— Меллон, — вкрадчиво прошептала Зара, подбираясь ближе, — я же сказала, что не желаю ночевать в гостиной: у меня все тело затечет. Ну, разве что ты мне массаж сделаешь…

Кошачья улыбка, блеск синих глаз, и она обняла его, притянула к себе:

— Не уходи от ответа, дорогой, я ведь задала тебе вопрос.

— Хорошо, тогда я буду спать на диване. Зара, умоляю, брось свои штучки, мне завтра, то есть уже сегодня на службу, дай мне поспать хотя бы пару часов!

— Какой ты у меня пугливый! Сколько тебя помню, всегда меня боялся.

Руки скользнули по его спине, перебрались на плечи и начали стягивать рубашку. Предвидя сопротивление жертвы, девушка прикоснулась губами к шее, постепенно продвигаясь все выше и выше, к губам.

— Зара, как бы ты этого не просила, я этого не сделаю, — решительно заявил Меллон, отстраняя ее от себя. Одежду между тем положил на место — смирился с тем, что придется провести остаток ночи в компании э-эрри. — И вовсе не потому, что ты для меня не привлекательна. Как раз наоборот, но есть нормы приличия, твоя честь, в конце концов!

Девушка фыркнула и покосилась на смятую постель:

— Как всегда, нашел себе оправдание! Хорошо, я приставать к тебе не буду, но не удивляйся, если найду себе кого-то другого, более решительного.

— Не понимаю я тебя, Зара, другая бы радовалась порядочности возлюбленного, а ты…

— А я хочу тебя без остатка, — улыбнулась она, кокетливо потянувшись к шнуровке платья. — Ну, смотри, от чего добровольно отказываешься.

Девушка почему-то была убеждена, что он не отвернется, и не прогадала: Меллон, как завороженный, следил за потоком струящейся ткани, сползающей по стройному телу. Зара упивалась произведенным эффектом и легким румянцем, покрывшим щеки мага. Ей не было стыдно: во-первых, она любила этого человека, а, во-вторых, под платьем было еще достаточно одежды, чтобы лишь намекнуть на ее прелести. Перешагнув через бальное платье, Зара подняла его и аккуратно сложила. На ней была пышная нижняя юбка, плотная рубашка и облегченный корсет, в таком виде некоторые горожанки по дому ходят, да и она сама так раньше делала, когда в деревне жила.

Не помешало бы умыться и расчесать волосы, но сон смежал веки.

Интересно, а Меллон все еще стоит у двери или уже смылся под шумок? Наверное, ушел: он ведь такой стеснительный.

— Зачем ты это делаешь? — услышала девушка шепот возле своего уха, а уже через мгновение руки мага обвили ее стан, крепко прижали к себе. — Зара, ты прекрасно знаешь, насколько ты восхитительна.

Он поцеловал ее в шею, потом — в губы, долгим, нетерпеливым поцелуем, от которого у Зары на миг перехватило дыхание. Она ответила на него, запустила пальчики в волосы Меллона, потом скользнула рукой по позвоночнику, вслушиваясь в неровный ритм его дыхания, а поцелуй все длился и длился. Наконец Меллон оторвался от ее губ, посмотрел ей в глаза и тихо спросил:

— Ты действительно этого хочешь?

— А ты? — Зара предпочла ответить вопросом на вопрос.

Вместо ответа он крепче привлек ее к себе, обнял так, что трудно стало дышать. Губы едва коснулись подбородка, очертили линию шеи, на миг остановились и несколько раз поцеловали обнаженную часть плеча. Одной рукой обнимая за талию, другой Меллон гладил ее бедра, собирал в складки податливую ткань. Все выше и выше, заставляя ее вздрагивать, прислушиваясь к новым ощущениям своего тела, наливавшегося нестерпимым жаром.

Вот он оставил в покое ее бедра и занялся рубашкой. Она сползала, полностью обнажив одно плечо, потом второе… Шнуровка корсета ослабла, готовая в любую минуту открыть взору ее высоко вздымающуюся от частого дыхания грудь.

То ли ахнув, то ли вздохнув, девушка закрыла глаза и, едва размыкая вдруг пересохшие губы, прошептала:

— Да, я хочу тебя.

Она не знала, что на нее вдруг нашло, но, осмелевшая после резкой перемены его настроения, упиваясь его ласками, Зара с непривычной для девушки силой — кровь далеких предков? — толкнула Меллона на кровать и принялась покрывать его грудь быстрыми горячими поцелуями. Все ниже, ниже и ниже.

