Но где же отец этого ребенка? — тоскливо спрашивала она себя, сидя за машинкой и продолжая печатать рукопись. И, как ни старалась заставить себя выбросить его из головы, ничто не помогало, а притворяться, что он ей безразличен, было совершенно бесполезно.

Оставалось предположить только одно: после той памятной ночи Дэвид решил оставить ее в покое. Возможно, встречаясь с ней, он не мог доверять самому себе. Но почему даже не звонит? — размышляла Айрис, уставившись невидящими глазами на клавиши. Может быть, с ним что-нибудь случилось? Или… вернулась Мейбл?

От этой мысли так заболело сердце, что Айрис задержала дыхание. А вместе с болью пришло ясное понимание того, насколько она привязалась к Дэвиду… О господи, ведь с самого начала знала, что этого делать нельзя, что с того безумного уик-энда в загородной гостинице под Бостоном любое чувство к нему должно быть под строжайшим запретом… А если Дэвид и Мейбл сумеют наладить отношения, она будет только счастлива… да, счастлива за них обоих! Так она думала… вернее, хотела думать, и все же не могла превозмочь душевной муки, от которой корчилось тело. Ей все равно, ей все равно! Но… О боже, почему он не звонит?

Поздно ночью она услышала шум машины и, выглянув в окно, увидела «паккард». Открыв Дэвиду дверь, сразу поняла, что стряслась беда.

5

Стронг коротко поздоровался. При виде его мрачного лица у Айрис сжалось сердце.

Если бы он помирился с Мейбл, выглядел бы иначе. Она оцепенела, как будто заглянула в бездонную пропасть одиночества. Почему Дэвид так странно смотрит на нее? Может быть из-за ребенка? Наладил отношения с женой и решил отнять его?

Но настоящий страх Айрис испытала тогда, когда Дэвид медленно прошел в гостиную и рухнул в кресло. Только теперь она заметила на его лице смертельную усталость. Но даже в таком состоянии, одетый в простую рубашку и темные брюки, он был неотразим. Синие глаза с темными кругами впились в Айрис с непонятным выражением, как будто впервые ее видели. У женщины перехватило дыхание.

— Что такое? — хрипло спросила она. — Что случилось?

Он протянул свернутую трубочкой газету.

— Здесь все написано. — Голос Стронга звучал на удивление ровно и никак не вязался с его убитым видом. — На четвертой странице.

Айрис нахмурилась и развернула газету. Пришлось несколько раз пробежать глазами по столбцам, прежде чем она нашла нужную заметку. Заголовок «Жена бостонского адвоката погибла в Швейцарии» поверг ее в состояние шока.

— Мейбл? — прошептала она, не веря своим глазам. — Когда? Когда это произошло? — кровь застыла в жилах. Айрис никак не могла сосредоточиться. Она поняла только, что ее ближайшая подруга попала в горах в автокатастрофу, разбила машину и погибла вместе с каким-то мужчиной…

— В прошлый уик-энд, — ничего не выражающим голосом сказал Дэвид. — Она превысила скорость. Оба погибли мгновенно.

— Почему ты не позвонил? — еле слышно пробормотала Айрис. Она все еще не могла прийти в себя.

Дэвид оторвал взгляд от ее трясущихся рук и заглянул в лицо, в котором не осталось ни кровинки.

— Я знал, что для тебя это будет потрясением, — спокойно произнес он, спрятав свои чувства под непроницаемой маской. — Ты ведь знала ее дольше, чем я. О таком не сообщают по телефону.

— Да, конечно, — машинально ответила Айрис. Она до сих пор не могла поверить в случившееся.

Мейбл мертва! Разбилась, превысив скорость…

— Я только что из Берна. — Дэвид устало потер лоб. — Опознание… Полицейские формальности…

Из рук Айрис с шелестом выпала газета. Ему тяжело, подумала женщина. Гораздо тяжелее, чем он пытается показать.

— Я понимаю, — тихо сказала она, зная, что последующие несколько дней будут для Дэвида невыносимо трудными.

