– Все приборы в норме, компенсаторные накопители полностью заряжены, – отозвался на мой запрос бортовой компьютер. Ну вот, за несколько минут грозы накопители набиты энергией под завязку. Сколько энергии бесцельно пропадает!

Ветер разогнал остатки туч, и над горизонтом вырисовалось встающее солнце, высветив умытую дождем землю.

– Слим, – начал я вызывать стартовавшие на орбиту флаеры, – настрой и выпусти на орбите зонды.

Хотя до ближайшей населенной планеты свет летит пятьдесят два стандартных года, хотя ее разумные жители еще находятся в пещерах, но время летит быстро. В будущем они выйдут из пещер в космос, и направят к этой планете корабль, который будет предупрежден зондами о грозящей ему опасности, а также о том, что планета занята.

– Выполнено, – отозвался Слим, – зонды вышли на расчетную орбиту.

– Теперь можно немного размять ноги, пройтись и «станцевать» на траве. Включай записывающую аппаратуру. Я буду первым, а после меня, если хочешь, конечно, можешь и ты «станцевать».

– Эй, вы обо мне не забудьте, – обозвался Раскин, – я тоже не прочь размять мышцы.

– Не ты один такой, я думаю, что все остальные также захотят пройтись по планете, – заметил Тейт.

– Развлечений на всех хватит, – сказал я, – смотрите и запоминайте все. Зверь быстр и силен, неизвестно, кто победит. Если я совершу ошибку, пусть она будет вам уроком.

*

Я выпрыгнул на мокрый, блестящий в свете низко сидящего солнца грунт, и пошел в направлении травянистой равнины. Испаряющаяся с земли вода делала и так влажную атмосферу непереносимой. В спину мне дул легкий ветерок, додающий мне уверенности в том, что противника не придется долго ждать.

– Мы что, собираемся умирать? – встревожился Мы, – вне твоего тела я могу перейти в стационарную форму, попросту умереть.

– Ни о чем не беспокойся, доверься мне. Все будет в порядке.

Я стал на краю заросшего травой пространства, и стал ждать.

– Внимание, он быстро приближается. Приготовься, Влад, – предупредил меня Слим.

Через секунду я и сам заметил шевелящуюся траву, указывающую на приближение зверя, и немного отступил, создавая пространство для маневра.

Зверь не утрудил себя приближением и разведкой обстановки, а просто выпрыгнул из зарослей прямо на меня. Рывком войдя в первую степень «разгона», я отпрыгнул в сторону, одновременно выхватывая нож. Зверь прямо в прыжке изогнулся, пытаясь достать меня лапой, но я уклонился от нее, и нанес удар ножом. Сталь ножа встретилась со стальными когтями зверя, соскользнула с них, не нанеся никакого вреда. Я танцевал, уклонялся, отпрыгивал, и понимал, что если ничего срочно не предприму, то проиграю.

Скорость у зверя была слишком высокой, даже не верилось, что живое существо может жить в таком темпе. Придется уравнять наши шансы, и перейти на вторую ступень, что я и сделал.

Темп зверя по сравнению с моей скоростью немного уменьшился, и я получил возможность просчитывать свои и его дальнейшие шаги.

Проведя несколько бесполезных выпадов и нанеся неудачные удары по бокам зверя, я изменил тактику, ожидая ошибки противника. Ждать пришлось недолго, и я провел удар по его открывшейся шее. В первое время удар показался мне безрезультатным, но брызнувшая из царапины на шее зеленая кровь вселила в меня уверенность. Еще несколько ударов, и зверь зашатался, теряя кровь и силы.

Я отошел от поверженного противника, вышел из «разгона», стараясь отдышаться, и поплатился за свою самоуверенность. Несколько мелких копий зверя бросились мне на спину и вцепились в шею.

Наблюдая со стороны за агонией своего тела, я испытывал разочарование и обиду на себя, за то, что допустил непростительную для охотника ошибку.

Датчик на мертвом теле перестал получать сигналы сердца, включилось реле в дубликаторе, и я получил возможность войти в тело.

– И это твое в порядке? – сразу стал укорять меня Мы.

– Ты жив, я жив, а значит, все в порядке.

