Харута практически прошептал, но Ното неожиданно задумчиво посмотрел на его лицо и кивнул.

– Так Такасу и Минори тоже будут в разных классах. Нехорошо. Кстати о Минори, как она? Похоже, что она почти не разговаривает.

– …Она такая же, как и тогда.

Возвращаясь назад – тем вечером во время школьной поездки, когда они были лишь вдвоём в длинном коридоре гостиницы, был момент, когда сердце Рюдзи бешено билось от любви. Тогда он наконец понял, что Минори Кусиэда никогда не полюбит его.