– Вы приглашены! Сразу оба! – закричала мать. – О, как я рада! Великий вождь позвал к себе пировать и курить с ним трубку моего мужа и сына! О, мне поистине есть чем гордиться!

Когда мы вошли в вигвам вождя, то увидели, что там собрались все вожди племени. Большое Озеро тепло нас приветствовал и знаком указал отцу на одно из почетных мест слева от себя. Я же сел недалеко от входа.

– Ну, друг Пятнистый Медведь, ты и твой сын благополучно вернулись домой и не с пустыми руками. Мы рады за вас, и нам хочется услышать о вашей долгой тропе.

Все ужасались, слушая рассказ о путешествии на лодке – ведь на нас могли напасть Подводные Люди. И согласились, что, должно быть, Солнце благоволит к нам, если мы этого избежали. Когда отец поведал собравшимся о том, как я убил двух врагов, захватил одну лошадь и два ружья, а также обещал Солнцу отдать свое тело, на мою долю досталось много похвал.

Шесть раз Большое Озеро наполнял свою длинную трубку и пускал ее по кругу, пока говорил мой отец. Наконец, когда он закончил, вождь выбил пепел из чубука.

– Кья! Вы можете идти! – сказал он. Все мы покинули вигвам и разошлись. Отец и я сразу же пошли домой спать – мы очень устали.

На восходе солнца мой брат и я собрали лошадей, которых мы захватили у Носящих Пробор, и погнали их на водопой, а потом поставили перед нашим вигвамом. Посмотреть на них собралась громадная толпа мужчин. За ночь животные отдохнули и подкормились в долине и теперь отлично выглядели. Все они, без исключения, были быстрыми и выносливыми скакунами, годными для охоты на бизонов. Люди предлагали четыре-пять обычных лошадей или шесть-восемь кобыл с жеребятами за каждого скакуна.

Наступил вечер. Весь день я не видел Сатаки и теперь ходил по лагерю, надеясь, что представится случай перекинуться с ней несколькими словами.

Вдруг я услышал, как один из мужчин стал выкрикивать имена тех, кого он приглашал к себе пировать и курить трубку. Он назвал и имя Черной Выдры. Затаившись в тени вигвама, я видел, как он шел на пир, медленными шагами, высоко задрав голову. С очень немногими встречавшимися ему по пути он здоровался – все они принадлежали к важным людям в лагере, и, похоже, он никогда не замечал всех остальных.

Как только Черная Выдра исчез из виду, я поспешил к его вигваму. Мать Сатаки вышла из него за охапкой дров. Увидев меня, она сделала знак обождать и снова скрылась в вигваме. Вскоре она вышла уже в сопровождении дочери. Они кивнули мне и направились по тропе к реке.

– Кья! – произнесла ее мать. – Долго же будет он там пировать. Он пробудет в гостях до тех пор, пока сможет курить бесплатный табак. Поэтому вы можете говорить друг с другом сколько хотите.

И я рассказал о том, как мне помогал Бизоний Камень и как я дал обет Солнцу. Услышав об обете, они затрепетали. Мы сидели с Сатаки плечом к плечу, и я чувствовал ее дрожь. Однако через некоторое время она воскликнула:

– Пусть так и будет! Но завтра ради тебя я дам Солнцу обет быть одной из тех, кто будет строить в его честь Великий Вигвам [22]!

– О, Сатаки! Нет! Твой отец... – стала умолять ее мать.

– Я ему ничего не скажу, а когда он услышит, как я даю обет, – будет поздно возражать.

На другой день я услышал в лагере пение: два голоса – моей матери и Сатаки – вели низкую и печальную мелодию посвященной Солнцу песни-обета, которую могут петь только чистые женщины. Они подходили ближе и ближе к нашему вигваму, и великая тишина наступила во всем лагере. Женщины прекратили работу, мужчины прервали разговоры, дети бросили игры, даже собаки затихли.

Около нашего вигвама женщина и девушка остановились. Моя мать воскликнула:

– Хайя! Солнце! Раз я чистая женщина, раз я была верна своему мужу и за всю жизнь не знала другого мужчины, я теперь здесь, где все могут слышать, приношу клятву поститься, не пить воды и принять участие в строительстве Великого Вигвама. Все это я делаю ради моего мужа и сына, которых Ты благополучно привело домой через опасности их далекой тропы.

