Сэр Джордж, краснолицый человек с раздражающей привычкой повторять слова, откашлялся и повторил:
— Позвонить? Зачем?
— Делай, что говорят, и поймешь, — недовольно оборвала его старая леди, и он послушно поднялся и потянул за шнурок, украшенный кисточкой.
Дверь немедленно открыл лакей.
— Если его светлость еще не вернулся, — велела ему герцогиня, — скажите дворецкому открыть бутылку мадеры.
— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился лакей и исчез.
Леди Элинор слабо возразила:
— Но, бабушка, вы знаете, доктор сказал, что вы должны отказаться от крепких напитков.
— Чепуха! Этот человек просто глуп. Кроме того, алкоголь — противоядие при нервных раздражениях, а Джордж явно нервничает сегодня.
— Неудивительно, — вздохнула леди Элинор. — Я сама чувствую себя как в тумане после того, как Джордж передал мне то, что он слышал в клубе.
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошел еще один человек, высокий, худой, с мертвенно-бледным лицом. Его темная одежда висела мешком. Лицо выражало уныние и скорбь.
— Артур!
Леди Элинор бросилась к нему.
— Я так и думал, что найду вас здесь, — мрачно сказал лорд Навер.
— Мы не знали, что ты в Лондоне! — воскликнула леди Элинор.
— Приехал ночью. Отправился на Брук, узнал, что случилось. Мне сказали, что вы здесь, и я приехал.
— Это поддержит нас, — одобрительно сказал сэр Джордж. — Я рад, что ты приехал.
Вдовствующая герцогиня протянула ему руку для поцелуя.
— Ну, Артур, ты похож на смерть больше, чем обычно. Меня это не удивляет, раз ты живешь в этом поместье в Суффолке круглый год. Шарлотта с тобой?
— Шарлотта не смогла поехать, — ответил лорд Навер в своей обычной манере, неторопливо экономя слова. — Думал заехать к вам днем, бабушка, и передать ее послание.
— Что с ней на сей раз?
— Ничего, ничего! — ответил лорд Навер. — Лондон ей не очень интересен, и все в нем чрезвычайно дорого.
— Деньги, деньги! Только о них вы и думаете! И, насколько я знаю, у вас их достаточно.
— Ошибаетесь, бабушка! Наступили трудные времена. Фермеры не платят, а крупное поместье многого требует.
— Мой дорогой Артур. Если бы ты был пророком тьмы, я бы ждала последнего часа. Когда я была молодой, мы славно проводили время с деньгами или без них. Если Шарлотте нравится жить в Суффолке год за годом, это ее дело. Но когда бы я была в ее возрасте, я нашла бы мужчину получше.
Лорд Навер закашлялся и стал выглядеть, если это возможно, еще более жалким. Острый язык и откровенность герцогини были для него источником постоянного смущения, впрочем, как и для других родственников.
— Видели Себастьяна? — спросил он, чтобы переменить тему.
— Нет, — ответил сэр Джордж. — Он куда-то сбежал, хотя, видит Бог, очень странно узнать, что он рано уехал. Как эти щеголи могут оставаться в постели все утро, — это больше, чем я могу вообразить, но с королем, подающим дьявольски скверный пример, чего еще можно ждать?
— А теперь, Джордж, ты не называешь Себастьяна щеголем, да? — вмешалась герцогиня.
— Тут, бабушка, нужны другие слова, но не в вашем присутствии.
— Тогда и не нужно пытаться, — возразила герцогиня. — В свое время я слышала слова намного хуже, чем ты можешь представить, и пользовалась ими сама. Но есть два понятия, которые никак не относятся к Себастьяну. Это щеголь и бездельник. Я всегда буду утверждать это. И должна сказать тебе, что иногда, когда я смотрю на так называемый домашний рай других моих внуков, я думаю, что он прав, выбрав ту жизнь, которую ведет.
— В самом деле, бабушка, — сказала леди Элинор, вставая в знак протеста, — вы не должны говорить такие вещи, особенно тогда, когда мы пришли серьезно поговорить с Себастьяном.
— Напоминаю, что я не сказала, что одобряю все его проделки, но он больше мужчина, чем я могу сказать о многих из тех, кого вижу шествующими в брюках.
Ее острый взгляд на мгновение задержался на долговязой фигуре лорда Навера и на круглом животе сэра Джорджа.
