Задумавшись на ходу, Трэйс налетел и едва не сбил с ног стоявшего у витрины человека, который разглядывал выставленные там товары. Им оказался какой-то толстяк в белом костюме.

— Простите, — тут же извинился Трэйс. — Зазевался.

Толстяк взглянул на Трэйса из-под широкополой шляпы. Это был мистер Харди — или Сидни Гринстрит.

— Ничего, — просопел он, с небольшим американским акцентом — или с неудачной имитацией американского выговора. — Черт, это и моя вина. Уж больно меня, черт побери, много. Натыкаюсь на всех подряд. — Он горестно всплеснул руками, кивнул на прощание и направился в сторону гавани. Трэйс поспешил за ним.

— Эээ… прошу прощения!

— Да? — Толстяк остановился и подождал, пока Трэйс его догонит.

— Я насчет той девушки, что ехала с вами в такси из аэропорта, Амиры Гальбштейн. Мы с ней договорились встретиться. Я знаю, что она остановилась на вилле «Улисс», но…

— Ну да, конечно! — просопел толстяк. — Еще бы! Такая красотка. Мы снимаем одну половину дома, а она — другую. (Трэйс сразу отметил про себя это «мы».) Так значит, хотите узнать, где это?

— Был бы вам очень признателен.

Толстяк быстро объяснил ему, как туда пройти, и удалился.

В четверти мили к северу от городка, у подножия холма, за которым начинались горы, Трэйс вскоре обнаружил виллу «Улисс». Дом был вполне современным, правда, по стилю напоминал чуть ли не испанскую гасиенду, которая, как ни удивительно, здесь казалась вполне уместной. Располагавшаяся в глубине обнесенного стенами и разгороженного на две половины дворика вилла выглядела исключительно уединенной и очень богатой. Стены сплошь покрывали каскады листьев и цветов зелено-пурпурной бугенвилии.

Менее чем в сотне ярдов от виллы прямо за дорогой тянулся берег, окрашенный солнцем в разные цвета — от чисто белого до светло-желтого — там, где в море уходили похожие на карты из засаленной колоды невысокие прибрежные скалы. Трэйс еще раз взглянул на виллу, а затем снова на берег . Он знал, что Амира занимает северную часть дома и соответствующую половину двора, но у самой кромки воды он вдруг заметил одинокий зонтик. А разве она не говорила, что ищет здесь тишины и покоя?

Амира лежала на животе, опершись на локти; на фоне золотившейся от масла кожи выделялись лишь две узенькие полоски бикини.

Запах кокоса Трэйс почувствовал задолго до того, как приблизился и смог заговорить не повышая голоса. Чтобы его тень не упала на нее и не напугала, он начал еще издали:

— Привет. Я так и знал, что это вы.

Амира бросила на него взгляд поверх темных очков, одним быстрым плавным движением села, скрестив ноги, и отложила книгу.

— Так и знала, что это вы, — улыбнулась она. — Хотя и появились часа на два раньше чем я ожидала. — Тут она пригляделась к нему повнимательнее, сняла очки и посмотрела еще, затем сказала: — Лучше идите-ка в тень. Что вы с собой сотворили?

Трэйс фыркнул.

— Да ведь никто же меня не предупредил, что греческие острова — это просто замаскированные микроволновки. Вижу, в этом году вы носите кокос. Лично же я предпочел все немецкое. Скорее всего, поросячья моча. Но фрицам плевать на то как и что пахнет, лишь бы действовало как надо.

Она рассмеялась:

— Так вот значит, как у вас там — я хочу сказать, в Амупи.

— Я кажется не говорил, что поселился в Амупи, — заметил он.

Амира пожала плечами и отвела глаза.

— А где же вам еще быть? На Карпатосе не так уж много мест, где можно отдохнуть.

— Зато много вилл и квартир в Пигадии.

— Да, но в таком случае вы, скорее всего, уехали бы из аэропорта в одном такси со мной — чтобы узнать, где я остановилась. И откуда вы знаете — может, я уже проверила — в Пигадии вы, или нет? Кстати, а кто, интересно, ВАМ дал мой адрес?

— Птичка на хвосте принесла, — сказал, усаживаясь рядом с ней Трэйс. — Вернее, такая, знаете ли, огромная жирная птица! — Сам же он тем временем быстро прикидывал, действительно она узнавала, где он живет, или нет.

