'Опричник прав, атаман Тарас, — мысленно присоединилась к их разговору Галия. — Это знак. И я не стала бы им пренебрегать. Боги не любят, когда люди не слушают предупреждения'.

— И что вы предлагаете? — помотал головой Куница. — Отказаться от поисков отца, и сидеть сиднем в деревне, опасаясь, как бы еще чего не приключилось? Простите, братцы, но все, что со мной… с нами, — поправился ведун, — происходит в последние дни, это одно сплошное предупреждение. А опасности ходят за нами гуськом, как утята за уткой.

— Сидеть не надо, — успокоительным жестом притронулся к его руке Василий. — Но и оставлять Михайловку без присмотра не стоит. Я предлагаю поручить это Небабе. Глянь, как у него хорошо с Оксаной получается.

— Опыт, — хмыкнул Тарас. — Мне кажется, что и с Аревик у него не хуже дела шли.

'А за это можно и подзатыльник схлопотать, — тоже мысленно отозвался Степан, не отходя от спасенной девушки. — Не смотря на чин и возраст'.

— Да шутим мы, медведь ты наш обидчивый… — засмеялся Василий. — Но, согласись, что идея неплохая. Тебе остаться — лучше всех. Меня тут попросту не знают, а о Галлие и разговора нет. Зато Тарас будет спокоен и, не отвлекаясь больше ни на что — займется поисками отца и реликвии.

— Ну, хорошо… — признал правоту опричника недоученный чародей. — Останусь. Только, чур, если наметится какая-то серьезная заварушка, обо мне не забывать. Уж в Михайловку-то Тарас откуда угодно перенесется — не промахнется… Так что без отговорок! А то — крепко обижусь. Очень крепко.

— Договорились.

Куница подошел к Небабе и обнял его слегка.

— Мы быстро. Ты и соскучиться не успеешь.

— Хотелось бы… — проворчал тот. — Ладно, с Богом. Увидимся, братцы… Делайте свое дело. Не в бирюльки играем.

— Ну, и где мы теперь очутились, пан атаман? — чуть насмешливо поинтересовался Василий Орлов у Куницы. — Похоже, что и на этот раз, друг Тарас, ты перенес нас не туда, куда хотел, а в те места, где и Макар телят не пас. И что примечательно, вокруг ни души, чтоб разузнать: куда нас запроторило! Правильно сказывают, что спешка нужна только при ловле блох и при поносе. А еще… — Василий поймал исполненный ехидного любопытства взгляд Галии и поперхнулся. — В общем, сам знаешь когда. Не маленький…

— Погоди, Василий, не шуми. Ты же тоже немножко чародей и должен знать, что перенестись можно только в ту местность, которую хорошо знаешь. Туда, где бывал раньше. Дай оглядеться… Что-то мне вон тот холм, где дымок, напоминает смутно… — ткнул пальцем в горизонт Куница.

— Неужто опять дозорные где-то тревогу подняли? — Василий посмотрел в указанном направлении. — Только вялый он какой-то. Даже не огонь догорает, а угли тлеют. Поди, казаки еще ночью фигуру зажгли? Или мы на прежнее место вернулись? Тогда, где-то тут, неподалеку, в ложбинке, должен твой 'журавль' с вином стоять. Сейчас, сверюсь с солнцем…

— Нет… — неожиданно отозвалась Галия. — Я хорошо помню винный колодезь посреди степи. Мы в другом месте. И воздух здесь сырой… большая вода должна быть совсем рядом…

'Нечего гадать, атаман, сейчас оглядимся… — и, оборотившись беркутом, сильно взмахивая крыльями, Василий стал медленно подниматься в небо. — Угу-угу… — забормотал вскоре. — Вижу широкую реку, два острова характерно расположенные поперек русла. Гм… Ага!.. Ну, что ж, если я не ошибаюсь, други мои, мы оказались у Тивильжанской переправы'.

— Бывал я тут пару раз, с отцом — вот и всплыло, наверное, в памяти, когда место выбирал, — пробормотал Куница. — И что теперь? Попробуем в третий раз?

'А что там за дым? — поинтересовался мысленно в опричника. — Ордынцы?'

'Они самые, атаман Тарас… — подтвердил Василий. — Но чамбул небольшой. Что-то около двух сотен… И уходят уже. Да так поспешно, словно гонится кто за ними. А я, кроме двоих всадников, — вероятно, уцелевший казацкий дозор, больше никого в округе не вижу'.

— Есть загадки, которые лучше и не разгадывать… — тихо промолвила шаманка.

