Проходя вдоль рядов кресел, я случайно поймала взгляд девушки из соседнего ряда. Она лукаво подмигнула мне и незаметно показала мне большой палец. От этого я ещё больше покраснела и сев на место, отвернулась от неё. Умом я понимала, что девушка считала, что мы там занимались... кхм... и что это не так, но легче не становилось. Украдкой посмотрев на Константина, я увидела, что он, как ни в чем не бывало, сидел, пил горячий кофе и читал газету. Так, будто бы ничего не произошло. А в это время я умирала со стыда. Понимаете, я всегда была очень приличной девочкой. Моя мама постаралась дать мне классическое воспитание в этом плане. И... кхм... для меня нет ничего удивительного, что в двадцать лет я всё ещё была девочкой. И с мальчиками я никогда не доходила до чего то серьезного. Возможно из-за потери родителей или я из тех, кто ждет принца на белом коне... Но, в результате, до конца полета я чувствовала крайнюю степень смущения. Между нами ничего не было такого, но сам процесс... интимный, слишком близкий для того, чтобы просто об этом забыть и принять как должное. А к этому ещё примешивалось чувство вины...

   Когда мы покинули самолет и направились по зеленому коридору в аэропорт, Константин попросил меня подождать его в главном зале. Сказал, что у него есть дела, но по глазам было видно, что он просто не хочет со мной делиться своими планами. Вполне очевидными планами, при условии того, сколько я из него выпила крови. Смешно сказать, но я действительно после этих слов проследила за ним. И как горько было видеть, как он совершенно спокойно загипнотизировал именно ту девушку, которая подмигивала мне в самолете. Он отвел её в самый дальний мужской туалет аэропорта.

   Когда я вошла внутрь, я услышала тихие вздохи из дальней кабинки туалета. Для случайного посетителя эти звуки могли значить только одно - близость между мужчиной и женщиной. Но я не была случайным посетителем, поэтому я быстро пересекла туалет и резко распахнула дверцу кабинки.

   Перед моими глазами предстала вполне тривиальная картинка - мужчина, прижимающий женщину к стенке кабинки, страстно целующий её в шею, а женщина с томно прикрытыми глазами, сладко постанывает от удовольствия.

   - Какого черта ты делаешь? - гневно крикнула я.

   Вампир оторвался от своей жертвы и раздраженно посмотрел на меня. Затем он перевел взгляд на девушку и что-то прошептал ей, смотря прямо в глаза. После этого он отпустил её и вышел из кабинки. Бросив взгляд на девушку, я с облегчением не обнаружила на её шее следов крови. Не успел и, слава богу.

   - Что тебя так удивляет? - раздраженно бросил он, поправляя воротник белоснежной рубашки, - мне нужно было восстановиться.

   - Это... - я не нашла, чем возразить ему, ведь причина его... голода была я, - зачем так? Почему ты просто не мог съездить в банк крови и взять там? Я бы научила тебя, как правильно вставлять...

   Константин резко подлетел ко мне и со всей силой ударил по щеке, из-за чего я упала на пол. На кафеле появились капли свежей крови. Прижав руку к щеке, я неверяще уставилась на вампира.

   - Ты и правда настолько глупа или просто искусно притворяешься? - холодно поинтересовался он.

   - Ты будешь всегда меня бить, если тебе что-то не понравится? - глухо спросила я его, поднимаясь с пола.

   - Очнись, деточка, и посмотри, наконец, правде в глаза, - продолжил он, подходя к умывальнику и включая воду, чтобы помыть руки.

   Не ответив, я бросила взгляд на девушку. Она стояла, прислонившись к стене, безучастно смотря в пол. Не видя и не слыша ничего. На секунду я представила себе, о чем подумал бы случайный человек, зайдя в эту комнату. Ни о чем, потому что вампир сразу бы загипнотизировал бы его и мужчина бы вышел из туалета и поискал бы другой. Вот так вот всё просто.

   - Ты вампир, не больной человек, не сумасшедшая, и ты не в кино. Чтобы жить, мы должны питаться человеческой кровью. Радуйся, что сейчас настали времена, когда нам трудно убивать. Иначе бы эта девушка была бы мертва, - тем же холодным голосом продолжил он.

   - Я не просила об этом, - поднимаясь с пола, пробормотала я. На моей руке остались пятна крови, но в своем отражении я не увидела ран, нанесенных вампиром. Только подсыхающая кровь и ничего более.

