Если так, почему Творец должен ждать, пока не начнет человек работу, а только затем приходит помощь? И в чем польза от потери времени, т.е. от того, что Творец ждет, чтобы человек начал свою работу? Кто тут выигрывает от этой потери времени? Разве не сразу же, когда приходит зло человеку, должен был бы Творец оказать помощь, прежде, чем человек начинает работу?

Но дело в том (как уже говорилось в предыдущих статьях), что Сокращение и скрытие были даны для исправления мира. Иначе не могло бы существовать никакой действительности, чтобы была у человека возможность даже начать работу по преодолению своего эгоизма. Потому что в природе человека — во всем следовать желаниям своего эгоизма, который является основой полярной удаленности творения от Творца, а то, что происходит вслед за этим — только исправление эгоистического желания.

Получается, что желание получать является основой, а остальное, приходящее вслед за этим, только для исправления его. Выходит, что желание получать осталось, только добавились исправления на него. Но кто он, получающий все исправления? Конечно, ни кто иной, как желание получить. Известно, что даже когда мы говорим о ступени, характеризующейся желанием отдавать, это означает, что эгоизмом, существующим на этой ступени, она не пользуется, а преодолевает его и превращает в альтруизм. Выходит, согласно этому, что исправления, которые должен произвести человек, связаны только с его желанием получить, т.е. придать ему намерение ради отдачи. И чем больше наслаждение, тем труднее отказаться от него и сказать, что если не может изменить намерение на «ради отдачи», то он тогда не хочет получать наслаждение.

Исходя из этого, прежде всего требуется исправить желание получать (авиют), чтобы оно не было слишком большим — настолько, что невозможно человеку с ним справиться. Поэтому вынуждены дать ему желание к наслаждениям послабее. И затем, когда видят, что может справиться с малым наслаждением, дают ему большее и т.д.

Поэтому дана человеку работа идти верой выше знания. И работа эта кажется легкой человеку — от слова «легкомыслие», и человек не ценит эту работу, считая потерей времени состояние, когда он вынужден использовать веру. Он считает, что такая работа подходит женщинам и детям, но не ему, обладающему мышлением и острым умом.

Ведь он должен понять все, что видит, все, что творится в мире, и чтобы все это было ему по вкусу. И необходимость делать что-то, не видя, что это идет на пользу — как же можно согласиться выполнять эти действия, подходящие глупцам, т.е. людям, не контролирующим ни свои мысли, ни поступки.

И поэтому люди всегда стараются этого избежать. И если иногда соглашаются все-таки начать работу выше знания, то только за неимением выбора. Ведь у человека нет даже малейшего понятия, но он все время желает одного, говоря: «Когда же я смогу избавиться от подобных состояний, ведь не пристало мне находиться между небом и землей, когда разум не понимает ничего, не видит необходимости в том, что приходится делать». И чего же он тогда желает достичь? Он желает достичь такого уровня, чтобы быть выше обычных людей.

Когда он смотрит на массы, как они занимаются Торой и заповедями — без всякой самопроверки, то он говорит о них, что они могут выполнять все с воодушевлением и строго соблюдать все детали и тонкости по причине отсутствия у них чувства самоконтроля. Потому способны идти так, с закрытыми глазами. Ведь если бы было у них хоть немного ума, тоже были бы, как я. Я выполняю Тору и заповеди и хотя вижу, что работа эта не по мне, но нет выхода: иначе не будет у меня никакой связи с духовным, и поэтому я делаю все вынужденно и без желания.

И на время, когда я забываю, что иду выше разума, я способен все делать, как и все. Но когда приходят мысли о том, на чем построена моя духовность, и я должен ответить своему телу, что «ни на чем она не основана», то можно только справиться с этим и сказать, что суть основ духовного построена именно на свойстве веры выше знания. И как раз теперь я могу выполнить заповедь веры, потому что сейчас я вижу, что нет у меня никакой основы. Но обычно человек падает и под тяжестью этих вопросов не может подняться.

