Теодорин прошла первой. Следом, через врата, стройная Доманийка тащила спотыкающегося Джоннета. Затем Эмарин, прихрамывая с бесполезно болтающейся рукой.

Андрол выглядел ошеломленным, рассматривая врата.

— Я думал, ты не можешь направлять, пока кто-то другой управляет кругом.

— Я не… — сказала она — Я сделала это случайно

— Случайно? Но…

— Проходи через врата, — сказала Певара, толкая его перед собой. Она последовала за ним, а затем рухнула, пройдя врата.

****

— Дамодред, ты должен оставаться там же, где ты сейчас, — сказал Мэт. Он не поднял взгляд, но услышал фырканье лошади через открытые врата.

— Я сомневаюсь в твоем здравомыслии, Коутон, — ответил Галад.

Мэт, наконец, оторвался от карты. Он не был уверен, что когда-нибудь привыкнет к этим вратам. Он стоял в своем штабе, который Туон распорядилась возвести в расщелине у подножия холма Дашар, а в стене были открыты врата. С другой стороны врат Галад сидел на лошади, одетый в золотое и белое, как и все Дети Света. Он по-прежнему был рядом с руинами, где армия троллоков пыталась проложить свой??путь через Мору.

Галад Дамодред, был человеком в котором струилась твердость. Он, возможно, был статуей с симпатичным личиком и неизменным выражением. Нет, статуя излучала больше жизни.

— Ты сделаешь все так, как было приказано, — сказал Мэт, возвращаясь к своим картам. — Вы должны удержать реку и делать то, что говорит Тэм. Мне все равно, считаешь ли ты свое место слишком незначительным.

— Очень хорошо, — сказал Галад, его голос был холоден, как лед. Он повернул свою лошадь прочь, и Мика, дамани, закрыла врата.

— Там проливается кровь, Мэт, — сказала Илэйн. Свет, ее голос был еще холоднее, чем у Галада!

— Позже я отвечу за все. А пока что позвольте мне делать мою работу.

— Мы сделали тебя командиром армии, — сказала Илэйн. — А ты не отвечаешь.

Айз Седай спорят по поводу каждого слова. Это… Он поднял голову и нахмурился. Мин только что тихо сказала что-то Туон.

— Что там? — спросил он.

— Я видела его тело на поле, — сказала Мин, — Как если бы он был мертв.

— Мэтрим, — сказала Туон. — Я… обеспокоена.

— Впервые наши мнения совпадают, — сказала Илэйн, сидевшая на собственном троне по другую сторону комнаты. — Мэт, их командующие тебя превзошли.

— Это не столь треклято просто, — сказал Мэт, водя пальцем по карте. — Это никогда не было столь треклято просто.

Тот, кто возглавляет тень, был хорош. Очень хорош. Это — Демандред, думал Мэт. Я противостою проклятому Отрекшемуся.

Вместе Мэт и Демандред создавали великую картину. Каждый отвечал на действия другого очень тонко. Мэт пытался использовать совсем немного слишком красного цвета в одной из своих красок. Он хотел нарисовать ложную картину, но все же достаточно разумную, чтобы в нее поверить.

Это было сложно. Он должен быть достаточно сильным, чтобы удержать Демандреда, но достаточно слабым, чтобы вызвать желание атаковать. Финт, очень тонкий. Это было опасно, возможно, катастрофически опасно. Он должен был пройти по лезвию бритвы. И не было возможности не поранить ноги. Вопрос был не в том, будет ли он в крови, а в том, сможет ли он достигнуть другой стороны.

— Выдвинуть Огир, — тихо сказал Мэт, удерживая пальцы на карте. — Я хочу, чтобы они поддержали наших людей у брода.

Там сражались Айил, охраняя путь, которым солдаты Белой Башни и Отряд Красной Руки отходили с Высот по его приказу.

Приказ был передан Огир. "Береги себя, Лойал", — подумал Мэт, отметив на карте, куда он направил Огир.

— Предупредите Лана, он все еще на западной стороне Высот. Я хочу, чтобы он обошел Высоты с тыла, поскольку большая часть сил Тени наверху, и вернулся к Море позади другой армии троллоков, той, что пытается пройти через руины. Ему не нужно вступать с ними в бой, пусть просто остается на виду и удерживает позиции.