   - Я сделал тебе подарок, о котором другие могут только мечтать. И уверяю тебя, они не будут столь деликатны в отношении людей, как ты. Но я понимаю тебя, - спокойно сказал он, подставляя мокрые руки под сушилку, - ты, после превращения, попала в нестандартную ситуацию, попала к охотником. Это наложило свой отпечаток на твоё поведение. Когда мы закончим заметать следы и, наконец, приедем в моё поместье, я займусь твоим воспитанием. И будь уверена, что если для того, чтобы выкинуть из твоей головы все эти бредни про переливание крови, мне потребуется бить тебя - я это сделаю. Черт возьми, да я запру тебя в клетку, чтобы пробудить в тебе настоящий голод, если ты не будешь по своей воле пить кровь.

   - Я не позволю тебе это сделать со мной, - гневно прошептала я.

   - Позволишь, ещё как позволишь. Если ты, конечно, хочешь жить, - равнодушно ответил он.

   После этого вампир направился обратно к девушке. Когда я попыталась встать на его пути, он с невероятной лёгкостью отбросил меня в стену.

   - Даже не думай об этом, - внимательно наблюдая за тем, как я вновь поднимаюсь с пола, сказал он, - иначе я велю этой девушке покончить с собой.

   В результате, мне пришлось наблюдать за тем, как он питается. Знаете, со стороны это казалось романтично, даже невинно. Просто молодой человек, целующий девушку в шею и не знающий, что в губы целоваться намного приятнее. И девушка, со страстью прижимающая его к себе. Я поняла, что сделала ещё один шаг по направлению уничтожения себя в тот момент, когда девушка негромко вскрикнула. Он прокусил ей шею и из кабинки стали доноситься едва слышные сосущие звуки. От отвращения меня передернуло, и я отвернулась, прижавшись лбом к стене. Я сдалась, я позволила ему это с ней сделать. И пускай я знаю, что она выживет, что с ней всё будет хорошо, но будет ли хорошо для меня? Или я своим маленьким умишком подсознательно ищу оправдания для того, что происходит? Вампиры это другой вид, которому, как и человеку нужно питаться. Люди убивают свиней, чтобы есть их мясо, не брезгуют и дельфинами, этими нежными, невинными созданиями. А чем вампиры хуже? Почему им нельзя убивать и есть людей? Только потому, что люди разумны? Это сильный довод или слабый? Где здесь проходит та грань, после которой всё смешивается? От обреченности вновь и вновь обдумывать эти слова, я бессильно ударила рукой по стене.

   - Не стоит так переживать, - за моей спиной раздался ироничный возглас Константина, - я же не убил её.

   Когда я повернулась, то увидела девушку, которая спокойно отмывала в раковине свою шею. На её футболке было едва видно пара капель крови.

   - И что теперь? - устало спросила я.

   - Мы отправляемся дальше.

   Теперь в наших отношениях появились новые грани. Константин по-прежнему со мной не разговаривал, но заставлял каждый раз, когда я только начинала испытывать голод, он уводил меня в укромное место и поил своей. А затем заставлял смотреть, как он восстанавливается после этого. По его словам, я должна привыкнуть видеть это, чтобы удачно повторить потом самой. А также научиться видеть в общественных заведениях места, где можно спокойно поесть. И, разумеется, как правильно выбирать себе обед.

   Разумеется, меня тошнило ото всех его объяснений, когда он нисходил ко мне с ними. И каждый раз я пыталась вызвать его на диалог, пыталась объяснить ему, что так нельзя. Что если мы и вынуждены питать человеческой кровью, то почему обязательно пить её из шеи? Почему нельзя делать переливания. На мои вопросы вампир только тихо посмеивался, лишь изредка выказывая более сильные эмоции. После того случая в аэропорту, он больше не бил меня. Но легче от этого не становилось. Всё в нем, от его гладких, черный волос до аккуратных, выглаженных брюк вызывало во мне глухую злобу. Я ненавидела его так сильно, что каждый раз, когда мы останавливались на ночлег, представляла себе, как проткну его грудь осиновым колом, как в фильмах. Или отрублю ему голову. Иногда я вспоминала, как проделала это с метаморфом. Тот странный, хлюпающий звук, появившийся в момент, когда я мечом отрубала ему голову... мерзко и так просто. Знаете, это было как в фильмах, легко и незамысловато. Мне всегда казалось это чем-то из разряда вымысла. Что так не бывает, не бывает с одного раза и... нет головы. Но, похоже, фильмы не лгут. Для вампиров, конечно, или для очень сильных мужчин и острых тяжелых мечей.