Почти до середины XIX века в качестве литературного языка в Норвегии использовался датский. Зато теперь эта страна имеет целых два литературных языка — bokmål [букмол] и nynorsk [нюношк], буквосочетание rs, как ни странно, передает звук [ш]. Попробуем, зная контекст, перевести эти слова на русский. Предположим, что первое содержит два компонента: bok сравним с английским book — «книга», а mål напоминает русское молва и украинское мова — «язык, речь». Получается, что bokmål — это «книжный язык». В конце концов, мы все индоевропейцы, и даже в далеких друг от друга языках можно найти лексические параллели. Ну а с nynorsk дело еще проще: ny, new, neu, новый, стало быть, — «новонорвежский».

Существование двух литературных языков — явление, по-видимому, уникальное. Возможно, в свое время не смогли решить, какой группе диалектов отдать предпочтение для кодификации ее в виде литературного языка, и создали два, чтобы никому не было обидно. На обоих языках выходят газеты, книги, вещает радио. Чудно́!

Интересно: несмотря на то, что в русском языке практически нет заимствований из норвежского (только, наверное, фьорд и акула), с конца XVIII до 20-х годов XX века, когда велась интенсивная торговля между Норвегией и русским Поморьем, существовал смешанный язык (вспомним: такие языки называются пиджинами) руссонорск, на котором общались купцы и моряки обеих стран. Конечно, о смысле жизни на нем поговорить было невозможно, но для практических надобностей его хватало. Это было что-то вроде суржика (смеси русского с украинским) или трасянки (смеси русского с белорусским), но только между гораздо более далекими языками.

Датский язык

Dansk

Датчане единственные из потомков викингов, кто сохранил свои заморские колонии: архипелаг Фареры и изрядный остров Гренландия, который некоторые географы считают материком. Хотя Гренландию датчане колонизировали в XVIII веке, их предки, викинги, имели свои поселения там еще в раннем Средневековье.

Датский язык, на котором говорят около 6 миллионов человек, в том числе фарерцы и некоторое количество эскимосов, чемпион среди северогерманских языков по сложности звукового строя и невнятности произношения. Одних гласных звуков — 26! Шведы и особенно норвежцы могут разбирать датские тексты, но с большим трудом воспринимают устную речь.

Датских заимствований в русском языке практически нет, но мы нечувствительным образом связаны с этим народом тем, что составитель первого толкового словаря русского языка Владимир Даль (Dahl) был датчанином по происхождению.

Исландский язык

Islenska

Самый архаичный из германских языков, и вообще язык с уникальной во многих отношениях судьбой. Всего лишь чуть более 300 тысяч человек говорят на этом языке, но интерес к нему языковедов-германистов огромный, ведь Исландия — это настоящий лингвистический заповедник, в котором сохранился один из германских языков древней поры. Длительная изоляция, в которой существовало население, и точная генеалогия жителей (почти все знают своих предков на столетия назад) дают также уникальные возможности для проведения исследований по генетике человека.

Знаменитые исландские саги представляют собой, по сути, хронологию всех семей (а их никогда не было много), живших на этом острове с момента его освоения викингами. Раннее распространение всеобщей грамотности и эффективный учет населения позволяют практически любому исландцу проследить свою генеалогию вплоть до времен Эйрика Рыжего. Где еще на Земле это возможно!?

Во многих странах существуют общественные движения пуристов (от латинского puris — «чистый», сравните с английским pure), выступающих за чистоту национального языка и/или против иноязычных заимствований. Однако практически все языки, вопреки увещеваниям пуристов, активно заимствуют чужие слова, особенно для обозначения каких-то новых общественных явлений, научно-технических и прочих новшеств, причем даже ленятся их калькировать и предпочитают прямое заимствование. И только в Исландии мечта пуристов сбылась.

