– Звонит Эдман Хьюз, спрашивает о ходе расследования дела о поджоге.

– Как он узнал, что я здесь?

– Ему сказал кто-то из «Охотничьего холма», – ответила девушка-полицейский.

Элла закатила глаза.

– Скажите ему, что я этим занимаюсь.

– Я так и сказала, – подтвердила она.

Элла засунула руки глубоко в карманы.

– Скажите, что я позвоню ему, как только у меня появится возможность.

Когда мы распутаем это дело.

Констебль кивнула и ушла.

– Что мы делаем теперь? – спросил Шекспир.

– Мне надо заняться бумажной работой, которую я запустил. – Дэннис метнул взгляд на Эллу, и она, догадавшись о значении этого взгляда, сказала:

– Я намереваюсь проверить звонки, поступившие по «горячей линии».

– А мне есть чем заняться? – спросил Шекспир.

– Сейчас подумаем, – задумчиво проговорил Дэннис. – Но, если желаете, тоже можете заняться телефонными звонками.

На лице Шекспира возникло недовольное выражение.

– Я подумаю над вашим предложением.

– Хорошо, – согласился Дэннис. – Мы позвоним вам, если произойдет что-нибудь важное. – А когда Шекспир скрылся из виду, Дэннис подмигнул Элле: – Убираемся отсюда, пока не поздно.

11:20

Вода в бухте Розель-бей, что в конце Глиб-пойнт-роуд, переливалась в лучах солнечного света, но Софи смотрела в другую сторону: сидя в машине Ангуса, она искала глазами дом Сойера Бойда.

Она приняла душ и переоделась в голубую футболку и темно-синие форменные брюки, в которых обычно выезжают на вызов врачи «скорой помощи», а форменную рубашку аккуратно сложила и положила в сумку. Сидя в машине с натянутыми до предела нервами, она думала обо всем, что произошло с того времени, как она последний раз была здесь. За окном в доме мелькнула чья-то тень – Это он.

Ангус стал всматриваться в окна.

– Почему они его не задержали?

– Не знаю.

– А что именно тебе рассказали детективы?

– Я тебе уже говорила: они нашли его без сознания в состоянии наркотического опьянения, а он утверждает, что не причастен к похищению. А на набережной возле его машины нашли соску-пустышку, похожую на соску Лачлана.

– При наличии таких фактов и мотива преступления его отпустили?

То, что Сойера отпустили, казалось неправильным, но и думать, что он виновен в исчезновении Лачлана, Софи не хотела. Ведь тогда ей пришлось бы смириться с мыслью что Лачлан теперь на дне реки. Софи отвернулась.

– Поехали отсюда.

Пока они ехали к городу, Софи ерзала на сиденье, пытаясь разглядеть каждого ребенка на руках или в коляске у прохожих. Ангус вел машину молча: он ехал медленно по ближайшей к обочине полосе.

– Так куда мы все-таки едем?

Настало время посвятить Ангуса в свой план. Вдвоем они будут выглядеть более правдоподобно. Но Ангус – полицейский, он дал присягу служить закону. Софи бросила взгляд в его сторону. А что, если он откажется помогать ей? Или, того хуже, станет препятствовать?

11:30

Элла отключила мобильный телефон, как только вышла из лифта на третьем этаже госпиталя Святого Винсента. Дэннис поехал выше, на четвертый этаж. Он собирайся проведать Маризу Уотерз: он знал ее лично и причем не по работе. Элла полагала, что люди из ударной группы специального назначения «Страйк Форс Голд» задали Маризе все вопросы, какие только можно было задать: почему она находилась в машине Дадса, почему они неслись на огромной скорости? Все выглядело как попытка бегства, и это именно в тот день, когда было сделано заявление о том что банда состоит из полицейских. Впрочем, Дэннис искренне верил, что дружба может творить чудеса.

Элла тем временем направилась в палату к Росу.

Дверь была открыта, а Рос смотрел телевизор. Капельницу уже убрали, но похожая на обрубок канюля для внутривенного введения лекарств до сих пор была приклеена лейкопластырем на его руке.

– Два визита в течение пяти часов, – сказал он, выключая телевизор. – Поосторожней, детектив, а то я подумаю, что вы ко мне неравнодушны.

Улыбаясь, Элла присела на низкое обитое дерматином кресло.

– Хотите мне что-нибудь рассказать?

– Нет.

