Ральф Шумахер – это совершенно иной человек, нежели его брат. Он на шесть лет младше, его детство было не таким суровым с финансовой точки зрения, как у Михаэля. Характеры братьев, по всей видимости, сформировались в различных условиях; выражаясь простым языком, у Михаэля был кураж человека, который сделал себя сам, а у Ральфа – более спокойный и уверенный подход второго ребенка в семье, которому все приносили на блюдечке с золотой каемочкой. Это отразилось и на их вождении – Михаэль всегда прилагал максимум усилий, пытаясь притянуть к себе обстоятельства, тогда как Ральф зависел от машины и, если она оказывалась неидеальна, уходил в тень. Михаэль был очень амбициозен, Ральф более склонен ждать, пока все само придет; Михаэль редко отдыхал, Ральф значительно больше.
С приходом Ральфа в Формулу-1 в 1997 году у Михаэля появился очень важный союзник. Ему никогда не удавалось легко поладить с остальными гонщиками, а нескольких он успел сильно обидеть, поэтому на стартовом поле приятелей у него было мало. Ральфа также почти не волновало общество коллег, поэтому братья нашли друг в друге желанную компанию. Их часто видели вместе, они навещали друг друга в моторхоумах, вместе отдыхали. Вечерами в дни гонок часто ужинали вместе. В самом начале они заключили пакт, что не будут обсуждать внутренние дела своих команд. Это приобрело особую значимость, когда Ральф поднялся по стартовому полю в начале 2000-х. В последние годы, после того как Ральф женился, братьев стали реже видеть вместе – между ними пробежал холодок. По словам знакомых, это во многом произошло из-за различий во взглядах их жен.
Друзья семьи Шумахеров говорят, что Михаэль больше общался с отцом, Рольфом, многие качества которого он унаследовал, тогда как Ральф всегда был ближе к матери, Элизабет, которая скончалась в 2003 году.
Михаэль говорит:
«Ральф появился на свет, когда мне было шесть с половиной лет, но я не помню, чтобы он как-то мешал мне. Позднее, однако, разница в возрасте стала для нас проблемой. Когда ему было около пяти лет, он хотел заниматься тем же, что и я, но отказывался нести какую-либо ответственность. Мне приходилось подметать трассу, а Ральфу удавалось испариться именно тогда, когда нужно было что-то сделать. Мы много ругались из-за этого. Когда мы оставались дома одни, я за ним присматривал, но он не всегда меня слушал.
Наши родители относились к нам по-разному. Но они были справедливы – просто наша жизнь изменилась к тому моменту, как Ральф появился на свет. Было больше денег, больше возможностей. Я не завидовал ему, не ревновал. Просто иногда думал, что ему все дается легче. У него было больше игрушек, и они легче ему доставались».
Ральф пошел по стопам Михаэля. Он с юных лет гонялся – страсть к картингу братья разделяли. Как старший, Михаэль всегда пытался помочь советом, поделиться опытом, но Ральф делал все по-своему. Есть один забавный телесюжет о заезде по картингу, сделанный немецким телеканалом RTL, — он дает представление об отношениях между братьями. Ральфу двенадцать, он довольно тучен, и у него хмурый вид. Михаэль читает ему лекцию о том, какие траектории выбирать и где тормозить, а затем раздражается, когда в гонке брат игнорирует все его наставления. «Михаэль всегда пытался помочь мне, поделиться опытом, — вспоминает Ральф, — но я никогда не прислушивался к его советам. Оглядываясь назад, я порой задумываюсь, а может, лучше было прислушаться. Но тогда мне совершенно не хотелось».
Ральф прошел по стопам Михаэля почти все ступеньки лестницы – от картов до машин. Он стал пилотом команды Вилли Вебера в Формуле-3 и выиграл Гран-при Макао. Вебер привел его в Формулу-1 в команду Jordan в возрасте двадцати одного года. Но с этого момента карьерные пути братьев разошлись. Михаэль продолжал доминировать в Формуле-1, выиграв 91 Гран-при, в то время как Ральф выиграл шесть гонок за команду Williams, а затем его карьера сошла на нет в Toyota. Однако, как и его брат, он заработал в Формуле-1 гигантскую сумму, во многом благодаря менеджерскому таланту Вебера, с которым Ральф расстался в 2005 году. Я однажды спросил Ральфа, хотел бы он когда-нибудь стать партнером Михаэля по команде, и тот ответил без промедления: «Да кому это по карману?»