Гонцы поспешили передать его указания, и он сделал еще одну отметку на карте. Одна из со'джин подала ему каф — миленькая девушка с веснушками, но он был слишком поглощен битвой, чтобы улыбнуться ей.

Потягивая каф, Мэт велел дамани создать для него Врата прямо над столом, чтобы он мог сам изучить обстановку на поле боя. Он заглянул в них, но при этом держался рукой за край столешницы. Только проклятый болван позволит кому-нибудь столкнуть себя в дыру, зияющую в двухстах футах над землей.

Он поставил чашку с кафом на стол и взялся за подзорную трубу. Троллоки спускались с Высот, направляясь к болотам. Да, Демандред был хорош. Неуклюжие твари, которых он послал к болотам, были медлительны, зато напористы и сильны, как оползень в горах. К тому же, группа всадников-шарцев двигалась вниз с Высот. Легкая конница. Эти нанесут удар по войскам Мэта, стоящим на Гавальском Броде, чтобы не дать тем атаковать левый фланг троллочьего войска.

Эта битва была подобна поединку на мечах, только в огромном масштабе. На каждый удар могло быть три-четыре контрудара. Ты отвечаешь, двигая отряд сюда, другой отряд туда, пытаясь просчитать, что сделает твой противник, и в то же время давишь там, где видишь слабое место. Назад-вперед, назад-вперед. Враг превосходил войска Мэта числом, но и это можно было использовать.

— Передайте Талманесу следующее, — приказал Мэт, все еще глядя в подзорную трубу. — Вспомни случай, когда ты поспорил, что я не смогу попасть монеткой в чашу, бросив ее через всю таверну.

— Да, Величайший, — сказал шончанский гонец.

В тот раз Мэт ответил на подначку, заявив, что попробует, когда будет пьян, иначе в пари не будет спортивного интереса. Затем Мэт прикинулся пьяным, чтобы подтолкнуть Талманеса поднять ставку с серебра до золота.

Но Талманес раскусил его хитрость и настаивал, чтобы он напился на самом деле. "И я все еще должен ему за это несколько марок, верно?" — рассеянно подумал Мэт.

Он направил подзорную трубу на северную сторону Высот. Там собрался отряд шаранской тяжелой конницы, готовый двинуться вниз по склону; он мог рассмотреть их длинные копья со стальными наконечниками.

Они были готовы устремиться вниз и перехватить людей Лана, пока те обходят Высоты с севера. Но ведь приказ еще даже не дошел до Лана.

Подозрения Мэта подтвердились: Демандред имел шпионов не только в лагере, но и в районе палатки командования. Кто-то, кто может отправить сообщение сразу, как только Мэт отдал приказ. Это, вероятно, означает, что кто-то способный направлять был здесь, в палатке, и маскировал свою способность.

Кровь и пепел, подумал Мэт. Как будто этого было мало.

Посланник вернулся от Талманеса.

— Величайший, — сказал он, падая ниц носом в пол, — Ваш мужчина говорит, что его войска полностью уничтожены. Он хочет последовать вашим приказам, но говорит, что сегодня драконы не будут доступны до конца дня. Их ремонт займет несколько недель. Они… Простите, Величайший, но именно так он и сказал. Они находятся в худшем состоянии, чем барменша в Сабинел. Я не знаю, что это значит.

— Барменши работают за чаевые, — сказал Мэт с ворчанием, — Но люди в Сабинел не дают чаевые.

Конечно, это была ложь. Сабинел был городом, в котором Мэт предложил Талманесу помочь ему охмурить двух барменш. Талманес решил, что Мэт будет притворяться раненым в бою, чтобы получить сочувствие.

Славный малый. Драконы еще боеспособны, но, вероятно, выглядят вышедшими из строя. Тут у них преимущество: никто не знает, как действует это оружие, кроме самого Мэта и Алудры. Трёклятый пепел, да даже он всякий раз, когда они стреляли, боялся, что эти штуки каким-то образом отправят снаряд не в ту сторону.

Пять или шесть драконов были полностью исправны. Мэт для надежности перетащил их с поля боя через врата. Алудра расположила их южнее брода и нацелила точно на Высоты. Мэт еще использует их, но он создал у шпиона впечатление, что большая их часть уже уничтожена. На самом деле Талманес мог их подлатать, и тогда Мэт мог вернуть их в бой.