– У вас сохранилась фотография ребенка?

– Думаю, медсестра выбросила ее во время уборки.

– Дать вам еще одну?

– Спасибо, не надо.

Элла закинула ногу за ногу.

– Какие ощущения испытываешь, когда в тебя попадает пуля?

– Кажется, что тебя сильно ударили. Сначала ничего не ощущаешь. Потом начинает болеть.

– А почему вы решили, что удастся скрыть ранение.

– Собственная глупость, – ответил он.

Элла кивнула в знак согласия.

– Я так и думала.

– Я попытался достать эту чертову пулю, ковыряя в ране. Щипчиками и одному Богу известно чем еще, – Рос сделал движение, напоминающее щипок, боль и указательным пальцем. – Было много мяса, но никакого свинца.

– Какой ужас, – посочувствовала Элла.

Рос улыбнулся ей, и в этот момент Элла увидела, какие страсти кипят за этой неприступной маской. История с нападением на улице была полнейшей чушью, и он знал, что ему не верят. Рос – член банды, он был в банке в тот день. Результаты баллистической экспертизы могли бы перевернуть всю его жизнь с ног на голову: его могли арестовать, предъявить обвинение в убийстве охранника, отказать в освобождении под поручительство и сделать так, что он окажется за решеткой с теми, кого раньше туда упрятал.

– У нас нет ни одной стоящей версии для поиска ребенка, – призналась Элла.

– Еще не пришло время.

– Звучит пугающе. – Такие дела либо решаются быстро, либо никогда. Нельзя терять времени, – Вы можете мне хотя бы сказать, Крис замешан в этом?

– В чем?

Она пристально посмотрела на него.

– Единственное, что нас интересует, – это ребенок. Если исчезновение ребенка имеет отношение к ограблениям, это существенно облегчит его поиск.

– Но…

В палату вошла медсестра. Элла замолчала, наблюдая, как женщина в резиновых перчатках подвесила новую емкость с жидкостью и подсоединила капельницу. Рос поблагодарил, сестра улыбнулась в ответ и вышла из комнаты.

– Даже если бы я что-то и знал, зачем мне что-то рассказывать?

– Ради ребенка.

– Вы слышали такое слово, как «расплата»? – спросил Рос. – у меня тоже есть ребенок.

– Тогда вы можете понять чувства Филипсов.

– Да, а еще я знаю, что они сделают все, чтобы защитить его.

– Мы можем организовать охрану.

– Вы не сможете предоставить мне надежную охрану. – Рос положил руку на грудь.

– Нет, сможем, – настаивала Элла. – Доверьтесь нам.

Рос поднес другую руку ко лбу, его лицо побледнело и покрылось испариной.

– С вами все в порядке?

Рос с трудом выдохнул сквозь плотно сжатые зубы.

– У меня такое ощущение, что я умираю. Мне действительно очень плохо. О боже!

– Что случилось?

– Черт побери.

Рос с ужасом посмотрел на новую капельницу и емкость с жидкостью.

– Элла, мне конец, они разделались со мной. Я не собирался ничего говорить, но они все равно прикончили меня.

Элла вскочила на ноги.

– Питер, потерпи, я позову медсестру.

– Поздно. Мне конец.

Рос сложил руки на груди.

– Послушай… Крис…

– Что Крис? – Элла знала, что должна позвать кого-нибудь на помощь, но ей нужно было услышать последние слова Роса; Она видела, как все медленнее пульсирует жилка на его шее, как расширились его зрачки, почувствовала, какой холодной и влажной стала его кожа.

– Крис…

– Крис состоит в банде? Или нет?

– Нет, – прохрипел Рос. – Нет.

Элла увидела кнопку экстренного вызова над спинкой кровати и с силой надавила на нее.

– Питер, я правильно тебя поняла – Крис не состоит в банде?

Руки Роса безвольно сползли с груди, и он обмяк.

– Черт! – Элла отпустила кнопку вызова и приложила руку к его шее, чтобы проверить пульс. – На помощь.

Элла не знала, как опустить изголовье кровати, и начала делать Росу, который все еще полусидел, искусственное дыхание. Его тело раскачивалось из стороны в сторону при каждом надавливании на грудную клетку, затем она схватила и запрокинула его голову, зажала ему нос и прижалась губами к его губам. Сколько раз она вдохнула – один или два? О господи, где эти медсестры? Элла снова набрала воздух в легкие.