- Дурную услугу мне оказал наш главный куратор, и если я выберусь отсюда живой, то придушу его собственными руками, - от души пообещала я. - Эта девушка... барон говорит правду?

   Рейвен уставился на меня, как на умалишённую.

   - Да, конечно, - едко сказал он. - А ещё у меня на ногах копыта, а в полнолуние прорезаются крылья, и я целую ночь с воплями кружу над башней. Я был лучшего мнения о твоей сообразительности, девочка. Такие страшилки рассказывают вечерком у костра подростки, чтобы товарищам похуже спалось. Чёрт, и надо же им было посадить меня именно в эту камеру! - вскричал он в сердцах.

   - А что, в какой-нибудь другой вам понравилось бы больше? - осведомилась я. - Там что, предусмотрена ванна, или компактный винный погреб?

   - Там предусмотрен подземный ход, - огрызнулся он.

   - Где? - Тут же заинтересовалась я.

   - Вон в той камере, ровно напротив нашей.

   Рейвен в ярости пнул ногой решётку.

   - Так в чём же дело? - радостно воскликнула я.

   - В том, что мы здесь заперты, если ты не успела заметить, - разозлился пуще прежнего граф. - А приливы нечеловеческой силы бывают у меня только в полнолуние, вместе с крыльями.

   - Тоже мне проблема! - фыркнула я, извлекая из волос шпильку. - Подержите.

   Я перебросила ему сумку, разогнула шпильку и принялась ковыряться ею в замке, как учил меня один высококвалифицированный взломщик. Много времени на это не ушло. Вскоре замок поддался, и я тихонько приоткрыла дверь камеры.

   - А я недооценил тебя, девочка, - изумлённо проговорил Рейвен. - Вперёд!

   Дверь во вторую камеру отчего-то оказалась заперта, хоть та и пустовала. Тут пришлось немного повозиться, но вскоре второй замок постигла та же участь, что и первый. Прихватив с собой факел, мы вошли внутрь и аккуратно прикрыли за собой решётчатую дверь. Рейвен прошёл к противоположной стене уверенной походкой хозяина, точно знающего, что и где находится в его доме. Граф надавил на один из камней, и часть стены бесшумно отъехала в сторону. Впереди зияла чернота. Держа факел в высоко поднятой руке, Рейвен первым шагнул в образовавшийся перед нами проём, призывая меня следовать за ним. Терять было нечего, да я никогда и не боялась темноты.

   - Как закрывается дверь? - спросила я, делая первый осторожный шаг.

   Коридор оказался узким, но его ширины было достаточно, чтобы без труда двигаться друг за другом.

   - Нет необходимости её закрывать, - откликнулся граф. - Стена задвинется сама через полминуты после открытия.

   Некоторое время мы двигались молча. Несколько раз я замечала ответвления от нашего коридора; кроме того, свет факела то и дело выхватывал массивные двери, неизменно располагавшиеся по правую руку от нас. Мы же продолжали двигаться исключительно прямо. Прошло несколько минут, потом ещё несколько. Мы по-прежнему никуда не сворачивали, а коридор по-прежнему не кончался.

   - Долго ещё идти? - спросила я.

   - Примерно столько же, - не оборачиваясь, ответил граф.

   - Так долго? - удивилась я. - Куда же ведёт этот коридор?

   - А ты ещё не догадалась? - хмыкнул он. - В Стонрид, разумеется.

   Я хлопнула себя ладонью по лбу. Ну конечно! О такой возможности следовало бы подумать в первую очередь. Тюрьма ведь располагалась совсем недалеко от замка, да и построена была приблизительно в то же время. Наверняка ход, соединяющий два этих здания, был запланирован с самого начала... Любопытно, а для чего предназначались оставленные нами позади комнаты? Что-то подсказывало мне, что будет лучше пока об этом не спрашивать. Поэтому я задала другой, более насущный вопрос.

   - Что будет, когда мы туда доберёмся?

   - Поднимем всех на уши, - не задумываясь, ответил Рейвен. - У них весьма солидный гарнизон. Я также отправлю гонцов на все посты городской стражи. Через каких-нибудь три часа в моём замке не останется ни одного постороннего.

   Именно так всё и произошло. Десять-пятнадцать минут спустя мы вышли из коридора через очередную секретную дверь. Граф, не медля, направился к начальнику тюрьмы, а дальше приведённый в движение механизм продолжил крутиться без нашего участия.

