– Боже мой, я обязательно учту. Большое вам спасибо.

После этого они мне помогли устроить чемодан возле окна, убедили, что это никому не доставит беспокойства, так как этот поезд никогда не бывает переполнен, откозыряли и продолжили досмотр.

Я снова сел на место.

Когда несколько минут спустя поезд тронулся, я закурил сигару. Картина и пистолет были по-прежнему со мной. И я по-прежнему оставался профессионалом. Конечно, можно бы убить Анри, когда мы доберемся до Базеля.

Поезда вышла скучной и однообразной. Я еще два раза выпил кофе и ликера, перекусил сэндвичами и подремал, насколько удалось. В Базель мы прибыли почти вовремя, немного раньше половины десятого.

Я отправился прямо в кафетерий, сунул чемоданы под стол и заказал холодное мясо и салат. Анри уселся рядом пару минут спустя. Он совершено не дремал и, насколько я мог судить, за все время поездки не вставал с места.

– Что случилось на таможне? – хрипло спросил он.

– Они решили, что вы собираетесь украсть мой чемодан. Вы упорно не сводили с него глаз.

– Mon Dieu. – Он почесал затылок. – Я почти… Мне очень жаль.

– Я же не учу вас оценивать картины; так почему же вы не перестанете учить меня, как провозить их контрабандой?

Он нервно кивнул.

– Да… но когда я сказал об этом Карлосу, они были рады, что я поеду с вами.

– Так вы планировали это заранее? Вместе с ними? Они знали, что вы собрались со мной?

Он снова кивнул.

Ну, впрочем Карлос говорил об этом по телефону. Но было приятно узнать, что мне все еще не доверяют. Я следил за картиной, Анри следил за мной. Неплохо.

– Я работаю на целую компанию дураков, верно? Боже мой, не слишком приятно ехать с пистолетом в кармане, понимая, что все это время вы норовите показать на меня пальцем. Еще одна подобная поездка и…

Но я стал говорить слишком громко, да и все это было бессмысленно. Я взялся работать с любителями, которых всегда мог бросить. Хотя почему же я, черт возьми, не работаю с такими профессионалами как Барроуз и Брэгг?

Постепенно я остыл.

– Хорошо. Все в порядке. Теперь вы купите два билета до Цюриха. На этот раз поедем вместе. Вы понесете чемодан, я буду наблюдать за вами. Тогда мы оба будем счастливы.

15

Поезд до Цюриха оказался холодным, ярко освещенным и пустым, в нем пахло дезинфекцией и мокрыми пепельницами. Мы с Анри сели рядом, причем он все время смотрел на мой большой чемодан, и всю дорогу мы почти не разговаривали.

Через двадцать минут после отъезда за окном пошел снег.

Анри спросил:

– Вы заказали номер в отеле?

– Нет.

– Но мы же остановимся в отеле?

– Нет, залезем в ближайший сугроб. Как вам эта идея?

– А потом вы поедете в Венецию? Когда?

– Завтра. – Я не собирался сидеть в отеле, пока полиция соберется проверить записи в журнале для постояльцев.

Он кивнул.

– А я вернусь в Амстердам.

– В Утрехт. Вы там оставили свою машину.

– Да, конечно.

Вот практически все, что мы сказали друг другу по дороге в Цюрих. Поезд опоздал, но всего на несколько минут. Все, кто был в вагоне – примерно полдюжины народу, торопливо направились к очереди на такси. Мы спокойно подождали, пока все выйдут.

– Вы понесете чемодан, а я пойду за вами, – сказал я, взял сумку в левую руку, положил правую на рукоятку браунинга в кармане плаща, и вышел следом за Анри из вагона.

Снаружи было холодно; настоящий ужасный сухой холод, характерный для континентальных районов; было такое ощущение, что вы вошли в подвал-ледник.

Но отчего же ощущение казалось мне знакомым? Несколько дней тому назад произошло что-то очень похожее. Примерно в это же ночное время. Может быть, на той же самой платформе? Во всяком случае, было что-то похожее. Неясный желтый свет фонарей, высокие крыши над стойками кафе и камеры хранения багажа. Закутанные люди торопливо проходили мимо или ждали, переминаясь с ноги на ногу. Все было совершенно также, как сейчас. Точно также. Смогу ли я когда-то вспомнить?

