— Хорошо, мы поговорим, — сдалась Зара, покорно вернувшись в кабинет. — Только, прошу, не кричи на меня и не пользуйся колдовством!

Герцог хмыкнул и занял место за письменным столом — точно, как на допросе. Остается только достать перо и бумагу и заставить ее написать чистосердечное признание.

— Итак, — он размял костяшки пальцев, — что здесь делала эта женщина? Кого демона тебе потребовалось притащить ее сюда? Ради шантажа? Решила еще и мать деньгами облагодетельствовать?

— Нет, — в душе девушки закипала обида. Собственный отец подозревает ее в коварстве! — Я ее пять лет не видела, а тут выпускной…

— Я-то тут причем? Хотела видеть — съездила бы, я бы дал лошадей, но зачем тащить ее в Айши?

— А тебе не приходило в голову, что она меня любит, скучает по мне и хотела бы тоже присутствовать при вручении диплома своей единственной дочери?

— Но она приехала не сама, ее пригласила ты. Зачем?

— Да я тебе уже сто раз объяснила! — начинала терять терпение Зара. — Потому что она моя мать, потому что она имеет право тут находиться.

— Вот как! — усмехнулся Рандрин. Пальцы сжались — недобрый знак для собеседника. — В таком случае я тебе повторю во второй раз, если ты не поняла с первого: это мой дом, и я не желаю видеть в нем подобных гостей. И прав у нее здесь нет никаких. Что, тебя опять потянуло в деревню? Так поезжай! Посмотрела на отца, пожила в свое удовольствие, свидетельство о рождении получила — ничего ведь не держит! И никто. Поезжай к своей разлюбезной матери, навязывай ей свои порядки, а меня уволь!

— Да как ты можешь?! — она чуть не захлебнулась от нахлынувших эмоций девушка. — Ты же мой отец!

— И поэтому должен с распростертыми объятьями принять твою мать? На что ты надеялась, на то, что между нами снова что-то будет? Нет, моя милая, твоя матушка — женщина на одну ночь, самое то, когда скучно, а заняться нечем. Да, получилось так, что она забеременела, но я не чувствую себя чем-то обязанным перед ней. Горничная! Да Симуус таких, как она, даже на порог не пустит! Ей и так большую честь оказали. Ну, что ты молчишь? Скажи мне, наконец, зубы Онора, зачем ты привела в мой дом эту женщину?

— Хотела, чтобы ты посмотрел на нее, а она — на тебя. Как оказалось, мама до сих пор тебя любит.

— Мне плевать. Ее чувства меня никогда не интересовали.

— Тебя ничьи чувства не интересуют, — раскрасневшись, обжигая чернотой глаз, выпалила Зара и встала, с шумом задвинув стул. — Запомни, я не хотела тебя шантажировать, женить — что ты еще выдумал? Мне просто хотелось, чтобы мои родители спустя двадцать один год снова увидели друг друга, попробовали поговорить. Тебе этого не понять, но мне всегда не хватало семьи, нормальной семьи. У всех она была — а у меня не было. Нет, я и не надеялась на счастливое примирение, но хоть общаться-то вы могли, хоть пять минут вместе бы посидели! Так нет же! Я тебе надоела, мешаю наслаждаться холостяцкой свободой, приводить в дом любовниц — так уеду, завтра же пойду к сеньору Граппу и попрошу отправить меня куда-нибудь. И твоей подачки в виде должности в департаменте мне не нужно, как-нибудь устроюсь, всего добьюсь сама! Могу и фамилию сменить, чтобы и вовсе не докучать тебе мимолетными связями молодости. Я же дочка бесплатной гостиничной шлюхи, зачем я тебе нужна?

Выпалив все это, девушка хлопнула телепортом и оказалась на пустынных улочках Старого города. Трудно было дышать — то ли от сдерживаемых слез, то ли от злости.

Если Рэнальд Рандрин решил, что она в нем нуждается, он глубоко ошибается. Восемнадцать лет жила без него — проживет и всю оставшуюся жизнь. Зато будет сама себе хозяйка, никто не станет донимать этими гнусными допросами, тренировками, чтением мыслей… Она для него ничего не значит — он для нее тоже. Действительно, посмотрела на отца — и хватит! Ей не пять лет, чтобы с надеждой ожидать его приезда, она взрослая, герцог свое время упустил.