А Сатаки произнесла:

– Хайя! Могущественное Солнце! Раз я чистая девушка, я осмеливаюсь обратиться к Тебе. Ты доставило в целости домой того, кого я люблю, и он вернулся с оружием и лошадьми. Ты оберегало его, когда он был в страшной опасности. В благодарность за твою заботу о нем я даю обет поститься, не пить воды и помогать строить для Тебя Великий Вигвам. Сжалься над нами, Солнце! Дай нам, всем нам – мужчинам, женщинам и детям – долгую и счастливую жизнь, позволь нам достичь старости! О, могущественное Солнце!

Произнеся таким образом свой обет, они медленно двинулись дальше вдоль лагеря. И снова пели печальную песню и повторяли тут и там по всему большому лагерю свои клятвы – чтобы все люди могли их слышать.

Если женщина или девушка, приносящая клятву, солжет, долг тех, кто знает, что она недобродетельна, объявить об этом и доказать ее лживость. И тогда она сразу же может быть убита. Ведь, если недостойная женщина принесет обет, будет участвовать в строительстве Вигвама, Солнце за ее вину страшно накажет все племя.

Так предписало Солнце нашему далекому предку, Человеку со Шрамом [23], посетившему его и принесшему указания, которым мы обязаны следовать.

На следующее утро великие воины обоих племен принесли в указанное место по шесту и каждый предъявил один из трофеев, добытый у врага. Это был трофей, захваченный в той битве, где жизнь воина подвергалась наибольшей опасности.

Потом знахари Солнца отметили вбитыми палками основания двух вигвамов для потения: один из них должен был стоять перед Великим Вигвамом, другой – позади него. Покрытие этих вигвамов было надежно сделано из старых шкур и на верхушку каждого из них водружен череп бизона. Одна половина его выкрашена в красный, а другая – в черный цвет. Это священные цвета: красный – цвет Солнца, а черный – цвет его жены, Ночного Светила. И, конечно, сами по себе черепа бизонов были священны. Ведь бизоны – наша пища, одежда, наши жилища – вся наша жизнь.

Затем знахари Солнца вошли в эти вигвамы, и их жены вкатили туда раскаленные на костре докрасна камни. Знахари спрыснули камни водой, и, когда густой пар заполнил весь вигвам, они стали молить Солнце отнестись благосклонно к тому вигваму, который построят для него, и дать всем нам долгую жизнь и счастье.

Между тем все женщины, давшие обет, собрались в нашем новом, добротном вигваме и выкрасили свои руки, лица и одежду священной красной краской. Они начали свой пост длиною в четыре дня и четыре ночи. Моя мать руководила их песнями и молитвами к Солнцу.

Я подошел поближе и слушал негромкие, печальные песни их ревностных молений. Слезы выступили из моих глаз, когда я услышал моление Сатаки:

– Хайя, Солнце! Для того, кого я люблю, для Апси, я буду помогать строить твой Священный Вигвам и в течение четырех дней, ибо четыре – священное число – буду голодать и не пить воды. Прими благосклонно мою жертву, всемогущее Солнце! Как и прежде, обереги моего любимого от всех опасностей на его тропах. Подари ему, всем нам, долгую и счастливую жизнь!

Повторяя ее молитвы и молясь за нее, я отошел от вигвама. Меня позвал отец. Вместе с ним и другими мужчинами я пошел в лес. Там мы срубили деревья для центрального стояка и стен Великого Вигвама и шесты для крыши и нарубили много веток для покрытия. А женщины на вьючных лошадях отвезли все это на место строительства.

Потом мы собрались посмотреть, как Три Бизона вырезает из свежих шкур завязки для скрепления основания вигвама. Со времени Великого Вигвама прошлого лета он стал лучшим воином, который убил в рукопашных схватках много врагов. Теперь, нарезая длинные и крепкие завязки, он перечислял свои трофеи, рассказывал, как он сразил своих врагов, говорил, где именно, и называл имена своих жертв. Он принял участие во многих страшных битвах, и его рассказы о яростных поединках заставляли нас вскрикивать от восторга. Я сомневался, смогу ли я поступить так же, хватит ли у меня смелости идти до конца против огромной толпы врагов.