Изменить стиль страницы

— У вас великолепный дом,— сказала Утрата. Элизабет обвела печальным взглядом комнату.

Утрата поняла ее. «Долги,— подумала она.— Они живут не по средствам. Но он всегда жил так. А Элизабет была не из тех, кто может засовывать счета в ящик и забывать о них. Она наверняка переживала по этому поводу. Не я одна страдаю».

Наконец в комнату вошел Шеридан.

Как изменился этот некогда красивый человек с того дня, когда она впервые вошла в театр! Это было не так давно. Четыре... пять лет тому назад. Он располнел, его лицо приобрело нездоровый красный оттенок. Слишком частые пьянки и бессонные ночи. Станет ли со временем принц похожим на него?

Она тотчас увидела, что он догадался о причине ее визита. Он остался ее верным другом даже тогда, когда их любовная связь закончилась. Утрата ощутила укор совести. Что знала Элизабет об эпизоде, который она, Утрата, предпочла бы забыть?

— Я оставлю вас вдвоем,— сказала Элизабет.— Вам, верно, надо поговорить о деле.

Она пожала руку Утраты.

— Да поможет вам Господь,— прошептала женщина. Утрата повернулась к Шеридану; ей показалось, что его лицо выражало легкое раздражение.

— Шерри,— произнесла она,— мне пришлось прийти к тебе. Ты знаешь, что случилось?

— Об этом знает весь Лондон,— сказал он.— Весь двор.

— Неужели новости распространяются так быстро?

— Он ушел от тебя не вчера. Теперь у него другие любовницы.

Она поморщилась; он насмешливо улыбнулся. Значит, после всех своих приключений она по-прежнему не выносит это слово. Его забавляло то, что сам акт казался менее грубым, нежели описывающие его слова. Он решил, что это идея для bon mot. Он должен записать эту мысль и использовать ее...

Но театр отошел теперь на второй план. Перед ним простиралось блестящее будущее политика, друга Фокса и принца Уэльского.

— У меня есть долги, Шерри.

— Ты всегда следовала моде, Утрата.

— Но я не в состоянии погасить их.

— Это тоже модно.

— Из-за происшедшего... никто не хочет ждать. Мне необходимо быстро заработать деньги. Мои кредиторы должны понять, что хотя я не могу немедленно рассчитаться с ними, я все же намерена сделать это... со временем.

— И как ты убедишь их в своих благих намерениях?

— Снова начну работать. Я хочу вернуться в театр. Он изумленно посмотрел на нее.

— Ты не сможешь это сделать, Утрата.

— Почему? — испуганно спросила она.

— Тебе не позволят.

— Кто... Кто? Ты имеешь в виду себя?

— Я должен считаться с публикой. Она обсмеет тебя и прогонит со сцены.

— Почему, почему?

— Из-за твоего прошлого. Зрители устроят скандал в первый же вечер. Я не могу рисковать.

— Как ты можешь быть уверен в этом, если не дашь мне шанса?

— Говорю тебе — я это знаю. Это не выход. Я тебя предупреждал. Помнишь? Ты помнишь?

Она печально кивнула.

— Разве я не говорил тебе, что ты не должна становиться его любовницей?

Сейчас она была слишком подавлена, чтобы поморщиться. Бедная Утрата без маски. Теперь она стала самой собой — отчаявшейся, испуганной женщиной.

Она кивнула.

— Да, ты предупреждал меня.

— И я говорил тебе, что ты не сможешь вернуться в театр.

— Ты хочешь сказать, что не возьмешь меня?

— Я бы взял тебя, будь это возможно. Но это невозможно. Ты должна найти другой выход.

— Какой? Каким образом я могу оплатить счета?

— Я бы хотел иметь ответ на этот вопрос. Мне бы не помешало узнать сумму.

— Я задолжала семь тысяч фунтов. . — Мне бы такие маленькие долги.

— Но у меня нет денег на их погашение.

— Я тоже живу не по средствам.

Он действительно заскучал, или ей это показалось? Господи, подумала она, вот так скоро будут относиться ко мне люди. Теперь я — никто.

— Значит, другого выхода нет. У меня есть его вексель.

— Какой вексель?

— Вексель от принца на двадцать тысяч фунтов. Он дал его мне, и я сохранила этот документ. Мне пригодятся эти деньги... очень. Я надеялась, что смогу не брать их.

