*

Я шагнул в сферу и оказался на планете Ш’акил. Легкий комбинезон и респиратор давали мне необходимую минимальную защиту, а больше и не требовалось, ведь планета была почти стерильной – плесень питалась микроорганизмами, и сильно преуспела в деле очищения планеты. Мое дело сейчас принести в себе плесень.

Мелкий дождик обычное дело здесь, на Ш’акил 7. Видневшиеся на горизонте горы задерживали пришедшие со стороны моря тучи, так что здесь дождь обычное, никогда не прекращавшееся состояние погоды. Сквозь густую пелену туч не могли пробиться даже жаркие лучи голубого солнца. Угасающий красный карлик, был виден только в редкие ночи, и только в лежащей за горами пустыне.

Погода не очень отличается от сезона дождей на Материке, но за десятилетия заточения на Луне я отвык от такого количества влаги. Повсюду, насколько можно было увидеть сквозь пелену дождя, лежали холмики взрослых особей Голубой плесени.

Поплотнее запахнув накидку я направился к большому ближайшему водоему. Выступающая из грунта вода противно чавкала под ногами. Подойдя к водоему, я наклонился над ним и замер, пытаясь высмотреть личинку плесени. Бесполезное занятие. Я здесь уже пятый раз, и ни разу мне это не удалось. Вода хоть и прозрачная – видно дно и нитки растущих водорослей, но личинки отлично замаскированы и ничем себя не выдают, по крайней мере до тех пор, как могут схватить добычу. Я усмехнулся и опустил в воду палец. Миг ничего не происходило, а потом со дна навстречу пальцу метнулась тень, мгновенно облепила его и проникла через поры в тело. Я сделал шаг назад, в сферу сопровождавшего меня эргона, и перенесся в ячейку лаборатории. Надеюсь, на этот раз все будет в порядке.

Застегнуть на запястьях и лодыжках браслеты было делом одной минуты. Поморщившись от неприятного ощущения – в кожу вонзились иглы анализатора, я лег в капсулу статиса. Пристегнуться к ней и сунуть в рот кляп также не заняло много времени, после чего я был готов к сопротивлению.

Минуты проходили за минутами, а я лежал и ожидал начала атаки личинки. Она не заставила себя долго ждать, запищал браслет, предупреждая меня, и я взмыл над телом, которое выгнулось от удара током. Подождав долю секунды, я возвратился назад. Боль, большая боль встретила меня, но без нее не обойтись. Я лежал, с ужасом ожидая очередного сигнала браслета, и думал – кто из нас первый устанет? – плесень или я.

Моя подготовка к очередному визиту на планету Ш’акил заняла много времени, и пошел я на нее от отчаяния. Все предыдущие попытки провалились, как я не сопротивлялся захвату собственного тела. Усмирять плесень током предложил Лукас, прекрасно зная о моей способности покидать тело:

– Это, на мой взгляд, единственная возможность воздействия на плесень. Предыдущий опыт показал, что, преобразуя твое тело, личинка выбрасывает в кровь ненужное ей железо. Ее собственное тело состоит из колонии вирусов, которые в железе не нуждаются. Твоему телу оно необходимо, поэтому железо накопляется в крови. Анализаторы сумеют определить момент выброса, и ударят тебя током. Так можно попытаться выработать у личинки условный рефлекс на потребление твоего тела.

– Не знаю, как у личинки, но у меня рефлекс на сигнал браслета точно выработается, – с горечью заметил я.

– Ты единственный, кто сможет это перенести. Я предлагал воздействовать на тело без эргона, но ты отказался. Тебе решать.

Я решил, и теперь лежу, привязанный ремнями к своему ложу, без сил и весь мокрый от пота. По крайней мере, тело меня слушается до сих пор.

«Мо хочет кушать» – внезапно услышал я шепот. Это было так неожиданно, что я взмыл над телом, как при сигнале браслета. Опомнившись, я возвратился назад, и снова услышал голос, который непрерывно повторял – «Мо хочет кушать». Неужели вышло, подумал я, и сказал:

– Лукас, пробуй.

Ответ не заставил себя ждать, и еще несколько игл анализатора одновременно воткнулись в истерзанное тело.

– Первая культура впрыснута, – донеслось из динамика. Голос, повторяющий слова «Мо хочет кушать» на несколько минут умолк, а потом раздался снова.