Если попытки русских борцов за чистоту родного языка говорить «мокроступы» вместо «калоши» и «шарокат» вместо «бильярд», воспринимались большинством носителей русского языка как чудачество, то в Исландии пуризм — это без преувеличения национальная идея аж с XVIII века. Ни 500-летнее датское владычество (Исландия обрела независимость лишь в 1918 году), ни англо-американская оккупация во время Второй мировой войны не оставили никаких следов в исландском языке. Поистине уникальное явление! Это при том, что изучение датского и английского языков в школе обязательно.

Как же исландцы именуют автомобиль, телевизор и прочие компьютеры? Профессиональные лингвисты изобретают новые слова на основе словообразовательных элементов родного. При этом часто используют слова, вышедшие из употребления, даря им новую жизнь. Или идут по пути калькирования.

Посмотрим, как бы это выглядело, если бы происходило в русском языке. Появилось бы что-то вроде «погодоведения» вместо «метеорологии» или «ветрословие» — это уже прямая калька с «метеорологии». «Числоволхв» (это дословная калька с исландского) вместо «компьютера», да и те же «мокроступы» с «шарокатом», чем баловались русские славянофилы, боровшиеся за чистоту родного языка. Ведь и самолет когда-то именовался «аэропланом», но восторжествовало придуманное слово из русских корней. Очень важное обстоятельство, что вышедшие из употребления слова вроде русского «волхв» таким образом могли бы избежать полного вымирания — корневое богатство языка сохранялось бы. Честное слово, хотелось бы чего-нибудь подобного на русской почве!

Фарерский язык

Føroskt

На фарерском говорят жители Фарерских островов (архипелаг к северу от Британии). Их всего 50 000. Язык похож на старонорвежский, а его носители являются подданными датской короны. Как и исландский, он представляет особый интерес для специалистов по истории развития германских языков.

Балтийские языки

Довольно большая группа языков, на которых говорят многие народы Восточной, Южной и части Центральной Европы, — балто-славянские языки. Лингвисты выделяют две подгруппы, что уже видно из названия: языки славянские и их ближайшие родственники — балтийские. Из ныне существующих к последним относятся всего лишь два языка: литовский и латышский. Их соседи эстонцы, связанные с латышами и литовцами во многом общей исторической судьбой, говорят на языке, который вообще не имеет отношения к индоевропейским языкам.

Балтийские языки из-за того, что долгое время существовали почти исключительно в разговорной форме (литературные варианты сложились довольно поздно) и существовали на периферии европейской цивилизации, сохранили многие архаические черты. Некоторые языковеды считают их наиболее близкими (особенно литовский и вымерший прусский) к гипотетическому индоевропейскому праязыку (или протоиндоевропейскому языку), с которого пошло развитие всей индоевропейской семьи языков. Это обстоятельство вызывает к ним пристальный интерес специалистов по сравнительному языкознанию, несмотря на скромный вклад этих языков в мировую культуру.

Различие славянской и балтийской группы языков значительно, что говорит о том, что разошлись они довольно давно. Однако русскому освоить литовский язык несравненно легче, чем, скажем английский.

Славянская подгруппа гораздо более многочисленна и влиятельна. Исторически славянские языки разошлись позже, чем германские, поэтому лексически и грамматически славянские языки сохранили большее сходство между собой. Можно сказать, что русскому гораздо легче понять поляка или серба, не зная их языков, чем немцу в аналогичной ситуации норвежца или датчанина.

В настоящее время принято выделять три подгруппы славянских языков, каждая из которых связана значительным лексическим и грамматическим сходством: восточные (русский, украинский, белорусский), западные (чешский, польский, словацкий) и южные (болгарский, сербскохорватский, словенский, иногда самостоятельным языком считают македонский). Я перечислил только те языки, которые в настоящий момент имеют статус государственных. Есть еще несколько, имеющих статус языков национальных меньшинств, как лужицкий (сорбский) в Германии или кашубский в Польше, оба относятся к западнославянской подгруппе. На территории бывшей Югославии последние два десятилетия по мере дальнейшего государственного дробления возникают все новые «самопровозглашенные» языки. Это, впрочем, чисто политический процесс, к лингвистике и реальной языковой ситуации отношения не имеющий.