— Волков бояться — с печи не слезать, — проворчал Тарас и повернулся к девушке. — Не уподобляйся Степану, Галлия. Хватит того, что он все время советовал быть осторожнее. Скажи лучше: это уже разведка или опять кто-то из молодых да ранних поперед батьки Хана в пекло спешит? Норовит самый лакомый кусок у войска изо рта выхватить?

— Разведка? Нет, не думаю… — отрицательно мотнула головой девушка, от чего ее толстая коса тут же переползла из-за спины на грудь. — Когда вся орда сдвинется с места, ей некого будет опасаться. Скорее всего добытчики… Либо чей-то младший сын личную удачливость и доблесть перед главным походом показать хочет. А может, кому-то не терпится стать названным братом Солнцеликого. Но второе предположение, о юном батыре, мне кажется, наиболее верное. Я не чувствую рядом проявления магической ауры. А ни один опытный ага не пустился бы на поиски священной реликвии с таким небольшим отрядом, без поддержки шамана. То же самое, и разведчики.

'Да нам-то какая разница? — влез в разговор Василий. — Или вы опять надумали с голомозыми догонялки затеять? Понравилось? И куда теперь басурман заманивать станем? К лешему или — водяному, водяницам да бродницам на потеху? Как дети малые, право слово. Все наиграться не могут. О важных делах думать надо, а не транжирить время попусту…'

— Что-то меня сегодня все от опрометчивых поступков уберечь норовят. Ты тоже не с той ноги встал, друг опричник? Гляди, в беззубую старуху обернешься. Даже семечки чем щелкать не останется.

'Те всадники, что я упоминал, повернули лошадей в нашу сторону. Похоже, запорожцы. Одеться, конечно, по-всякому можно, но у одного на голове точно казацкий оселедец. Рыжий, далеко видно'

— Неплохо было бы их перехватить, да расспросить… — оживился Тарас. — В общем-то, судьба, конечно, любит над человеком покуражиться, но порой и правильный путь указывает… Главное, суметь ее подсказку вовремя заметить. Может, и во второй раз нас сюда не просто так забросило? Не проморгаем указующий перст?

'Почему бы и нет? — подумав, согласился Василий. — С двумя, даже если они, против ожидания, харцызами окажутся, мы уж совладаем как-нибудь. Решайте: в каком облике им покажемся?'

Глава четвертая

— Если этот Рудый Панько когда-нибудь попадет в мои руки, — первым прервал угрюмое молчание Остап Байбуз. — Возьму, заразу, за одну ногу, наступлю на вторую и разорву пополам, как лягушку! Не иначе, как в сговоре с голомозыми был, гад ползучий! И ведь знал, чем пронять, чем отвести подозрение. Какой казак не возрадуется горемыке, сбежавшему с басурманского рабства.

— Чего теперь кулаками размахивать… — в который уже раз широко перекрестился Лис, оглядываясь на стелящийся над курганом дым, уже не такой густой и черный, как сразу, но все еще вполне заметный даже издали. — Жаль Максима, но главное — мы фигуру поджечь успели!.. Знак вовремя подали!.. Значит, селяне и живность попрячут и сами укрыться успеют. Не поживиться на сей раз людоловам, с пустыми руками восвояси вернуться. Выходит, Остап, не зря Гарбуз погиб, — вздохнул Максим и вдруг подпрыгнул в седле, да еще и присвистнул негромко.

— Ты, чего свистишь?.. Как дурень на Пасху возле плащаницы? — удивился Байбуз такому странному поведению старшего товарища.

— А вон, глянь, — худой и длинный, а значит, видящий в ровной, как стол степи, чуть дальше товарища Лис ткнул пальцем прямо перед собой. — Паныч какой-то к фигуре скачет. Заплутал, наверно, бедолага, — вот и хочет с пригорка оглядеться. Айда, заворотим его, от греха подальше… Ведь прямиком в петлю к басурманам лезет.

— Да ну, — отмахнулся Остап. — С панами только начни, потом уцепится так, что и с мясом не отдерешь. А с чего ты решил, что паныч?

— Ты не прав, хлопче. Не по-христиански это, людей в беде бросать… — неодобрительно проворчал Лис. — Гарбуз так никогда бы не сделал. А почему паныч?.. Ну, во-первых, кто в здравом уме станет по степи в одиночку разъезжать, разодевшись так пышно, что даже отсюда в глазах пестрит? Во-вторых, знаешь, сколько хорошо обученный беркут стоит? Вон, над головой у него кружит… Паныч — тут и гадать нечего. К тому ж, явно не из нашей голозадой, мелкопоместной шляхты. Поторопись. Спасем дурня от плена, а он нам за это пару злотых на магарыч подкинет. И… последние новости расскажет.