Шеридан помолчал. Вексель на двадцать тысяч фунтов! Принц никогда не оплатит его. Ричард знал, что принц наделал таких долгов, рядом с которыми его, Шеридана, долги — сущий пустяк, не говоря уже о долгах Утраты.

— Там есть его подпись и печать,— сказала она.— Ему придется оплатить вексель.

— Ты хочешь сказать... что будешь настаивать на этом?

— Пожалуйста, скажи мне, каким другим способом я могу оплатить долги?

Шеридан помолчал.

Тогда она устало произнесла:

— Я пойду. Я вижу, что ты не можешь помочь мне.

— Если бы я мог...

— Да, если бы ты мог, то сделал бы это. Но ты не можешь дать мне этот шанс в театре.

— Утрата, будь это возможным...

— Нельзя устроить проверку?

— Нет,— твердо ответил он.— Нельзя. Она задумалась.

— Ты — друг принца. Вероятно, ты можешь передать ему мою нижайшую просьбу. Я не хотела просить у него денег, но что я могу поделать в таких обстоятельствах?

Шеридан встревожился. Он не хотел быть тем человеком, который передаст принцу, что отвергнутая им любовница требует у него обещанные ей деньги. Принц ждал от Шеридана совсем других развлечений. Он хотел, чтобы его веселили, а не беспокоили.

Она положила руку на плечо Шеридана.

— Ты сделаешь это для меня? Он мог лишь сказать:

— Положись на меня. Я поступлю так, как будет лучше для тебя.

— Во имя прошлого,— она вспомнила свои прежние манеры. Шеридан, кивнув, проводил ее до кареты.

***

Он зашел на Сент-Джеймс к Фоксу и без прелюдий заговорил о существе дела.

— У меня была Утрата Робинсон.

Фокс кивнул. Он знал, чем все это закончилось. Миссис Армистед, добрый друг Фокса, периодически навещала его и рассказывала об отношении принца к разным людям, в том числе и к бывшей любовнице. Он знал о встрече двух женщин в гостинице «Сорока» и о том, как развивается связь принца с миссис Армистед.

— Она находится в бедственном положении. Долги Утраты составляют семь тысяч фунтов, и кредиторы давят на нее.

— Конечно, они услышали о том, что ее бросили.

— Она в отчаянии.

— И, ручаюсь, пришла к тебе с намерением вернуться к театральной карьере.

— Естественно, я ей отказал.

— Разумеется, разумеется. Бедное, недальновидное, расточительное создание!

— Ну, Чарльз, не нам осуждать человека за расточительность.

— Мы — не любовницы принца, мой славный друг. Утрата могла весьма неплохо обеспечить себя с помощью полученных подарков.

Он подумал о своей приятельнице миссис Армистед, которая быстро превратилась в обеспеченную женщину, владевшую со вкусом обставленным домом. Сейчас она сколачивала небольшое состояние. Но Утрата, конечно — это не миссис Армистед. Такие женщины — большая редкость. Утрата могла накапливать лишь долги.

— Он дал ей вексель на двадцать тысяч фунтов, и она намерена попросить их.

Фокс тотчас насторожился.

— Она никогда не получит денег.

— Да, это безнадежная затея.

— Она поставит себя в незавидное положение, если возникнет скандал. Она это понимает?

— Бедная женщина понимает только одно: у нее долгов на семь тысяч фунтов, а из собственности — только этот вексель на двадцать тысяч. Она попросила меня передать Его Высочеству, что она намерена взыскать с него эту сумму.

— И что вы ей ответили?

— Я уклонялся. Проявлял нежелание. Я бы не хотел стать человеком, который передаст эту новость принцу.

— Вряд ли она заставит его подпрыгнуть от радости. Представьте, что эта новость достигнет Храма Добродетели. Это будет второе дело Гросвеноров. Хуже! Тут речь вдет не о каком-то герцоге, а о принце Уэльском.

— Поэтому-то я и отправился немедленно к вам.

— Пожалуй,— сказал мистер Фокс,— я должен немедленно навестить миссис Утрату.

Шеридан испытал облегчение. Если кто-то и мог уладить эту ситуацию, то таким человеком был только Фокс; секрет его привлекательности заключался в том, что он не искал ничьего расположения, в том числе и принца. Он открыто излагал свое мнение. Принц мирился с этим; его интеллекта хватало на то, чтобы ценить подобное качество. Другие люди могли подстраиваться под настроение сиятельной особы. Фокс никогда так не поступал. В этом заключались его сила и достоинство.