Брент проснулся от слепящего света факела. Когда его глаза привыкли к его колеблющемуся свету, он увидел, что факел вставлен в гнездо в стене, а перед ним стоит высокий человек в длинном шелковом халате и зеленом тюрбане, заколотом спереди золотой брошью. Тот презрительно его рассматривал. Взгляд больших серых глаз был холодным как лед.

— Вы Стюарт Брент. — Это было утверждение, а не вопрос. Человек говорил по-английски с едва заметным акцентом.

Брент не ответил. Он понял, что перед ним Абд аль-Хафид, который появился, словно облаченный в плоть персонаж из сказки. Абд аль-Хафид и Аль-Борак стали принимать в утомленном мозгу Брента образы несуществующих двойников, влекущих его к гибели. Сейчас перед ним был один из них. Возможно, и Аль-Борак окажется в конце концов таким же реальным.

Брент почти беспристрастно изучал стоявшего перед ним человека. В этом наряде он выглядел настоящим азиатом. Черная борода еще более усиливала сходство. Однако кисти его рук были слишком велики для высокородного мусульманина — мускулистые, безжалостные руки, которым, скорее, пристало сжимать рукоять меча. Сам он казался сильным и ловким, хотя и не таким по-тигриному гибким, как Ширкух.

— Мои шпионы следили за вами всю дорогу от Сан-Франциско, — сказал Абд аль-Хафид. — Они узнали, на какой пароход вы купили билет. Их доклады были переданы в Кабул, а оттуда — сюда. У меня широкая тайная сеть соглядатаев и шпионов в каждой азиатской столице, а в горах есть рация. В городе ее держать невозможно: люди не потерпят такого нарушения обычая. Руб-аль-Харами — город традиций, временами утомительных, но в основном полезных.

Я понял, что вы не поехали бы сразу в Индию, если бы Ричард Стоктон не рассказал вам что-то перед смертью. Я собирался отдать распоряжение убить вас, как только вы сойдете с корабля, но затем решил подождать и выяснить, как много вы знаете. Шпионы донесли мне, что вы направились на север, — и это указывало на то, что англичанин просил вас найти Аль-Борака, чтобы рассказать, кто я на самом деле. Стоктон был хорошей ищейкой, но только из-за неосторожности слуги ему удалось узнать эту тайну.

Он знал, что Аль-Борак — единственный человек, который может мне помешать. Здесь я спасся от англичан и скрылся от эмира. Аль-Борак может доставить мне большие неприятности, если узнает, кто я. Он не стал бы мешать настоящему Абд аль-Хафиду, фанатичному мусульманину из Самарканда, но если он узнает, кто я в действительности, то заинтересуется, зачем я здесь и что я намерен делать. Итак, я позволил вам перейти Хайберский перевал беспрепятственно. К тому времени стало очевидно, что вам сказано доставить сведения прямо Аль-Бораку. Шпионы донесли мне, что Аль-Борак исчез в горах. Мне было известно, когда вы покинули Кабул, чтобы его разыскать. Я послал Мухаммеда ас-Захира захватить вас и доставить ко мне. Вас легко было выследить… феринги бродит в горах с отрядом кабульской солдатни. Итак, вы вошли наконец в Руб-аль-Харами единственным путем, которым может войти неверный, — как пленник, предназначенный для рабского помоста.

— Вы ведь тоже неверный, — возразил Брент. — Если я расскажу вашим людям, кто вы на самом деле…

Абд аль-Хафид пожал плечами:

— Имамы знают, что я родился в России. Они знают также, что я правоверный мусульманин… что я отрекся от христианства и принял ислам. Я порвал все нити, связывавшие меня с Ферингистаном. Меня зовут Абд аль-Хафид. Я по праву ношу этот зеленый тюрбан. Я хаджи после того, как совершил паломничество в Мекку. Если вы скажете людям Руб-аль-Харами, что я христианин, они посмеются над вами. Для толпы я мусульманин, такой же, как они сами, для совета имамов я истинный обращенный.

Брент ничего не ответил. Он был в ловушке, из которой не мог выбраться.

— Вы муха, залетевшая в мою паутину, — презрительно сказал Абд аль-Хафид. — Поэтому я без опасения могу рассказать вам о моих планах. Кроме того, это хорошая практика в английском; я почти забываю европейские языки.