Оставалось только надеяться, что это так, поскольку он находил ее все более и более привлекательной. — Кстати, в ответ на ваш вопрос — Амупи — настоящий ужас. Нет, не сама бухта, не пляж и не таверна. Местечко просто ИДИЛЛИЧЕСКОЕ. Но комнаты… без окон, почти без удобств, а места едва ли для кошки хватит!

— Бедняга вы, бедняга, — покачала она головой. — А ко всему прочему еще и обгорели! В то время как я тут в «Улиссе» купаюсь в роскоши. Не желаете ли взглянуть на мои апартаменты?

ЕЩЕ БЫ! подумал Трэйс.

— Спасибо за приглашение, — отозвался он. — А если у вас найдется лед, то в свою очередь могу предложить вам угощение. — Он продемонстрировал ей бутылку виски.

Амира кивнула.

— Льда у меня полно. О'кей. — Она встала и накинула легкую рубашку. —

Можете понести мой зонтик.

‘’Купаюсь в роскоши’’, сказала она, и вскоре Трэйс убедился, что это не преувеличение. Дворик выглядел как самый настоящий сад, заросший виноградом и бугенвилией, с цветами в греческих вазах вдоль стен. На дорожках и площадках черными и белыми плитками были выложены осьминоги, дельфины, рыбы, юноши и девушки. «Апартаменты» Амиры на деле оказались одной большой комнатой с высоким потолком, но устроенной таким образом, чтобы служить одновременно тремя разными помещениями. Деревянная лестница у боковой стены вела на открытую галерею под самым потолком. В задней части комнаты за широкой — от стены до стены — аркой скрывался небольшой туалет и душевая. Под лестницей за красивым занавесом Трэйс заметил небольшую кухоньку с портативной плитой на три конфорки, фаянсовой раковиной, несколькими шкафчиками и столиками из лакированного дерева и небольшим холодильником. В дальней стене была сделана глубокая ниша, где располагалась постель с кучей подушек. Свет проникал в комнату через три высокие окна и через несколько небольших окошек, выходивших в сад.

Одним словом, здесь было просто восхитительно.

— Даже не подозревал, что существуют такие места, — с нескрываемым восхищением заметил Трэйс, оглядываясь вокруг. — Думаю, не стоит спрашивать, во сколько это вам обошлось. Да и какая разница! Все равно такая красота стоит любых денег!

— Лед в холодильнике, — сказала она. — Вы пока приготовьте напитки, а я пойду приму душ. Иначе, когда вы будете меня целовать, я покажусь вам соленой на вкус. Вы ведь наверняка снова захотите меня поцеловать, да?

Трэйс к этому времени уже успел скрыться на кухне. Он хотел что-то ответить и даже высунулся было из-за занавески, но Амира уже скрылась за аркой — скорее всего, ушла в душевую. На лакированном сосновом полу валялся ее купальник — две крошечные тряпочки.

— А мне показалось, что тогда — в первый раз — вы ничего не заметили, — громко крикнул он и, за мгновение до того, как послышался звук льющейся воды, услышал ее веселый звонкий смех.

— Еще как заметила, — донесся до него ее, чуть задыхающийся и слегка подрагивающий от ледяной жгучей воды голос. — Просто тогда я решила, что заводить летний роман, пожалуй, немного рановато, вот и все.

И тут Трэйс почувствовал прозвучавшее в ее голосе приглашение. Для большинства женщин даже само то, что они позвали его сюда, уже означало своеобразный сигнал, не говоря уже о том, чтобы раздеваться догола и принимать душ в его присутствии, но только не с Амирой. Нет, приглашение последовало только сейчас — всего секунду назад. Оно выразилось в том неопределенном , что проносится со скоростью света между мужчиной и женщиной, которые уже ЗНАЮТ. Но тем не менее, приглашение было еще довольно неопределенным — теперь все зависело от его реакции. От того КАК он на него отреагирует. И конечно же, самым глупым с его стороны было бы сейчас повести себя подобно застенчивому школьнику.

— Немного рановато? — переспросил он. — А теперь?

Она ничего не ответила и он понял, что был прав. Но все же Трэйсу казалось, будто это не он, а кто-то другой стаскивает шорты, футболку и, раздевшись догола, направляется в душевую.