Чарли, я не знаю, верующий ли вы, но могу сказать, что тогда я этого о себе тоже не знал — до той ночи. Одним словом, мне было видение. Мне кто-то… явился! Я узрел… что-то! Оно было прекрасно и в то же время ужасающе! Оно спросило меня, боюсь ли я за свою душу, и я ответил, что боюсь. Оно спросило меня, хочу ли я быть проклятым во веки веков, так, что мое имя среди людей станет подобно имени Иуды? И я ответил, что не хочу. И тогда оно сказало мне: "Когда слуга этого человека придет к тебе и спросит, почему ты не исполнил обещанного, поинтересуйся, как звучит истинное имя его хозяина. А когда он спросит, что ты имеешь в виду, СКАЖИ ему тайное имя его хозяина. А еще скажи ему, что имя его хозяину Легион! "

Трэйс кивнул.

— Понятно. Значит утром вы все-таки не отвезли камень в Хайфу?

Гоковски, похоже, был удивлен.

— Так вы верите? Что меня посетило видение?

Трэйс беспомощно развел руками.

— Мне кажется, вы просто неспособны лгать, вот и все! Да и какая разница? В любом случае, вы НЕ СДЕЛАЛИ того, что вам было велено, и это самое главное. И какова же была реакция Хумени?

— Прошло четыре дня, — продолжал Гоковски, — наконец появился человек от Хумени и потребовал плиту. Услышав мою просьбу назвать истинное имя его хозяина, он сделал вид, будто не понимает моего вопроса. Я сказал ему, что когда-то его хозяина звали Гуигос; он побледнел. Затем я произнес: "У него было много имен — воистину их легион. " Мне показалось, что он вот-вот упадет в обморок.

Пришлось ему уйти без плиты. Я заранее договорился о продаже дома, уладил свои дела и связался с друзьями в США. Все это я успел за те четыре дня, которые прошли с той ночи. Можете себе представить, каково было воздействие на меня этого видения! И я уехал в Америку, чтобы начать новую жизнь. Но увы…

… В Америке тоже оказалось небезопасно. Хумени прочно обосновался там и обзавелся обширными связями в политических и мафиозных кругах, которые в Америке зачастую одно и то же! Я был вынужден буквально все бросить и уносить ноги. Но куда?

В свое время мы с отцом выполняли кое-какую работу для Родосского Общества Исследователей Древностей, штаб-квартира которого находится в Родосе. Довольно многие из греков, с которыми я еще тогда сдружился, достигли достаточно высокого — я имею в виду политического — положения на Додеканских островах. Сложными и мучительными путями я в конце концов оказался на Карпатосе. Чтобы довести монастырь даже до этого спартанского уровня, требовалось огромное количество усилий, но он обладал тем преимуществом, что находился в уединенном месте и, как вы уже и сами имели возможность убедиться, практически неприступен. Я приобрел его за сущие гроши, нанял человека — отца этих двух моих умственно отсталых мальчишек — ныне покойного, благослови его Господь — и теперь… теперь, мне кажется, время настало. Я провел здесь двадцать два года, но только лет десять назад Хумени удалось меня обнаружить.

Трэйс некоторое время обдумывал услышанное и наконец сказал:

— Извините, но честно говоря, меня удивляет, как это вы все еще живы! Ведь вы сами сказали, что он почти достал вас в Америке — да и сегодня вы были на волосок от гибели — так почему же.. ? Я хочу сказать как вы УХИТРИЛИСЬ уцелеть? Если мы и в самом деле говорим об антихристе, то где же все эти его чудовищные силы?

— Когда он узнал, что я здесь, — ответил Гоковски, — он и в самом деле тут же послал убийцу. И в тот раз мне тоже повезло. Мой человек заметил его первым. Кем бы убийца ни был, этот мир он покинул тем же путем, что и худой американец. Жалости к нему я не испытываю: любой, кто служит Хумени, играет со смертью, а после смерти — и кое с чем похуже. Это чудовище не забыло и не простило меня. Настало время привести в действие мой давно выработанный план.

Конечно же, цель Хумени оставалась прежней: уничтожить камень. Я написал ему, и… — Он замолчал, поскольку Трэйс недоверчиво фыркнул.

— Что-что вы сделали?

Гоковски недоуменно поднял свои соломенные брови.