Немного успокоившись, девушка огляделась по сторонам: где же она оказалась? Открывая телепорт, Зара как-то не задумывалась о том, где он ее выбросит, главное — подальше от дома. Бывшего дома: сегодня ночью ее оттуда выгнали. Оказалось, что она попала в квартал неподалеку от стены.

К кому же пойти, не ночевать же в бальном платье на улице? Как назло, денег с собой нет, номер не снимаешь. Впрочем, зачем номер: где-то тут живет Меллон, кому, как не ему, утешить любимую девушку? И она понуро поплелась к рыжему дому у храма Эйфейи. Шла медленно, часто спотыкаясь: высокие каблуки и булыжная мостовая — понятия несовместимые.

Обида все еще душила ее, хотелось вернуться, сломать что-нибудь, чтобы дать выплеснуться клокочущей ярости, не стесняясь в выражениях, высказать все в лицо отцу, собрать вещи и переехать в гостиницу, но девушка сдержалась: еще успеет.

Глаза слипались, но Зара мужественно гнала от себя сон. Она вздрагивала, тревожно реагируя на подозрительные звуки, пару раз использовала магию, чтобы отогнать двух излишне любопытных прохожих, желавших с ней познакомиться.

Но вот, наконец, и дверь. Зара не стала звонить, просто применила нужное заклинание и вошла. Как оказалось, позвонить все еще стоило — сработали охранки. Ругаясь, она зажала уши руками (слава богам, вся эта какофония слышна только двум людям: тому, кто попался в тенета охранного заклинания, и тому, кто его поставил, а то бы весь город перебудили), дожидаясь, пока появиться Меллон и заткнет, наконец, эти верещащие звуки.

Маг, явно, не ожидал, что незваным ночным гостем окажется девушка, а то бы потрудился одеться соответственно, а не очутился перед ней в нижнем белье. Зато Заре было на что посмотреть. Впрочем, достоинства и недостатки фигуры возлюбленного в данный момент интересовали ее куда меньше, чем разрывающий сознание вой, от него даже глаза слезились.

— Зара? — неизвестно, он больше смутился или удивился. Поискал глазами, чем бы прикрыть свой неподобающий внешний вид — увы, ничего под рукой не оказалось, а воспользоваться заклинанием ему не дали.

— Да успокой ты эту дрянь! — вместо приветствия пробурчала девушка.

Меллон сделал какой-то жест рукой — и в голове Зары воцарилась тишина. Сдержанно поблагодарив, она, не обращая внимания на красноречивый вопросительный взгляд Аидары, прошествовала в комнаты. Сонный Меллон последовал за ней, видимо, смирившись с тем, что встречает гостью не при параде. Впрочем, эта гостья, казалось, и не обратила внимание на то, одет он или нет.

— Прости, что разбудила, но я ушла из дома, — сеньорита Рандрин по-хозяйски распахнула дверь спальни и с блаженной улыбкой скинула туфли. Пальцы утонули в мягком ковре (как же приятно, что перед кроватью в спальне принято стелить такие божественные коврики!), напряженные икроножные мышцы перестали нудить.

— Зара, может, ты мне все-таки объяснишь, что случилось? — маг потянулся за брошенной на стул рубашкой. Отвернулся, зевнул, бросил взгляд на часы — четыре утра, сейчас рассветет.

— Поссорилась с отцом. Долгая история. Не против, если я у тебя переночую?

— У меня — это где? — нахмурился Меллон. Весь его сон как рукой сняло.

— Здесь, разумеется, — раз и на прикроватный столик мягко спланировали шпильки. Еще миг — и к ним присоединилось колье. Дорогущее колье с устойчивым запахом магии, Аидара сразу понял, что фамильное. На ее месте он бы не оставлял его, где попало. А девушка, между тем, вынула из ушей серьги. — Спать на диване в гостиной я не собираюсь.

— Зара Рандрин, Вам не кажется…

— Не кажется, — резко отрезала она. — Спать со мной я тебя не заставляю, выгонять из твоей постели тоже не буду. Хотя, видит Эйфейя, Меллон, я не понимаю, я тебе, что, совсем как женщина не нравлюсь? — лукаво спросила Зара, подходя ближе.

Маг покраснел, пробормотал что-то неразборчивое, сгреб одежду со стула и попытался ретироваться в гостиную — девушка не позволила. Схватила за руку, нежно скользнула пальцами по запястью. Меллон отдернул руку так, будто его ужалила змея.

— Зара, это переходит все границы! Ты всегда казалась мне приличной девушкой. Если хочешь остаться, я велю постелить тебе на диване.