Рычание, вой, пронзительные крики зала, романтичные вздохи и охрипшие голоса, черт знает как закрученные в тугую спираль страсти, песни, следующие одна за другой... В нужных моментах под чутким руководством Артемия толпа фанатов начинала вопить, прыгать, отплясывать, размахивать руками и от души орать, исполняя каждый на свой лад знакомые или свежие композиции. У песен "Ardent Sun" был особый шик - удивительный ритм, динамичный и одновременно насыщенный мелодикой и романтичным безумием. Это была музыка вампиров. Людей, ушедших за грань и принесших оттуда немыслимые чувства. И на этой грани сплетались в тугую нить приземленная жесткость и романтичная невесомость. Эта музыка проникала внутрь восприятия, в каждую нервную клеточку. Она чувствовалась кожей и оседала на волосах пеплом горящей души.

  Песни были сложные, не только в поэтико-музыкальном плане, но и в исполнительском. Вася знала об этом, как никто другой, потому что изучала материал долгие недели, вслушиваясь в магический голос.

  Музыканты "Ardent Sun" улыбались и жмурились как стадо котов, получивших неограниченный доступ к цистерне с деревенской сметаной. Говорят, что сцена затягивает, что это как наркотик, от которого невозможно отказаться, если хоть раз прочувствовал его кайф. Огромный зал, под завязку набитый фанатами - это особое чувство, которое в исполнении энергетов передавалось электрическим зарядом по плечам и шеям, расползалось незримой сетью крохотных молний.

  И в едином порыве синергетической подзарядки весь зал поднял вверх руки. Воздух, наполненный дымом, пошел синусоидой от единовременного движения. Зал орал в две тысячи глоток. Моментально закатив в атмосферу ту самую взаимосвязанную реакцию, которая вызывает ощущение колдовского ритуала. Зал живет в ритме качающей музыки, и этот чудовищный транс, в который входишь все сильнее, может сравниться только с полетом вниз головой с вершин Кавказа. Неважно, в каком формате происходит такой концерт - на кухне или у костра, на огромных просторах многотысячного феста или в локальном клубе. Декорации не главенствуют. В подобных эманациях вообще не имеет значения, где - важно только, как...

  Взбесившиеся барабаны резко взяли обороты, раскаляя воздух до предельной температуры. Угроза выпадения из реальности нависала все ощутимее, музыканты слаженно прыгали и летали по сцене, улыбались или срывались на дикие гримасы, от которых отшатывались смельчаки, подобравшиеся к сцене. В протянутый к залу микрофон зачумленно орались слова, где-то в середине сам собой организовался ритуальный хоровод... каждый отрывался в силу способностей, предпочтений и пожеланий, это был натуральный апогей эмоций, сконцентрированный до предельности.

  Артемий вдруг резко обернулся и посмотрел Василисе в глаза. Он смотрел на нее и размышлял, что сделать дальше. Почувствовал ее контакт? Все понял. Возможно ли это? Неужели он понимал, что сейчас произойдет?

  Вася стояла на балконе и с чувством полного опустошения таращилась на Курина. Краешком глаза видела толпу, копошащуюся где-то внизу, на танцполе. Народа было много, очень много, и над морем голов, вскинутых рук и зажигалок колыхалось, бурлило и сверкало безбрежное скопище огоньков, искрящихся и взрывающихся молекул энергии. Все это огромное, безбрежное и разноцветное пламя буквально на глазах становилось плотнее, превращаясь в единородную, чуть ли не осязаемую массу.

  Артемий улыбнулся и кивнул головой, на секунду закрыв глаза. И Вася почувствовала, как вся, без остатка вся энергия зала хлынула в нее.

  Винсент даже не успел среагировать. Он был рядом, но держался в тени. Не стоило вмешиваться в разговор этих двоих. Можно было контролировать ситуацию и не высовываться. В теории. А на практике не удалось поймать момент. Началось без него.

  Но он почувствовал, и на секунду испугался, что все может сорваться, вот так, тупо, в последний момент. Никогда раньше такого не происходило. Эксперимент на грани. За Гранью.