   Мне любезно предложили доехать до дома на тюремной карете. Сперва я хотела отказаться, но потом подумала: а когда ещё представится возможность на такой прокатиться? И согласилась.

   Рейвен вышел проводить меня в тюремный двор.

   - Я перед тобой в долгу, - сказал он, распахивая дверцу кареты.

   - Мы так и не закончили интервью, - строго заметила я, невольно заглядываясь на его харизматичную улыбку.

   Он улыбнулся ещё шире; в глазах заиграли весёлые огоньки.

   - Мы непременно исправим это упущение, - пообещал Алан.

   Вытянув руку, он нежно провёл пальцами по моему лицу, двигаясь от виска к подбородку. Я почувствовала, как по телу заскользила волна жара. Улыбаясь одними глазами, Алан наклонился и поцеловал меня в губы. Поцелуй был коротким, но очень страстным. Тем не менее я на него не ответила. Не так быстро, господин граф. Да и вообще, мне ещё предстоит решить, стоит ли такая игра свеч.

  Глава 5.

   Кататься по городу в тюремной карете с зарешёченными окошками оказалось весьма любопытно. Как только меня подвезли к дому, и кучер любезно открыл дверцу и протянул мне руку, выяснилось, что любопытство проявила не только я. Лукреция Филпатрик, старая дева, сплетница со стажем и по совместительству моя соседка, буквально-таки присосалась к окну своей спальни, из которого открывался вид на парадный вход моего дома. На лице соседки отразилась целая гамма обуревавших её эмоций. С одной стороны, она чрезвычайно порадовалась, что эту нахальную и распущенную бездельницу (коими являлись с её точки зрения все газетчицы) наконец-то упекли за решётку, где ей и место. С другой стороны, она недоумевала, почему тюремная карета привезла меня сюда вместо того, чтобы, напротив, увезти отсюда. Быть может, нарушительница порядка уже отсидела свой (наверняка не первый) срок? Однако Лукреции никогда не приходилось слышать о такой услуге, как развозка арестантов по домам после отсидки. Словом, злорадство было слегка подпорчено разочарованием и приправлено любопытством.

   Прежде, чем войти в дом, я приветственно помахала соседке рукой. Возмущённое лицо тут же исчезло, отлепившись от окна. Одна из причин, по которым меня ненавидела Лукреция, - это патологическая бестактность, не позволявшая мне раз за разом притворяться, будто я не замечаю её слежки. Не особенно заморачиваясь на предмет и без того безвозвратно испорченных отношений, я добралась до своей кровати, рухнула на неё и проспала весь остаток дня и всю ночь.

   Отправляться в замок за окончанием интервью я не стала. Сочла, что это было бы неблагоразумно. Информации для написания простенькой биографии я и без того получила вполне достаточно. Статья была написана, переправлена в замок и быстро одобрена. Поэтому она своевременно попала к переписчикам и была размещена в ближайшем номере.

   Разумеется, о событиях, свидетельницей которых мне довелось стать, в статье не было сказано ни слова. В общении с друзьями и коллегами я также предпочитала касаться этой темы по минимуму, лишь там, где это было необходимо. Фред, конечно, был в курсе того, что я отправилась в замок незадолго до взбудораживших весь город событий, поэтому совсем уж отпираться не имело смысла. К тому же я была не прочь утереть нос коллегам, посмеивавшимся над теми навыками, которые я приобрела в ходе своих многочисленных интервью. Так что я не без удовольствия поведала им о том, сколь полезным для честного обывателя бывает умение открывать замки при помощи шпильки. Зато про связь между последними событиями и исчезновением дочери барона я не упоминала. Предпочитала говорить, что ничего не знаю о причинах столь дерзкого нападения.

   Кстати о нападении. Высланное из Стонрида подкрепление быстро навело в замке порядок. Все участники захвата замка, которые не погибли на месте, были незамедлительно казнены. Одних повесили, другим отрубили голову. Это касалось абсолютно всех, включая легко и тяжело раненых, равно как и барона и баронетов. Последние трое были обезглавлены непосредственно в Стонриде, в то время как остальных казнили публично, на главной городской площади. Некоторые считали такое решение вопроса излишне жестоким, другие, напротив, полностью поддерживали графа: дескать, в подобных вещах только попробуй дать слабину, и быстро сам окажешься на виселице. Я предпочитала не торопиться с выводами. Одно можно было сказать с уверенностью: приведённый в исполнение приговор целиком и полностью соответствовал существующим законам.