Я находился в нескольких метрах позади Анри, справа от него. В конце платформы он свернул направо. Я повернул налево так, чтобы левым боком оказался у стены. Подойдут ли они к нему сзади? Или соберутся впереди – просто небольшая группа людей, которая на какое-то время раскроется, чтобы поглотить его, сунуть ему пистолет под ребра, поспешная команда и поджидающий автомобиль? А как они поступят со мной?

Мы сошли с платформы. Повернули направо. Какой-то человек резким движением свернул газету и быстро шагнул между нами, – и я уже наполовину вырвал пистолет из кармана, прежде чем он успел сделать еще шаг. Но он просто прошел мимо, ничего не заметив.

Бог мой, мои нервы были напряжены, как струны банджо. Но ничего страшного не происходило. Теперь двое мужчин шли нам навстречу. Я шагнул к стене, готовый прижаться к ней спиной. Они ссутулившись и молча прошли мимо.

Черт возьми, во всяком случае они меня узнали, верно? Или, может быть, узнали чемодан, который нес Анри? Однажды они уже имели дело со мной. Все было так чертовски… Не обращай внимания. Просто будь настороже. Наблюдай. Наблюдай!

Затем, совершенно невероятно, я заметил табличку «Конрад». Ее держал в руках человек в темной форме, шапочке с козырьком и коротком темном плаще. Анри уже почти остановился.

Я подошел ближе.

– Меня зовут Конрад. Как тут у вас погода?

– Такая же, как вчера.

Как это человек может вложить так мало выражения в несколько слов? Голос словно принадлежал компьютеру. Любой его услышавший немедленно должен был подумать, что произносится пароль. Зато по крайней мере он был здесь.

Был ли он здесь прошлый раз? Или был кто-то, похожий на него? Или водитель подставной и только ждет, чтобы я сел в подставной автомобиль? Почему я не могу вспомнить?

– Vous etes de la banque?[17] – спросил Анри.

– Non, M'sieu, je suis un… chauffeur.[18]

Просто наемная машина. Ну, может быть для банка сумма в сто тысяч фунтов была чем-то вроде мелочи.

– Вам приходилось встречать меня тут раньше? Я имею в виду – несколько дней назад? – спросил я.

– Нет… и раньше тоже не приходилось.

Очень хорошо.

– Тогда поехали. В Национальный банк.

Он взялся за большой чемодан. Анри, естественно, не отпустил. Какое-то время они так и стояли друг против друга, причем каждый тянул чемодан к себе. На лице Анри застыло свирепое выражение, шофер казался удивленным.

Я буркнул:

– Ради Бога, отдайте ему чемодан. В любом случае его нужно положить в багажник.

Анри неохотно отпустил чемодан.

Однако неужели подобное со мной уже происходило? Конечно, я не хотел беспокоиться из-за пустяков. Просто был чертовски уверен, хотя и непреднамеренно, что чемодан положили в багажник. Потом мы сели в машину и… И?

Автомобиль оказался черным «мерседесом» стоявшим за стоянкой такси и очередью пассажиров. Я затолкал Анри внутрь, обошел машину, чтобы положить в багажник сумку и убедиться, что чемодан там. Он действительно был там.

Шел снег, слабый, но настойчивый, словно собирался лечь основательно. В свете фонарей улица казалась разлинованной длинными полосами от колес автомашин. Мы мягко отъехали со стоянки и повернули направо в сторону Линденхофа. Это была естественная дорога к банку, к озеру. (Может быть именно таким образом они хотят расправиться со мной? Повернуть на Линденхоф под предлогом, что дорога ремонтируется и улица перекрыта, остановиться у кромки тротуара, затем пара громил прыгает внутрь…)

Если случится что-то подобное, нужно сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Я держал «браунинг» на коленях.

Но ничего не случилось. Просто Ничего. Пять минут спустя мы подъехали к банку.

Понадобилась наверное еще минута, чтобы водитель нажал кнопку звонка, дверь открылась, мы внесли чемоданы внутрь и дверь захлопнулась. И тут я неожиданно почувствовал, что очень устал. Здесь уже ничего не должно было случиться, ничего не случилось и до этого. Я никогда не заходил так далеко.