В этот момент дверь открылась, и показался герцог со слабой улыбкой удивления на губах. Элегантно одетый, с тщательно завязанным галстуком, с лорнетом, поднесенным к глазам, он, осмотрев всех с полным самообладанием, медленно прошел вперед.
— Действительно приятный сюрприз, — сказал он. — Бабушка, как давно вы не навещали меня. Джордж, Артур. Мне уж приходила странная мысль, что вы не хотите видеть меня. Как я ошибся! Твой слуга, Элинор. Ты прекрасно выглядишь.
Сэр Джордж прочистил горло.
— Себастьян, — начал он увещевающим тоном.
Подняв руку, герцог остановил его:
— Минуту, Джордж. Позволь мне выразить сожаление, что бабушке не было оказано достаточно гостеприимства. Мне сказали, что вам принесли мадеру, мадам, но я послал дворецкого за бутылкой марочного вина, которую держу для особых случаев. А вот и она, — добавил герцог, потому что дверь открылась и вошли два лакея с подносами, уставленными бокалами, и дворецкий, несущий вино в графине. — Позвольте, мадам, — сказал герцог, наливая полный бокал и с поклоном подавая его герцогине.
— О, не так много, — запротестовала леди Элинор. — Бабушка, позвольте мне дать вам другой бокал. Вы же знаете, вам нельзя так много вина.
— Дорогая моя Элинор, — сказал герцог. — Ты склонна волноваться из-за пустяков. Эта мадера, обещаю, не причинит бабушке никакого вреда. Ты должна понять, дорогая сестра, что жизнь надо принимать более философски.
Лакей предложил вина леди Элинор, но она отказалась, а сэр Джордж взял полный стакан и, отпив из него, с одобрением облизал губы. Лорд Навер отказался.
— Ты не пьешь, Артур, — отметил герцог. — Что же предложить тебе?
— Никогда не пью днем, — ответил лорд Навер. — Я позволяю себе немного вина за обедом.
— И Шарлотта тоже я уверена, — добавила герцогиня. — Такая экономия, Артур, не поможет тебе, когда ты умрешь от ревматизма из-за холода в твоем замке, а главное, свои деньги ты все равно не унесешь с собой.
— Я пекусь о здоровье, а не об экономии, — возразил лорд Навер. — Вино злая штука, возбуждает коварные страсти.
Вдовствующая герцогиня захихикала:
— Ох, ох! Но страсти могут возникать и без вина, не так ли, Себастьян?
Герцог улыбнулся ей, но раньше, чем он успел заговорить, вмешался сэр Джордж.
— Давайте перейдем к делу, — сказал он. — Себастьян, мы приехали к тебе по чрезвычайно серьезной причине.
— Вот как! — воскликнул герцог. — Разочарован. Я-то думал, это дружеский визит.
— Ты не думал ничего подобного, — возразил сэр Джордж, багровея. — Ты знаешь не хуже меня, почему мы здесь.
— Не имею ни малейшего представления.
— Не обманывай нас, мальчик, — пожурила герцогиня. — Мы пришли насчет девочки, и ты об этом знаешь.
— Это относится к моей подопечной, Равелле Шейн?
— Конечно, — подтвердил сэр Джордж. — Остальные твои женщины нас не интересуют.
— О, Себастьян, как ты мог так поступить! Это позор для всех нас, — со слезами воскликнула леди Элинор.
— Как поступить? — спросил герцог. — Клянусь, я в недоумении.
— Довольно дурачиться, — прервал его сэр Джордж. — Скажи, девушка в твоем доме?
— Настолько я знаю, Равелла в доме, — ответил герцог.
— Насколько ты знаешь! — фыркнул Джордж. — Ты чертовски хорошо знаешь, что она здесь и была здесь прошлой ночью, присутствуя на одной из твоих вечеринок, которые отвратительны для каждого порядочного человека, слышавшего о них.
— Не думаю, что это такое плохое развлечение, — мягко произнес герцог. — Еда была хорошей, а музыканты — лучшие в городе.
— Я говорю не о еде и музыкантах, а о компании. Полагаю, ты не захочешь говорить о них?
— Я поговорю о них, если хочешь, Джордж. У меня где-то есть список гостей, и, если ты внимательно прочтешь его, ты не увидишь там имени Равеллы.
— Но она там была!
— Без приглашения.
— О, Себастьян, как ты мог позволить ей приехать! — воскликнула леди Элинор. — Ребенок ее возраста с такими ужасными женщинами. Она погибла, совершенно погибла!