Братья Шумахеры очень разные. Михаэль – профессионален и терпелив с прессой и публикой. Он за километр чует ловушку или провокационный вопрос и умудряется направить беседу в нужное ему русло. Ральф может быть очень уклончив, он часто избегает ответов на вопросы или сразу затевает спор. Но он умен, как и его брат, и у него отличное чувство юмора, которое стало весьма специфичным за годы работы с британскими командами. Он лучше и свободнее, чем Михаэль, говорит по-английски.
Михаэля часто обвиняли в высокомерии в юные годы, но несколько незаслуженно. Кто был по-настоящему высокомерен, так это Ральф, но у него не было никаких оснований для этого. При первой же встрече с ним казалось, что он возомнил из себя своего брата. И это несмотря на то, что особых заслуг у него не было. Но нужно отдать ему должное – он быстро повзрослел и заслужил положительную репутацию в команде Jordan, где его напарником в 1997 году был Джанкарло Физикелла, а в следующем году – Деймон Хилл. В 1999 году Вебер перевел его в Williams, а когда в 2000 году у руля команды оказался концерн BMW, все были уверены, что теперь Ральф поборется со своим братом в передних рядах стартового поля.
В итоге братья так и не разыграли чемпионат между собой, и здесь проблема, скорее, в самом Ральфе. У Шумахеров было относительно мало дуэлей в гонках, лучшая состоялась в 2001 году в Канаде, где Ральф победил брата в честной борьбе, которая продолжалась всю гонку. В тот день они вошли в историю как первые братья, сделавшие дубль в Гран-при. «Слава богу, что их не трое», — пошутил Мика Хаккинен, который финишировал третьим.
Михаэль очень беспокоился за брата, когда тот начал выступать в Формуле-1. Он многое видел за годы карьеры в этом спорте и боялся, что брат может попасть в аварию. В 1997 году в Бразилии, второй гонке Ральфа, Михаэль был не на шутку взволнован. «Трасса кочковатая и сложная, и мне было не по себе, когда я наблюдал за Ральфом в гонке, — сказал он. — Его машина вела себя очень нестабильно, он мог попасть в крупную аварию».
Со временем Михаэль стал относиться к этому проще. Но в Индианаполисе в 2004 году его самый страшный кошмар обернулся реальностью, когда Ральф попал в ужасную аварию в гонке, врезавшись в бетонную стену на скорости 290 км/ч. Обломки машины разлетелись по трассе. Ральф принял на себя удар, перегрузки достигли 70 G. Он был без сознания. Гоночный директор отправил на трассу машину безопасности, и Михаэль, лидировавший в гонке, был вынужден круг за кругом проезжать мимо брата, прежде чем того извлекли из кокпита и отправили в медицинский центр. Случившееся, должно быть, навеяло воспоминания об аварии с Сенной. Михаэль признал это после гонки. «Хуже всего было видеть его там, — сказал он. — Мне говорили по радио, что все не так плохо. Но я уже слышал это в прошлом, и тогда все оказалось действительно плохо».
На протяжении нескольких недель после Индианаполиса Михаэль очень остро реагировал на критику – якобы он вел себя бездушно, продолжая гонку, когда его брат был в таком состоянии. Злые языки донесли ему, что я сказал что-то подобное в своем комментарии по телевидению, что очень и очень далеко от истины. Тогда я оказался в любопытном положении – мне пришлось убеждать Михаэля, что не следует верить всему, что тебе говорят!
Братья, конечно, сталкивались на трассе. Столкновение в Нюрбургринге в первый же для Ральфа сезон стоило Михаэлю ценных очков в схватке за титул с Жаком Вильневом. Михаэль готов был применить к Ральфу ту же самую тактику запугивания, как и по отношению к остальным соперникам. Всегда казалось странным, что он может «наехать» на собственного брата, но если судить по справедливости, что еще ему оставалось делать? Если брат мешал ему победить, у Михаэля не было выбора.