Внезапно ее охватило мучительное чувство вины. Она готова была выслушать упрек в причастности к смерти Мейбл и ожидала приговора. Но в этот момент проснулся инстинкт самосохранения, и Айрис не своим голосом проговорила:

— Тут сказано, что она была в машине не одна…

— Да. — Глаза Дэвида смотрели так пронзительно, что ей захотелось отвернуться. Но на это уже не было сил. — Да! — тяжело дыша, повторил он и с такой силой ударил по ручке кресла, что Айрис вздрогнула. — Почему ты так смотришь на меня? — резко спросил Дэвид, словно в чем-то упрекая ее. Затем он поднялся и подошел к ней вплотную. Айрис судорожно проглотила слюну и ощутила такой лютый стыд за сокрытие истины, словно сама была неверной женой. — Ты ведь знала, не так ли? — с ледяным спокойствием спросил он.

Потрясенная Айрис нагнулась, подняла газету и сжала так, словно надеялась спастись с ее помощью.

— Ч-то ты имеешь в виду? — заикаясь, промолвила она.

Дэвид засунул руки в карманы брюк и уставился в пустой камин, затем повернулся и бросил на Айрис сердитый взгляд.

— Чего ты добивалась? Хотела пощадить мои чувства? — в его невеселом смехе слышалась такая горькая насмешка над самим собой, что у Айрис защемило сердце. Молодая женщина тревожно облизала пересохшие губы. Как он узнал? — В номере Мейбл нашли письмо. В номере, который она снимала вместе с мужчиной, разбившимся с ней в машине. О, она много чего написала! — процедил Дэвид сквозь стиснутые зубы.

Айрис испуганно замерла. Что могла написать подруга? Что она, Айрис, была посвящена в ее тайну? Что они вместе смеялись над Стронгом, как школьницы? О боже, не дай ему поверить в эту ложь! Теперь ей казалось, что Мейбл была способна на все.

— Должно быть, она собиралась отправить письмо в тот же день, потому что конверт был надписан и заклеен. В сущности, она просила меня о разводе. Мейбл предполагала, что я знаю о существовании ее любовника по имени Леон, и думала, что сообщила мне об этом именно ты, — несколько неуверенно продолжил он, словно рассуждая сам с собой. — Оказывается, как-то в обеденный перерыв Мейбл видела тебя на автостоянке спортивного комплекса, когда была там с Леоном. Правда, она не была уверена, что ты ее заметила. Но, как только я сказал, что ты приходила ко мне и заявила, что оставляешь ребенка себе, Мейбл сумела решить простейшую логическую задачку. В отличие от меня, который не знал всей правды… — В голосе Дэвида слышались досада и гнев. — Она ушла не из-за того, что ты решила забрать ребенка. По правде говоря, из ее письма следует, что у нее просто не было другого выхода. Мейбл думала, что ты мне все рассказала или вот-вот расскажешь. — Вокруг рта Дэвида обозначились глубокие складки, подбородок упрямо выдвинулся вперед. — Жена была настроена очень решительно. Она вознамерилась навсегда покончить с нашим браком. Даже пригрозила, что если я не дам ей развод, то потребует его через суд… — Он странно покосился на Айрис, словно сомневался, стоит ли говорить ей правду, и та, почувствовав его колебания, недоуменно подняла глаза. — А в качестве причины иска она собиралась выдвинуть мой адюльтер с тобой.

Для Айрис эти слова прозвучали как взрыв бомбы.

— Нет, не может быть…

— Почему ты ничего не сказала? — Дэвид имел в виду тот случай, когда она видела Мейбл с любовником. Айрис никак не могла понять, что кроется в глубине блестящих глаз, уставившихся на нее, — признательность или упрек.

— Как же я могла это сделать? — принялась защищаться Айрис. Ноги не держали ее. Она упала в глубокое кресло, газета свалилась на пол. Хотелось заплакать, но разве слезы помогут. — Было бы нечестно с моей стороны… подталкивать вас к разводу…

— Так ты молчала ради сохранения нашего брака? — на лице Дэвида мелькнуло изумление.

Она кивнула и убитым голосом призналась:

— Да…

— Так вот почему ты решила оставить себе ребенка. — Это был не вопрос, а простая констатация факта. Теперь он все понял.

— А ты бы отдал своего ребенка в семью, где между супругами нет взаимной любви?

Он долго смотрел ей в лицо потемневшими от горя глазами, а потом тихо сказал:

— Речь идет о моем ребенке.

В этих словах не было ни упрека, ни намерения бороться за свои права. Он просто сказал правду. Дэвид отошел к окну, повернулся спиной и долго смотрел в темноту.