– Б…, ты о..л совсем! Их десять рыл, не меньше!
– А вот увидишь…
Раскладывая приклад Калашникова, я заметил, как Марина с совершенно спокойным видом взяла из пирамиды ружей свою винтовку – она пользовалась армейским снайперским Ремингтоном-24 с ложем от Accuracy, положила винтовку на одну из труб каркаса безопасности машины, прицелилась. Несмотря на то, что в трех сотнях метров находились с десяток вооруженных бандитов, она вела себя так, будто находилась на дипломатическом приеме.
Сухо и громко треснул винтовочный выстрел, и в трехстах метрах от нашей машины водитель одной из Тойот, той самой на которой была срезана крыша, вдруг дернулся, наваливаясь грудью на руль. Машина бандитов задергалась, ее ощутимо повело влево.
Со второй машины открыли огонь из кузова, неточный, поскольку Тойоту швыряло на неровностях, но опасна даже случайная пуля. Тем более если лупят из трех автоматов. Прикрываясь бортом Лэндровера, я открыл огонь, стремясь короткими злыми очередями нашупать машину противника. Снова хлестко ударил винтовочный выстрел – и вторая Тойота затормозила буквально метрах в двухстах от нас, причем затормозила так стремительно, что один из черных бандитов вылетел из кузова. В следующий момент моя очередь из Калашникова пронзила кабину машины, пассажир, до этого лупивший по нам из автомата, дернулся и затих, его последняя очередь вспорола землю далеко от нас. Готов…
Новый винтовочный выстрел – и оставшийся в живых боевик на первой машине, которая к этому времени тоже остановилась, и который строчил длинными очередями из ручного пулемета, выронил пулемет, мешком выпал из кузова. Я продолжал стрелять, прикрывая Марину, автомат бился в руках как живой. Раскатистый бас Калашникова перекрывали отрывистые винтовочные выстрелы.
Автомат в моих руках сухо щелкнул, выстрела не последовало – закончились патроны.
Выругавшись, я полез рукой в машину, на ощупь схватил запасной рожок, присоединил к автомату. Снова прицелился – оставшиеся в живых боевики группировались за машинами, стреляя по нам длинными очередями. Сразу было видно, что армейской подготовки у них не было – при такой пальбе даже ствол М16 уводит от цели, не говоря уж про Калашников.
Над головой грохнула винтовка – и в борту одного из пикапов появилась небольшая аккуратная дырка, а прятавшегося за бортом машины бандита отбросило назад. Один автомат заглох. Я перевел прицел на вторую машину, выпустил одну за другой две длинные очереди, пытаясь нащупать бензобак – повезло. Хлопок – и машина зачадила жидким черным дымом, выбрасывая сполохи огня и потихоньку разгораясь. С истошным визгом, от машины отделился пылающий силуэт, я скорректировал прицел, нажал на спуск – горящий бандит споткнулся и упал лицом вниз.
Взрыв машины настолько деморализовал оставшихся в живых бандитов, что они оставили укрытие в виде подбитой машины и побежали в разные стороны, изредка оборачиваясь и стреляя наугад. Сплюнув, я поднялся на ноги из-за крыла машины, служившего мне защитой, отсоединил почти пустой магазин, сунулся в машину за новым. Присоединяя магазин к автомату, я заметил, что Марина отсоединила магазин своей винтовки, вставила новый, передернула затвор. Зачем?
Резко стукнул еще один выстрел – и бегущий бандит, до которого было не меньше пятисот метров, выронил автомат и, странно раскинув руки, полетел на землю.
Марина передернула затвор, повернула винтовку в другую сторону. Выстрел – второй бандит, почти добежавший до жидких зарослей кустарника, споткнулся, упал и уже не поднялся. Еще один выстрел – последний оставшийся в живых чернокожий, уже продиравшийся сквозь кустарник, упал вперед, безжизненным мешком повиснув на крепких сучьях…
Марина профессиональным движением открыла затвор, выбрасывая гильзу, но закрывать его не стала, аккуратно положила винтовку обратно в пирамиду. Из ствола Ремингтона, обращенного ко мне, вилась тонкая сизая струйка дыма.
Заглянув в глаза Марины, я увидел там такое, от чего мне самому захотелось бросить автомат и бежать, куда глаза глядят…
– Молодец, вот молодец! – Ник театрально захлопал в ладоши – а спорим, что она бы и вдвое больше ниггеров выбила?