Я включил экран, и стал следить за продолжением драмы. Звери рвали бывшее моим тело, и так увлеклись, что не заметили происходящих с ним изменений.

Тело распухло, затем из него быстро вырвались щупальца, оплели все вокруг и притянули зверей к себе. Через некоторое время на земле находилась только оседлая особь Голубой плесени.

– Клетки моего тела не смогли перенести шока смерти. Они попросту потеряли разум, и стали жить инстинктами, – в словах Мы слышалась горечь.

– Мне очень жаль, – сказал я, а потом продолжил, – Слим, ты знаешь, что надо делать.

В землю ударил заряд проэктора, и на месте сражения осталась только дымящаяся лужа земли.

– Теперь моя очередь «потанцевать», – обозвался Слим.

– «Танцуй», только помни, что побывавшее вне укрытия тело не может возвратиться на базу, риск слишком велик.

– Не беспокойся, я буду «танцевать» до самого конца, моего конца. А теперь я пошел, немного развлекусь.

Флаер приземлился, и из него вышел Слим.

– Неплохая планета, только немного жарче, чем Земля, – сказал он.

– Тебе кажется, она по всем показателям идентична Земле, просто мы отвыкли от открытых пространств и смены температуры. Кроме того, нам здесь не жить.

– Жаль, – сказал Слим, и пошел к зарослям.

*

– Чем ты меня порадуешь, – спросил я у Элии, поглаживая своей рукой ее заметно увеличенный живот.

– Сыном, по крайней мере, так говорят медики, – ответила она, а затем продолжила, – и я бы хотела, что бы он родился на нашей новой родине, а не в безжизненном космосе.

– Ты прекрасно знаешь, что это невыполнимо. Нам надо не меньше трех месяцев, что бы построить все необходимое для переселения на Рению. У нас не подготовлены материалы для иммунизации, и неизвестно, как младенец перенесет этот процесс. Когда он родится?

– Через месяц.

– Вот от этой даты отсчитай примерно один год. Надо дать новорожденному возможность окрепнуть перед проведением процедуры.

Как я отлично понимаю Элию, которая, вдобавок к вполне понятной ностальгии по открытым пространствам страдает токсикозом, который сказывается на ее характере. Она не знает, да ей сейчас и не надо знать, как мы пытаемся утвердиться на Рении, с которой я недавно вернулся и на которую скоро опять отправлюсь.

– Поговори с женщинами, постарайся их успокоить и ободрить. Ты жена кланинга, партнер кланинга, и должна вместе со мной делить бремя власти, – просьба о помощи как ничто другое может отвлечь от собственных проблем, по крайней мере, на некоторое время. Среди подруг Элии и самой будет немного легче перенести новую разлуку со мной.

*

Рения 3, на первый взгляд райская планета, но для нас она стала настоящим адом. Мы старались не распространяться, как мы адаптируем планету под себя, дабы не расстраивать наших жен, которые все поголовно были беременны.

Природа берет свое, и через некоторое время Ариев станет намного больше. Мы пытаемся как-то компенсировать ту потерю, которую понес в катастрофе наш Народ. Для Народа нужен новый дом, взамен потерянного старого. Рения нам идеально подходит, по всем климатическим и прочим параметрам.

Беда в том, что на ней живет популяция невидимых простым глазом существ – вирусов, бактерий, грибков и прочей живности, которой пришлась по вкусу наша плоть.

– Это был мой пятый выход наружу, – сказал Лукас, подымаясь из камеры дубликатора, – непросто дается нам эта планета.

– В первый раз все дается нелегко. После этой планеты будет еще множество планет. С каждой новой планетой мы будем все более уверенно себя чувствовать на следующей, нами открываемой.

– Я это прекрасно понимаю, но от этого не станет легче умирать на этой, первой планете.

– Хватит жаловаться, лучше расскажи, как у нас идет сбор проб.

– Каждый выход нам приносит две – три новых культуры, – сказал Лукас.

– Сколько у нас задействовано здесь человек?

– Девяносто два, включая меня. Каждый из них был снаружи не менее трех раз. Сейчас время пребывания на природе продлено уже до десяти дней, некоторые выдерживают и два десятка.