  Он знал, что в жизни не существует чудес, что нет идеальных героев, которые одной левой расправляются со стадом врагов, и что Василиса - далеко не легендарная Мэри Сью, которая способна свернуть любую гору одним движением ресниц. Она очень талантливая, но жутко эмоциональная, непредсказуемая, невыдержанная. Остро реагирующая на любую мелочь. Она слишком хорошо помнит съемки клипа. Она любит и ненавидит Артемия. Возможно, сейчас это чувство пересилит и сломает все планы. А сама она сорвется в последний момент, и все - пиши пропало.

  И нет никакой уверенности в том, что у нее вообще получится. Да, она физик. У нее есть редчайшая способность прокачивать через себя фантастические объемы эмоций. Чисто формально она может проделать эту процедуру. Упадет, но сделает. И выдержит. Вопрос в том, сможет ли она заставить себя это сделать. Ради чего ей подставляться? Ради чего сейчас она пойдет на осознанный риск и возможно, развоплощение?

  Винсент не знал ответа на этот вопрос. Он просто видел, что это началось. А потом понял, что ему плевать на Артемия, на то, что он подумает и решит. Но не плевать на то, что делает Василиса.

  Поэтому Громов выдвинулся из тени, подошел к ученице сзади, так, как она сама любила подходить к нему. И обнял за плечи. Настолько искренне, насколько мог вообще вложить в ее голову понимание важности момента. Вспомнил все чувства, которые испытал за десять лет работы бок о бок с Валерием. Насколько дорожил им, насколько страдал от отсутствия своей уже "второй бизнес-половины", насколько боялся, что потеряет его.

  Но произнес совсем другие слова:

  - Поедем на заграничную съемку. Куда хочешь.

  - Тогда Амстердам.

  - Как скажешь, - прервал ее Винс. Нельзя отвлекаться, нельзя. - Сделай это, малыш. Сделай. Я тебе обещаю, что будет тебе и Амстердам, и все остальное.

  - И кальян покурим? - казалось, что Вася наоборот крепче держит волну, если болтает. И Винс поддержал ее. Удивительно, как они слышали друг друга в этом грохоте? Может быть, это была телепатия? Да разве важно?

  - Вася, мы и кальян покурим, и выпьем чего-нибудь. Если у нас все получится. Не отвлекайся.

  - Только не говори, что ты в меня веришь. Это неправда.

  - А что я тогда должен тебе сказать?

  - Что ты уже знаешь, куда мы пойдем после съемок. Ты же был в Амстердаме? Знаешь там особо злачные места?

  - Знаю. Пойдем на одну занятную улочку, тебе там понравится. Но, давай ты сейчас сделаешь то, что нужно - потому что потом голландские власти грозятся эту улочку закрыть. У нас с тобой второго шанса там побывать просто не будет.

  - Договорились, мессир. Для вас - все что угодно. А там это, парни тоже есть?

  - Есть! Найду лично! Вася! Действуй!

  Концентрация достигла критического момента. Артемий снова смотрел на нее. Он понимал, что сейчас у него последний шанс прервать контакт, не дойдя до точки невозврата.

  Вася с трудом отцепила онемевшую руку со скрюченными пальцами от Громова и протянула ладони в сторону зала. Энергия, словно послушная собачка, потянулась к ней.

  Громов знал, понимал, видел, что Артемий наблюдает за ней. Чувствует растущее напряжение, догадывается, что происходит. И был готов в любую минуту подключиться, поддержать, или добить.

  Он знал, что только так сможет совершить невозможное. Только так.

  Им нужна трансформа. Уникальная энергия, преобразованная физиком и направленная сейчас через Грань. Только трансформа способна вернуть в нормальное состояние столь же уникального человека - Валерия Золотова. Первого физика среди энергетов. первого человека, который вообще научился делать бизнес на эксклюзивных талантах энергетических вампиров.

  Громов не знал, получится у них или нет. Сможет ли Валерий подняться и стать таким, как прежде. Или же рискованная затея провалится, окажется на поверку пустышкой.

  Энергия услужливо извивалась и набирала скорость, она проносилась уже ощутимой волной мимо балкона, через приоткрытое окно, едва не выдавливая своей массой стекло. Громов не вмешивался. Все что он мог - это смотреть за происходящим и думать, когда в плотном графике работы можно будет выкроить время для поездки в город грехов.