– Мог бы и прикрыть… – сухо сказала Марина, выпрыгивая из джипа – А Эд на что? Он же у нас агент ФБР, защитник всех обиженных и несчастных. "Служить и защищать", а Эд? (Служить и защищать – девиз полицейских структур в США – прим автора) Я находился в таком ступоре, что даже не нашелся, что ответить. Господи, никогда не видел такого выражения в глазах человека…
– Ладно… – Ник закончил свой "театр одного актера", достал из машины свой автомат, передернул затвор – давайте сходим, посмотрим, чего мы настреляли.
Авось чего полезного найдем…
Взяв оружие, мы неспешно пошли в сторону чадящего костра…
– Слушай… – Марина ушла вперед, я и Ник шли поотстав – что с ней такое?
– А что? – так же тихо сказал Ник – Она что – сумасшедшая? Когда она стреляла у нее в глазах такое было… Я даже словами описать не могу.
– Ах это… Нет, она вполне нормальная. Даже слишком. Просто у нее к ниггерам свои личные счеты. Ты думаешь, что она поехала, чтобы эти сокровища искать? Нет.
Для нее это маленькое путешествие – способ увеличить свой счет. Она считает каждого застреленного ей ниггера, даже записывает. Вот так вот.
– Что с ней произошло. Расскажешь?
– Не-е-ет – протянул Ник – об этом ты спроси у нее самой. Если захочет – расскажет. А я рассказывать не буду.
Около машин сильно несло порохом и противной гарью. Горевшая машина уже почти догорела, огня не было, но черный дым все еще стелился от нее. заставляя затыкать носы.
– Опа! – Ник резко наклонился и тут же выпрямился, держа в руках странное, уродливое оружие с ленточным питанием и барабанным магазином – вот это мы удачно зашли.
– Что это?
– Это – ручной пулемет Дегтярева. Любимой оружие партизан во время чимуренги. К нему подходят те же патроны что и к АК, проблем со снабжением нет – но при этом у него сменный тяжелый ствол и лентовое питание. В самый раз, тем более что пулемет нам может понадобиться, а к этой машинке у меня переходник есть, установить на машину – плевое дело. Удачно зашли…
– Ясно… Патроны собирать?
– Собирай и патроны и сами автоматы – сказал Ник – нам то автоматы явно не нужны, но я знаю кое-кого в Булавайо, кому они будут в самый раз. Так что собирай все, что под руку попадет.
В этот момент один из негров, тот самый который загорелся и которого свалил автоматной очередью, внезапно перевернулся. Только что он был всего лишь тушей, от которой ощутимо воняло горелым мясом – но вдруг он резко перевернулся на спину, в его руке был зажат пистолет, смотревший прямо в спину брату, который как назло наклонился, чтоб что-то поднять в траве.
– Падай! – дико выкрикнул я, вскидывая автомат.
Выстрелили мы одновременно, партизан и я. Несколько тяжелых автоматных пуль разорвали грудь негра, его рука с пистолетом дернулась. Раздался одиночный пистолетный выстрел, почти неслышный в грохоте длинной очереди. Партизан замер на земле с развороченной грудью, рука бессильно лежала рядом. Пистолет боевик из рук так и не выпустил.
Резко повернувшись, я увидел, что Ник ничком лежит на животе.
– Ник, сука!!! – выкрикнул я и, отбросив в сторону бесполезный автомат, рванулся к нему. Рывком перевернул его на спину и…
– Кажется я твой должник, братан – весело сказал Ник – Что же ты за придурок…
Зимбабве, Булавайо 07 июля 2009 года В Булавайо мы въехали в четыре часа по местному времени, когда уже стоило искать место для ночлега. По мне – лучше было бы переночевать где-нибудь саванне, не соваться в крупный город, но у Ника были свои соображения на этот счет. Он заявил, что нам просто необходимо на пару дней остановиться в Булавайо и переговорить с некоторыми людьми, чтобы выяснить, что творится с нашим поместьем и что вообще происходит в округе. По мне разведку можно было провести и самим – но Ник настоял на своем, видимо у него были какие то свои соображения. Поскольку в этой стране, да и вообще в Африке я был первый раз в жизни – решил дальше вопросов не задавать.