– Продолжай непрерывно, Лукас, – вновь сказал я.

Пока гудел браслет, впрыскивая в кровь смертельные штаммы вирусов, пока молчал и голос.

– Все приготовленные штаммы использованы, – сообщил Лукас, – осталось ждать.

– «Мо хочет кушать».

– Нечего ждать, – не выдержав, закричал я, – он опять хочет жрать. Включай статис, – и покинул тело.

*

– Этот Мо все время есть просит, он не замолкает ни на минуту, – пожаловался я Лукасу, – когда будет результат анализа крови, то ты в ней ничего не обнаружишь, ни единого вируса, это бесполезно. Стоит прекратить вводить вирус, и Мо вновь жалуется, что хочет есть. Одно радует, он обладает разумом, ведь он сумел проникнуть к барабанным перепонкам и разобраться в моем языке.

Находясь на их планете, я пытался засечь любое проявление разума – всплеск мысли или сознания, но это было бесполезно. Ни замершие взрослые особи плесени, ни личинки, никто не проявлял разумной реакции. Очевидно, плесень мыслит только за счет мозга своего хозяина. Пора эту версию проверить.

– Я отправляюсь назад, – сказал я Лукасу, – отключай статис. Дождавшись, пока он отключит статис, я вошел в контакт с телом. Теперь от тела отчетливо исходили слабые импульсы мысли. Пора заключать соглашение, решил я и вошел в тело.

«Мо хочет есть».

– Если Мо хочет есть, то ему придется зарабатывать себе еду, – я сосредоточился на этой мысли, потом шептал ее, потом кричал, заставляя вибрировать не только голосовые связки, но и барабанные перепонки. Ничего не помогало, он либо не слышал меня, либо не обращал на меня внимание. Пришлось использовать другой прием.

– Если Мо не будет слушаться меня, ему будет плохо, – сказал я и добавил, – как сейчас, – а потом нажал на браслете кнопку. Импульс тока был намного сильней и продолжительнее, чем прежние, тело выгнулось дугой. Лучше на это смотреть отсюда, чем находиться в теле. Выждав некоторое время, я возвратился назад. Мо молчал, и я забеспокоился.

– Если Мо слышит меня, пусть он отзовется.

«Мо хочет кушать», – слабо отозвалось у меня в ушах.

– Если Мо хочет кушать, он должен быть послушным, и тогда у него будет много еды, – сказал я.

«Мо согласен».

– Лукас, я отправляюсь на Новонию.

– Счастливо, Влад, – отозвался он.

Я облачился в защитный комбинезон, потом прицепил к поясу нож и взял в руки излучатель, потом немного подумав, я снял с себя браслеты – они не понадобятся.

Когда – ни будь приходиться что-то делать в первый раз. Сегодня как раз такой случай. Я расслабился, сосредоточив все ощущения на окружающем пространстве. Я ощутил окружающий все Путь. Я ступил на Путь. Я стал Путем. Я стал Галактикой. Звезды стали моим телом.

В следующий миг я перебросил на Новонию 4 оборудование, а потом и свое тело.

*

Новония 4, как никакая другая планета подходила на роль испытательного полигона. Несколько миллионов лет назад, на расстоянии восьми световых лет от этой системы вспыхнула сверхновая. Световое излучение этой вспышки было смягчено пылевой туманностью, в которой эти две системы находились, но достигшее несколько позже Новонии жесткое излучение оказало свое медленное, но разрушительное действие.

На протяжении миллионов лет мутаций животные на Новонии состояли в основном из клыков и шипов. Но не это было главным, а то, что излучение вспышки оказало свое действие и на вирусы. Любое животное из другой системы, какая бы сильная иммунная система не была у него, погибло бы здесь за пару часов. Если Мо справиться со здешними бактериями, то любая другая планета будет для нас безопасной.

Новония не единственная система, пострадавшая от вспышки сверхновой, но она одна не оказалась стерильной после этой вспышки. На других известных мне планетах уничтоженная жизнь медленно завоевывала свои утраченные позиции, выбираясь при этом из морей. Некоторые планеты покрыты лесами, в которых не осталось ни одного живого существа, а некоторые навсегда превратились в мертвые и пыльные шарики.