А теперь она поняла. Охранники видели "своих" по вампирской ауре. Точно. К тому же, далеко не все хрюшины подопечные сюда приходили. А один левый парень как-то мутил с их пиарщицей, они вдвоем приехали, так охранник сказал - ты, девушка, проходи, а парня пустить не могу. Теперь ясно, почему. Надо же. Как все логично.
Винс - вампир. Она тоже. Или это все чушь.
Одно неясно - Винсент оказался в списке "почетных гостей", но раньше она его не видела. Предположить, что все-таки видела, но не замечала, было бы кощунственно - таких выдающихся личностей она выхватывала из толпы моментально. Единственным оправданием служило то, что заявлялась мадемуазель Орлова сюда нечасто - ценовая политика заведения напоминала озлобленную собаку. В смысле, отчаянно кусалась...
В клубе было темно, немноголюдно и немного уныло. Все-таки, не пятница. Человек десять скучающих в разных углах полуандеграундного заведения, зевающий бармен, тусклая музыка, навевающая окончательную депрессию. Очень удачная атмосфера, мать вашу так.
- Извини, Вась, но я тебе тут покину, у меня деловая встреча, - словно оправдался Винсент.
- Я понимаю. Подходить не буду. Удачного вечера.
- Да, тебе тоже.
- Своевременное пожелание, - хмыкнула Вася, - И напоследок... Ты очень красивый. Приятно было познакомиться.
- Ну спасибо, - бывший босс неблагодарно поморщился от ее внезапного комплимента.
Вася наметила траекторию к бару и постаралась отвернуться от Громова до того, как он увидит, что она плачет.
Винсент уже не смотрел. Он оглядывался в поисках своего человека и раздумывал на ходу, куда валить отсюда, как только они встретятся. Чтобы не рисоваться лишний раз.
У каждого из них были свои планы на вечер, и каждому из этих планов не суждено было сбыться. Ровно через две минуты по залу пролетел отчаянный полукрик-полувизг:
- Ирччи!!!!
Со звоном рухнули бокалы со стола, двое пьянчуг резко подскочили на ноги, а Винс моментально вытащил из-под куртки пистолеты. Еще через пять секунд Вася поняла причину внезапной паники. Более того, она знала их. Но она не думала, что эта причина и называется ирччи.
В зал влетела дюжина молодцов в черных одеждах. Смуглая кожа, стриженные головы, и антрацитовые глаза, наполненные неудержимой жаждой крови.
Если бы Василиса была кошкой, то у нее бы шерсть встала дыбом, а хвост трубой. Однажды ей приходилось встречаться с подобной компанией. И характерный типаж был очень знаком. Встреча эта произошла не при самых лучших обстоятельствах...
Поэтому ее реакция на появление банды агрессоров была простой, как три копейки - до самой макушки всю душу затопило жгучей ненавистью и желанием въехать чем потяжелее по первой же ублюдочной роже!
Ирччи были неуловимым проклятьем ночных улиц. Отморозки, не знавшие ничего, кроме наркоты, бессмысленных и беспощадных побоищ и "отрыва" в закрытых саунах. Они причинили немало бед, наплодив слухов о "лицах кавказской национальности", которых сильно напоминали внешне. Но для тех, кто сталкивался с этой породой напрямую, разница была очевидна - тут дело было далеко не в национальности. Ирччи были чем-то иным. Мистикой. Неизведанным феноменом. И Вася это откуда-то знала.
Это были даже не люди, это были агрессивные, невменяемые и оттого непредсказуемо-опасные твари, которые устраивали безумную камарилью, набитую под завязку драками, изнасилованиями и убийствами.
Им удавалось выкрутиться из любой ситуации, они уходили от погони и умудрялись сбежать из КПЗ, доводя до инфаркта тюремщиков.
И сейчас обдолбанные подонки обшаривали глазами зал, решая, с чего начать веселье - то ли переловить всех немногочисленных посетителей и методично сломать всем понравившимся конечности, устроив традиционное "трое на одного", или, может, организовать что-нибудь еще более "веселящее".
Им было пофигу, что вытворять. Они знали, что на место событий не явится толпа журналистов, а если явится, то хозяин заведения даже на порог никого не пустит - ирччи были не просто опасными сволочами. Они были той самой мистической силой, которой боялись следователи и прокуроры - потому что это был гарантированный висяк. И потому что излишне сопротивляющиеся заведения, где тварям не давали "развлечься" через месяц-другой внезапно сгорали...