— А что тут такого? Ведь к тому времени я уже поддерживал постоянную связь с Каструни, мы оба знали о том, чем Хумени занимается в Америке и его многочисленные адреса. Да и вообще, наша осведомленность о нем с годами становилась все более полной. Так вот, как я уже говорил, я написал ему. И в письме объяснил, что моя смерть не только ничего ему не даст, но и будет чересчур дорого стоить. Хумени, как и вы, сильно заблуждался, считая, что плита находится здесь, в монастыре. Я объяснил ему, что он ошибается и что на самом деле камень спрятан в потаенном месте, а мои доверенные лица — которых несколько, причем в разных частях света — получили исчерпывающие инструкции на случай моей смерти, будь она случайной или насильственной. Стоит мне умереть, как всем мировым религиозным лидерам будут немедленно разосланы письма с подробным изложением природы камня и его местонахождения, а также причин столь горячего интереса к нему самого Хумени. Одновременно будет обнародовано и местонахождение хоразинского тайника, в таком случае, там очень скоро начнутся раскопки. Поэтому доступ туда самому Хумени станет совершенно невозможен.

— Пат! — заметил Трэйс.

— Вот именно. В своем ответном и единственном письме ко мне он именно так и выразился. Но и предупредил, что в случае любой моей превентивной акции такого рода, я буду незамедлительно убит, поскольку тогда ему терять будет уже нечего.

Гоковски откинулся назад.

— Ну вот, пожалуй и все. У вас наверняка есть вопросы ко мне. Давайте…

Лицо Трэйса теперь выражало беспокойство. Он вздохнул, потряс головой как бы для того, чтобы в ней прояснилось, и сказал:

— Еще мгновение назад все это начинало казаться правдой. А теперь? Теперь уже ничто не кажется правдоподобным. Я слишком мало знаю и не могу собрать воедино даже это. Иногда вдруг начинает казаться, что все встает на свои места, но потом опять рассыпается. Наверное, я перестарался, пытаясь понять слишком много за чересчур короткий срок.

Гоковски пожал плечами.

— Именно поэтому я и предлагаю вам задать те вопросы, которые у вас возникли, а тогда посмотрим — может быть, я сумею прояснить для вас то, что осталось непонятным.

Трэйс кивнул.

— Хорошо. Прежде всего, чего добивается Хумени?

— В конечном итоге? Полного уничтожения человечества. Он хочет, чтобы цивилизация погибла, а затем выжившие начали бы все заново в невежестве, дикости и, разумеется, поклоняясь его отцу, сатане.

— Но ведь Хумени лишь один человек, одно создание!

— Как и президент Рейган. Как советский руководитель. Как миссис Тэтчер, полковник Каддаффи, Папа Римский, Аятолла. Как Иисус, наконец.

— И как же он намерен это устроить?

— Он УЖЕ это делает! Буквально повсюду бушуют войны. В нашей сравнительно цивилизованной и мирной половине земного шара очень легко забыть о том, что постоянно происходит в другой его половине. Но это так, Чарли: половина нашего мира постоянно объята войной! А ведь на дворе атомный век. Вам известно например, что в Америке Хумени контролирует определенные ядерные интересы? Так вот, ТЕПЕРЬ вы это знаете! Он «большой человек» во многих странах. Правда не здесь, не на греческих островах. Довольно слабо его влияние в Англии, где до сих пор еще не все можно купить за деньги, хотя этот день и там уже не за горами. И в Австралии… Зато почти во всех остальных странах он очень влиятелен.

Правда, в России о нем еще не слышали, но они сами играют ему на руку, и это его вполне устраивает. Он — в Японии, в Германии, в Южной Африке и Испании. Особенно силен он во Франции…

Трэйс начал чувствовать свою беспомощность.

— А кто же работает против него?

— Я. Раньше еще и Каструни. Теперь, надеюсь, вы. У меня есть «друг», который все еще живет в Израиле, наблюдает и выжидает. Есть и другие.

Правда немного. Мы пытались привлекать и других людей, но… — Он пожал плечами.

— Но что?

— А вы сами попытайтесь! Вернитесь в Лондон, выбегите на улицу и закричите: "Антихрист явился! Все вы обречены, обречены на гибель, если не выслушаете меня! " И чем, по вашему мнению, это кончится?