— Чудики? — мягко предположила Сенька.

— П-патриоты, во!.. — с гордостью вспомнил нужное слово трактирщик. — Мы за Атланду… или город… или своих… всем башки пооткручиваем… Вот… Извините… вашвеличес-ство… Такой уж у нас… этот…

— Б-бзик? — подсказал бард.

— Н-национальный… х-характер!..

— Целая нация больных на голову… такого я еще… н-не видел… — пробормотал на всю улицу миннезингер, поправляя подмышкой так и норовящую вывалиться лютню.

— А к-куда это… мы й…идем… с-спрашивается… в-ваше высоч-чество?.. — снова вынырнул из царства хмельных видений в окружающую действительность Фикус.

— С-самшит… куда, говоришь… мы идем? — переадресовала вопрос трактирщику царевна.

— К одному… ч-человечку… — уклончиво отозвался труженик атланского общепита.

Показалось Сеньке или нет, но теперь голос их проводника содержал гораздо меньше энтузиазма и уверенности, чем раньше.

— К-к-к-к-какому? — выговорил, наконец, трудное слово Олаф.

— Э-э-э… к одному, — исчерпывающе уточнил атлан.

— А з-зачем? — строго сдвинул брови придворный лекарь.

Отбивая подкованными каблуками ритм, мимо прошел, покосясь, но не задавая вопросов, патруль ночной стражи. Воркуя что-то неразборчиво, но беспрестанно, пошла на обгон влюбленная парочка — он с губной гармошкой, она с пестрым кульком сладостей. Шаркая, проплелся вдоль стенки навстречу сутулый дедок с ведром и удочкой.

Трактирщик молчал.

— Эй, Самшит… — потрясла его за плечо Серафима. — Ты не спишь?

— Я?.. Н-нет, конечно!.. Что я, л-лошадь, на ходу с-спать… ваше величество?..

В голосе Самшита просквозило сожаление.

Лошадям, даже не спящим на ходу, не задают провокационных вопросов и не требуют от них исполнения неосмотрительно данных обещаний.

— Так куда мы идем? — более сурово повторила Серафима. — Кто этот твой… Демон?

— Тс-с-с…

Атлан нервно огляделся по сторонам, проводил мутным, но встревоженным взглядом удаляющуюся неспешно стражу, прохожих, и даже в открытые окна попытался заглянуть — во все и сразу…

Убедившись, что за ними никто не подсматривает, не подслушивает, и вообще всем глубоко всё равно на их существование, как выразилась бы Сенька в приличном обществе, Самшит втянул голову в плечи и засунул руки в карманы, точно ему стало внезапно холодно.

— Мы… это… к т-торговцу одному… идем… — еле слышно, так, что расслышала одна Сенька, выдавил он из уголка рта.

— Нам ничего не надо… п-покупать, — сердито тряхнула она головой.

— Это… — трактирщик снова неуютно поежился. — Д-другой торговец… Н-не такой… Он это… особенный… Он… должен з-знать… как н-найти Демона…

— Слушай, ты можешь внятно объяснить, откуда этому Демону, кем бы он у вас ни был, известно, куда подевалась Груша?! — не выдержала Серафима.

— Он что, г-гадалка… или п-предсказатель?.. — сердито повернулся к ним Кириан, едва не выронив лютню на мостовую.

— Тс-с-с-с!!! — споткнулся и испуганной кошкой прошипел Самшит, разве что не юркнув в подвальное окошко. — Я с-скажу… только не надо вот так… орать… на в-весь город…

— Ну… и ч-чего? — нетерпеливо сдвинул брови отряг.

— М-муж дочери Груши… покойной В-вишни… п-последний муж, я имею в виду… который сейчас на каторге в к-королевских рудниках… б-был… к-контра…басистом… контра…баптистом… контра…батистом…

— Контрабандистом, — сочувственно подсказала Серафима, и атлан с благодарностью кивнул, не забыв опасливо оглянуться.

— Ага… А они с-своих… не бросают… — договорил он, и поспешно добавил, отводя от себя всяческие подозрения: — Как г-говорят. С-слухи.

— Ну, к-контрабасисты ли… к-контрабандисты… — пробубнил занудно менестрель, пристраивая подмышкой инструмент поудобнее, — какая к с-сиххё лысому разница… лишь бы с-сказали… где у вас тут Г-груши… водятся… и д-дело… с концом…

Куда неожиданно подевалось рвение и самоуверенность Самшита, стало понятно через полчаса.