Бармен быстро набирал на мобильнике номер, видимо, хозяина или управляющего...
Один из прибывших лениво швырнул нож и пригвоздил трубку к руке бармена. Тот отчаянно завопил. И началось!
Словно ждавшие приказа цепные псы, сорвавшиеся с поводка, ирччи разлетелись черным ураганом по залу. Они сшибали на ходу стулья и посуду, вцеплялись в людей, раздавали удары и хохотали, как безумное стадо оборзевших демонов.
Василиса моргнула и застыла, как сраженная столбняком. Первая мысль - убежать, спрятаться, забиться в угол, чтобы не заметили. Она не умеет драться, она маленькая, слабая и беззащитная. Да любой мужик ее, полтора метра недоразумений, в бараний рог скрутит!
Вторая мысль - уже не успею никуда сбежать. Он уже близко. В черных глазах - насмешливое обладание, он уже знает, что с ней сделает. Три шага, медлит. Добыча никуда не денется, добыча испугана и слаба. Кажется, он даже заскучал слегка. Лениво обвел взглядом зал, думая, куда деться через пять минут, когда с этой белобрысой дурехой будет кончено.
Василиса не удержалась и проследила за его взглядом: вокруг творился настоящий ад. Перевернутые столы, разбитая посуда, всклокоченные, окровавленные люди, сцепившиеся друг с другом в нелепой, жестокой драке. Несколько выстрелов - травматика, и не только у одного Винса. Многие в этом городе, не забывшие девяностых, носили с собой "осы".
Жутко... одного ранили в живот, и на синей рубашке растекается отвратительное, мокрое и темное пятно. Тошно. Перекособоченное лицо, по которому прошелся чей-то волосатый кулак - переломы, кровь, везде кровь...
Еще секунда. Жесткий удар рукояткой пистолета в голову - один из ирччи свалился под ноги Винсенту. Тот держится, не подпуская к себе озверевших уродов, но количество патронов "осы" не безгранично. Снова стреляет. Еще один противник, получивший резиновую пулю в грудь, грузно кувыркается вместе со стулом. Винсент не успевает заметить, что сзади подходит один из чернорубашечников. Удар по затылку, падение, еще один удар - носком ботинка в живот. Винс скрючивается и пытается вдохнуть.
Омерзительно властная рука на ее собственной шее. Жаркие, влажные пальцы, нетерпеливо сминающие горло. Боль. Страх. Паника. Ощущение, что перед глазами полетело озверевшее стадо комет. И где-то в межзвездном пространстве вдруг материализовалось лицо Громова. Разочарованный, укоряющий взгляд, который будто говорил - как же ты так? Я думал, ты умница, ты сильная, ты сможешь. А что в итоге? Ты просто немощная курица с завышенным самомнением. Ничтожество.
Василиса вздрогнула и ощутила, как снова скрючивает пальцы, как по венам струится, пульсируя в бешеном темпе, невидимый поток. Как саднит мышцы от напряжения. Потные волосатые пальцы сжимаются не ее коже - но уже на руках. Потому что всеми десятью пальцами Василиса вцепилась в лицо обидчика, стараясь словно проникнуть ногтями до самых костей.
Кто орет? Я или он? Оба! Пальцы чувствуют пульсацию. Мелкую, треморную. Кровь по рукам. Кровь летит по венам. Как будто она "отсидела" руки. Колет. Больно. Запястья горят, на них со зверской силой сомкнулись корявые объятья силы и ненависти.
Ударить ногой - куда придется. Больно, сука? Держи, подавись, мразь!
Не удержав равновесия и не отпуская врага, Василиса вместе с ним повалилась на пол. Боль врезалась острым ножом в спину - на что она упала?
Пофигу. Ты мой, ублюдок. Ты мой до конца. Я тебя чувствую, твой шевелящийся в ужасе мозг, до которого я сейчас доберусь и сломаю. Пальцы будто удлиняются. Струящаяся по венам энергия становится их незримым продолжением, и эти незримые щупальца могут проникнуть глубже, под кость, туда, где колышется какая-то гнусная серая масса...