— Зара, нет, мы оба безумцы! — он неожиданно оттолкнул ее и сел. — Не сейчас, хорошо? Обещаю, потом все будет, но только не сейчас!

— Почему? — удивилась девушка, присев рядом и прижавшись к нему. — Я сделала что-то не так? Я ведь не знаю, как надо, ты намекни…

Меллон положил ее голову себе на плечо, погладил по волосам:

— Просто ко всему нужно подходить обдуманно, а мы оба сейчас до безобразия безрассудны. Давай не будем торопить события?

— Не торопить события? — вскинулась Зара; в свете зарождающего дня глаза угрожающе блеснули кобальтом. — Сколько мне еще ждать, Меллон, до старости?

— Не сердись, не сердись, милая, просто у меня сейчас нет настроения, — маг попытался поцеловать ее, но девушка не дала. — Зара, ну неужели для тебя это так важно?

— Мне нужны доказательства твоей любви.

— Разве это доказательство? Зара, ты не путаешь страсть и любовь? Успокойся, ты устала, перенервничала… Кстати, поздравляю с официальным окончанием школы! Мне нужно тебе что-то подарить…

— Себя, — буркнула Зара, пресекая все его попытки обнять себя.

Меллон тяжело вздохнул, покосился на часы и оставил ее в покое. Лег на другой край постели и сделал вид, что спит, но девушка-то прекрасно знала, что он наблюдает за ней.

Лечь рядом, прижаться, согреть дыханием мочки его ушей? Но ведь он оттолкнул ее, отверг без всяких разумных объяснений, хотя за минуту до этого хотел. Более того, соблазнял, раздевал, ласкал, вызвав в ней ответное желание. И подло надсмеялся над порывом ее чувств.

И она свернулась калачиком на другой стороне кровати.

Когда Зара проснулась, Меллона уже не было. На прикроватном столике, придавленная колье, лежала записка: 'Я знаю, ты сердишься, но я поступил правильно. Поверь, мне было нелегко'.

Нелегко ему было! Девушка в ярости смяла бумажку и бросила ее на пол. Да он издевался над ней, подло обманул — а теперь оправдывается, прикрываясь добродетелью. И угораздило же ее влюбиться в такую скотину!

Быстро приведя себя в порядок и снова облачившись в бальное платье — другого-то у нее не было, все вещи во дворце Рандрина остались, — Зара поспешила покинуть спальню Меллона. Разумеется, не могло быть и речи, чтобы показаться на глаза слугам, поэтому пришлось обойтись без завтрака и воспользоваться телепортом. На этот раз он перенес ее не абы куда, а к порогу дома Мавери. Понадеявшись, что счастливая семейная пара уже встала, а не нежится в постели в объятиях друг друга, девушка позвонила в колокольчик. Она была частым гостем этого уютного домика, поэтому служанка без вопросов провела ее в маленькую гостиную — слишком маленькую для урожденной графини Одели.

— Зара, какими судьбами? — улыбаясь, к ней в пеньюаре вышла Бланш. Вот у кого с мужчинами все хорошо, небось, ее муж так подло с ней сегодня не обошелся.

— Из дома ушла. Слушай, Бланш, можно я с вами позавтракаю? И, если нетрудно, не могла бы ты дать мне что-то из одежды, а то как-то неудобно разгуливать по улицам в бальном платье.

— Конечно, какие вопросы, дорогая!

Сеньора Мавери увлекла ее в гардеробную, примыкавшую к супружеской спальне, и распахнула перед ней шкаф:

— Выбирай!

— А Авест где? — девушка смущенно покосилась на дверь в спальню.

— На службу ушел, мы с тобой вдвоем позавтракаем. Так ведь даже лучше, правда?

Зара кивнула и окинула взглядом наряды подруги. Выбрав подходящий, она переоделась и вслед за Бланш прошла в столовую, где с трудом (мешала обида и клокочущая злость) проглотила завтрак.

Они сидели в гостиной и обсуждали события прошлого дня (разумеется, о фиаско с Меллоном девушка умолчала), когда служанка подала Заре записку. Она оказалась от Элены. Секретарь отца просила ее зайти и забрать доставленное на ее имя письмо.

— Советника нет на месте, — писала она, — а посыльный утверждает, что это срочно. Сеньорита Апполина Рандрин любезно сообщила, что Вы можете быть у сеньоры Мавери, надеюсь, что моя записка найдет Вас там, а то, право, я не знаю, что делать с этим настырным мальчишкой!