По мере их продвижения по Атланик-сити кварталы одноэтажных коттеджей небогатых, но респектабельных горожан сменились неопрятными двух и трехэтажками, пустые улицы как по волшебству заполнились подвыпившими гуляками в самых странных одеждах, а шумный «Скелет» по сравнению с попадавшимися теперь заведениями представал в памяти путников тихим и немного скучным уголком на краю цивилизации.

Налетевший с севера ветерок принес резкий запах разлагающихся водорослей и городских отбросов, не доеденных рыбами, с экзотическими полутонами смолы, пеньки и дальних странствий.

— Порт… — в порядке пояснения тихо бросил через плечо почти протрезвевший Самшит.

— Тут всегда до утра куролесят… — неодобрительно — то ли в адрес куролесящих до утра, то ли в самшитов, что привел их сюда, то ли в свой — что ввязался во всю эту авантюру — пробормотал королевский знахарь.

Несколько веселеньких компаний попытались было задирать странную молчаливую группку, но один вид олафовой коллекции топоров и его разбойничьей физиономии каждый раз заставлял искателей приключений подумать еще раз, пока было, чем.

Ошибок при повторном выборе ответа не было ни у кого.

— Я надеюсь, мы когда-нибудь куда-нибудь сегодня придем?.. — с тоской провожая взглядом очередную таверну, вздохнул Кириан…

И вдруг они пришли.

Свернув за угол трехэтажного строения с подозрительной вывеской и еще более сомнительной репутацией, маленький и уже почти трезвый отряд прошествовал еще с пару десятков метров по кривому немощеному переулку и оказался у ворот приземистого каменного здания без окон и дверей.

— Тюрьма? — мрачно предположил поэт. — Узилище заблудших?

— Склад? — оказалась более практичной и прозорливой Серафима.

— Угу… — выдохнул трактирщик, снова втянул полную грудь пропахшего гниющей рыбой воздуха, медленно поднял руку и коротко стукнул три раза в медные ворота.

Потом прислушался, склонив набок голову, выждал несколько секунд, и повторил серию, завершив ее на этот раз одним сильным ударом.

По каменной утробе здания и переулку прошел басовитый гул, и Самшит отдернул пальцы от медного листа, словно тот неожиданно раскалился, и в панике закрутил головой.

— Да нету никого… — глянул по сторонам отряг.

— И внутри тож-же… — разочарованно промычал бард.

И тут створка беззвучно приоткрылась.

Тусклая узкая полоса резанула по привыкшим к темноте глазам, и люди вскинули руки, сощурились и отвернулись, защищаясь.

— А-а, это ты… — снисходительно протянул изнутри хрипловатый голос, но тут же зазвенел сталью: — А это кто?

— Это… друзья, Граб, друзья!.. — спешно заговорил Самшит. — Иностранцы, большие шишки…

— Ну, так пусть идут во дворец, раз шишки, — враждебно предложил страж амбара. — И ты с ними. Чего вам здесь-то нужно?

Створка начала закрываться.

— Граб, погоди, ты меня не понял! — заполошно ухватился за ручку трактирщик. — Им не тебя, им Демона надо!..

Створка ожесточенно дернулась, стремясь захлопнуться…

Но не двинулась с места.

Чтобы вырвать ее край из пальцев Олафа понадобилось бы как минимум десяток таких, как Граб.

Самшит воспользовался паузой изумления и затараторил, нервно и заискивающе, указывая то в темноту на своих невидимых из освещенного склада компаньонов, то в ту сторону, где, по его мнению, находился «Скелет в шкафу».

— Им очень надо, Граб, пожалуйста, я обещал, они не королевские нюхачи, точно, правда, я ручаюсь, хоть чем, хоть «Скелетом», они человека ищут, матушку Грушу, ее дочь, Вишня, которая утонула, была замужем за…

— Граб, что там за народные волнения? — донесся недовольный голос из глубины склада.

— Да один трактирщик приперся, притащил каких-то чужаков…

— Каких чужаков?

— Иноземцев каких-то…

— Так гони их к горным демонам!

— Да они не хотят… горного… — снова и безуспешно рванул на себя створку сторож и растерянно оглянулся на приближающегося человека.

— Вот как!.. — усмехнулся тот, словно понял.