Ведь на самом деле, это вопрос Фараона — царя Египта, сказавшего: «Кто такой Творец, чтобы я слушался Его голоса». И поэтому этот человек говорит, что путь веры, данный Творцом, чтобы нам идти этой дорогой, путь этот никогда не будет успешным. И если бы Творец послушался его голоса, должен был бы позволить нам работать на основе знания, а не веры. И, конечно, тогда бы добавились много людей, выполняющих Тору и заповеди. Но и на пути веры тоже есть много людей, начавших эту работу, но затем «бегущих с поля боя».

И на это сказал Бааль а-Сулам: «То, что Творец избрал, чтобы мы шли по пути веры, это не потому, что человек находится на такой ступени, и потому невозможно вести его по-другому, а только дорогой веры, но потому, что путь этот — самый успешный. Поэтому выбрал Творец этот путь, чтобы мы приняли на себя этот порядок своей работы, чтобы посредством него была у нас возможность достичь цели, называемой „желание Творца насладить свои творения“, чтобы получили добро и наслаждение и быть в полном единстве, т.е. равными Творцу. И хотя творения не понимают этого, но это — так».

И вытекает из сказанного, что хотя вера и воспринимается нами, как унижение и легкомыслие, т.е. считается не важной в наших глазах, все-таки она является путем, по которому можно прийти к Цели.

И из этого поймем сказанное Раши: «Если заповедь, которой человек пренебрегает, легкая то тогда — послушайте». И здесь подразумевается вера, которой человек пренебрегает, и следует «послушаться», в результате чего появятся у человека желания, с помощью которых он придет к Цели творения.

И продолжал Раши: «И бережно храни Его обещание». Это значит, что условие поставлено не для выгоды Творца — выгода свойственна только «плоти и крови», когда дает что-либо на условиях, выгодных дающему. Но, в отношении Творца, условие «если будет соблюдать легкие заповеди» направлено на пользу человеку. Именно посредством этого человек может прийти к совершенству и удостоиться уготованного ему в замысле Творения.

И из сказанного выясним то, что спрашивали:

а) Почему Творец не оказывает помощи человеку, когда зло преобладает в нем, но ждет, пока человек сам начнет работу по преодолению его, и потом оказывает Свою помощь, как сказали мудрецы: «Если бы Творец не помог». Например, когда человек несет тяжелую ношу и нет у него больше силы нести, то он просит помощи, и приходят люди и помогают ему. Но когда не просит, ни один не придет ему на помощь.

б) Что означает, что не дал ему Творец силы, чтобы сам мог справиться, но словно сказал ему: «Я дал тебе выбор: победить зло». Конечно, надо сказать, что Творец дал ему силы преодолеть зло. И вместе с тем говорится, что без помощи Творца не способен человек победить его. Если так, то одно противоречит другому.

И два этих вопроса разберем вместе с двумя предыдущими:

а) Когда человек удостаивается самой малой ступени в духовном, он чувствует в этом наслаждение большее, чем все земные наслаждения вместе взятые. Как сказано у Ари: "Все наслаждения, которые мы получаем в нашем мире, исходят из духовного, т.к. в результате разбиения сосудов и грехопадения Адама упали искры духовного в нечистые эгоистические желания — клипот. И это является сейчас источником всех земных наслаждений, называемый в Зоар «тонкой свечой», светящей в эгоистические желания. И самая малая ступень в духовном, где заключена сама сущность света, несет в себе совершенное наслаждение и полное удовлетворение. Поэтому нет никакой потребности в дальнейшем росте. Если так, кто же скажет человеку, что ему необходимо расти и продвигаться дальше в духовном?

б) Откуда тогда возьмет такие большие силы, чтобы стало возможным ему получить такие большие наслаждения ради отдачи, и чтобы в противном случае был готов отказаться от них?

И говорилось, что ведь «нет света без кли, т.е. нет наполнения без недостатка». И потому обязан человек начать работу, и, когда он хочет преодолеть зло и не может, тогда и возникает у него недостаток. И когда видит, что не способен он справиться, тогда просит помощи у Творца, и тогда Творец может дать ему наполнение, ведь есть в нем уже сосуд для получения этого наполнения.