Черные Тигры — очень древнее общество, первоначально — телохранители Чингисхана. После его смерти они поселились в Руб-аль-Харами, который даже тогда был городом вне закона, и стали правящей кастой. Общество выросло и обзавелось последователями во всех азиатских странах, но ставка его всегда находилась в этом городе. Вскоре оно стало мусульманским кланом, который фанатично ненавидел феринги, и эмиры Руб-аль-Харами продавали мечи Черных Тигров многим правителям для ведения джихада — священной войны против неверных.

Какое-то время клан процветал, а затем наступил период упадка. Сто лет назад он был почти полностью истреблен в междоусобной борьбе, вызванной обычаем кровной мести. Эта некогда всесильная организация стала призраком, сохранившим правление только в Руб-аль-Харами. Десять лет назад я покинул свою страну, отрекся от христианства и стал мусульманином сердцем и душой. В своих скитаниях я узнал о Черных Тиграх, понял их возможности и отправился в Руб-аль-Харами. Здесь я столкнулся с тайной, завладевшей мною всецело.

Однако продолжаю по порядку. Только три года назад я удостоился быть принятым в клан. Этому предшествовали семь лет скитаний, борьбы и плетения заговоров по всей Азии. И не раз за это время мне пришлось столкнуться с Аль-Бораком. Я узнал, как опасен этот человек, и понял, что мы будем всегда врагами — слишком противоположны наши интересы и идеи. Итак, когда я скрылся в Руб-аль-Харами, я просто исчез для Аль-Борака и всех других авантюристов, которые, как он и я, бродили по обширным просторам Азии. Прежде чем прийти в город, я потратил несколько месяцев, чтобы замести свои следы. Владимир Жакрович, известный также как Акбар-шах, исчез. Даже Аль-Борак не связывал его с Абд аль-Хафидом, мусульманином из Самарканда. Я вступил в совершенно новую роль и стал другой личностью. Если Аль-Борак увидит меня, он может засомневаться, но он никогда меня не увидит, если только не станет моим пленником.

Без всяких препятствий с его стороны я стал заново строить клан, сначала как рядовой член, а затем как князь — положение, которое я занял год назад; не буду вас посвящать, с помощью каких интриг. Я преобразовал общество, расширил его до прежних размеров, внедрил своих шпионов в каждую страну.

Конечно, Аль-Борак не мог не слышать, что Черные Тигры активизировались, но для него это означало, вероятно, лишь то, что отряд каких-то фанатиков развернул лихорадочную деятельность. Вряд ли он предполагает, что Черные Тигры могут повлиять на судьбы многих стран Востока. Но он поймет истинное значение клана, если узнает, что Абд аль-Хафид — это человек, с которым он боролся во всех пределах Азии еще год назад! — Глаза Абд аль-Хафида сверкали, голос дрожал. В своем непомерном эгоизме он находил глубокое удовлетворение даже от такой малости, как разговор со своим пленником. — Вы когда-нибудь слышали про золотую пещеру шайтана — Аль-Кабир? Она находится на расстоянии дня пути верхом от города и так тщательно скрыта, что целая армия может искать ее вечно и не найдет. Но я видел ее! Это может свести человека с ума… от пола до потолка она заполнена слитками золота! Это приношения шайтану — обычай, дошедший из глубины веков. Каждый год сто килограммов золота, собираемых с жителей города, переплавляются в маленькие слитки. Имамы и эмиры носят их в пещеру.

— Вы рассказываете мне, что такое огромное сокровище находится где-то рядом с городом? — недоверчиво спросил Брент.

— Почему бы нет? Разве вы не слышали об обычаях города, нерушимых, как заветы Пророка? Только имамы знают тайну пещеры. Это знание передается от имама к имаму, от эмира к эмиру. Народ ничего не знает. Люди считают, что шайтан забирает золото в свое дьявольское жилище. Даже узнав, где находится пещера, они не притронутся к нему, взять золото, предназначенное шайтану? Вы плохо знаете азиатское мышление. Ни один мусульманин в мире не прикоснется к нему, не возьмет, даже если будет умирать с голоду.

Но я свободен от такого суеверия. Дар шайтану переносится в пещеру в течение нескольких дней. Имамы посетят пещеру снова только в следующем году, и до того, как наступит это время, я осуществлю то, что задумал. Я тайно извлеку золото, расплавлю его и перелью в другие формы. О, я знаю, как это сделать, потому что занимался этим раньше. После того как я закончу, никто не сможет узнать в нем золото шайтана.