Сиротливо зажужжал ее будильник. Она долго не могла понять, где находится и что это вдруг зазвучало возле уха. Дверь сарая вначале не поддалась, она запаниковала. Но вскоре она поняла, в чем тут дело. Садовник придавил дверь мешком с землей. Толкнув дверь сильнее, она почувствовала, как она поддавалась. Недовольно ворча, она плечом надавила на дверь, и та немного отворилась. Щели были достаточно, чтобы выскользнуть наружу.

В сарае было очень темно, и ей не пришлось привыкать к темноте.

Дорожка, протянувшаяся от сарая к дому, была ясно видна, но Карен не хотела идти даже на малейший риск. Она отыскала в сарае старый пиджак, который, очевидно, принадлежал садовнику, и надела его поверх платья. От него исходил слабый запах, вероятно, из-за того, что пиджак лежал рядом с навозной кучей, но все же он мог одурачить охранника, если только она с ним столкнется.

Она подбежала к двери кухни. Заперта. "Черт подери!" - Карен едва сдерживала от отчаяния слезы. Но девушка уже поджидала ее внутри и сразу же пришла ей на помощь.

О, у нее был такой вид, словно она передумала. Тем не менее, независимо от того, о чем она размышляла сейчас, девушка протянула ей ключ.

- Деньги вперед, - улыбнулась она.

- У меня не было времени взять деньги, - объяснила Карен. - Но я могу выписать чек. Это то же самое. Могу дать тебе честное слово.

Горничная опустила ключ в кармашек фартука, энергично закачав головой.

- Послушай, у меня нет времени с тобой торговаться, - сердито прошептала Карен. - Не знаю, что и дать тебе…

Девушка пальцем указала на ее ожерелье - изящную из белого золота цепочку со свисающей с нее подвеской в виде бриллиантовой груши. Оно стоило гораздо больше тысячи долларов.

- Дайте мне эту вещицу, - сказала она. - Если ваш чек примут, то я верну ее вам.

Тяжело вздохнув, Карен передала ей ожерелье вместе с другой визиткой с указанием ее калифорнийского адреса.

- Прошу переслать его по этому адресу.

Девушка взяла карточку.

- Я пришлю вам его обратно. Клянусь Богородицей.

Карен не верила ни единому слову, но сейчас она завелась. Взяв у нее ключ, она начала подниматься по лестнице.

В кабинете ничего не изменилось, тогда Аманда ругала на чем свет стоит нерадивую Рину. Тот же большой письменный стол, уставленные книгами полки. На эстампе изображен лев, нападающий на белую лошадь. Она вдруг задрожала. На морде у обреченного животного было выражение застывшего откровенного страха. Карен никогда бы не повесила что-то в этом роде над своим письменным столом.

Склонившись над столом, она выдвинула ящик, осторожно поддерживая его снизу, чтобы он с грохотом не упал на пол. В таком случае ковер вряд ли поможет. Она понимала, что нужно быть очень осмотрительной. Конверт был на месте, как раз там, где она помнила. Он был прикреплен ко дну ящика. Она оторвала конверт. Карен с трудом преодолела желание сразу же заглянуть внутрь, но нельзя было оставаться здесь дольше самого необходимого. Затолкав конверт в сумку, она быстро поставила ящик на место. Руки у нее тряслись.

"Убирайся отсюда поскорее", - призывал ее рассудок.

Поднявшись с колен, она еще раз оглянулась, не оставила ли она нечаянно что-то такое, что может вызвать подозрение. Ящик, под которым был прикреплен конверт, оказался пустым. Подчиняясь инстинкту, она вытащила второй. Он тоже был пуст. Все ящики письменного стола были пусты. "Может, что-то напугало Карла, заставило его все здесь вычистить?"

Она посмотрела на полки. Повсюду одна классика, тома в кожаных переплетах с золотым тиснением. Либо Карл не увлекался современной литературой, либо декоратор просто забил полки ярдами книг, подбирая такие, которые, по его мнению, подходили для кабинета исполнительного директора.

"Все это бессмысленно, - подумала Карен. - В любой комнате обязательно видишь тысячу подсказок в отношении личности хозяина. А кто такой, черт подери, был Карл Истмэн?"

Она вдруг почувствовала, как глаза словно магнитом опять тянет к эстампу с расправой льва, и на сей раз она страшно испугалась неизвестно по какой причине. Карен не могла выразить ее словами. Она испытывала такой страх, который могла чувствовать шестилетняя девочка, когда ей читают рассказ о привидениях. Что-то иррациональное, захватывающее.

Услышав голоса в коридоре, она тут же выключила свет, устремившись к надежному укрытию.

- Я заметил свет в кабинете старика. Хочешь проверить или мне самому пойти?

- Я все сделаю сам.

Отворилась дверь кабинета, и в темноту ворвался луч света. Сидя под столом, Карен затаила дыхание. Второй человек в коридоре что-то сказал, и вскоре послышались его тяжелые шаги по лестнице. Дверь кабинета закрылась. Электрический фонарик погас.

Карен вылезла из укрытия. Вдруг она неожиданно вскрикнула, быстро поднеся руки к губам.

- Привет! - любезно обратился к ней охранник, стоявший возле двери. Подняв руку, он включил свет над головой. Он что-то ей протягивал. - Вот, возьмите.

Это был чек, который она дала девушке.

- Ожерелья вполне достаточно, - сказал он улыбаясь. - Мы будем считать его свадебным подарком.

По дороге обратно в город в такси, которое ей вызвал все тот же услужливый охранник, она чувствовала себя полной идиоткой. Подумав о конверте в сумке, она улыбнулась: "Неважно, какой ценой он ей достался, важно, что она выполнила то, за что взялась". Вдруг она начала узнавать окрестности, через которые ехал, громыхая, автомобиль. Она увидела неоновую рекламу "Анджело".

- Остановитесь! - приказала она шоферу. - Я передумала.

Это был настоящий притон, с большим телевизором, висевшим над дверью, с претенциозной мебелью из темного дерева и цветным стеклом. Вполне достойная забегаловка. В одном углу крупный верзила играл в видеоигру. Короткая блондинка, вся основная телесная масса которой сосредоточена у нее впереди, подозрительно разглядывала Карен. Она сидела за столом с мужчиной, который был гораздо ее старше. Он на правах владельца откровенно обнимал ее за плечи, и его похожие на сосиски полные пальцы свисали у нее над грудью.

Спросить было больше некого, и Карен обратилась с вопросом к блондинке.

- Извините, - робко начала она. - Здесь… еще работает Луи?

Блондинка хранила молчание, оглядывая ее оценивающим взглядом.

- Может, у него сегодня выходной?

- Он здесь больше не работает, - она прошмыгнула мимо Карен, чтобы налить себе кока-колы из содовой бутылки, размешав ее с рюмочкой рома. Сандалии на высоких каблуках на ее очень маленьких ножках были похожи на миниатюрные копытца.

- Неплохие тряпки, - сказала она, оглядывая Карен с головы до ног. - Ты что, тоже знаменитость?

- Он сообщил, куда уезжает?

- Нет, - ответила блондинка, - ничего не сказал. - Она нацедила себе кока-колы и разбавила ромом, затем добавила его еще, наблюдая, как напиток постепенно терял свой цвет. Человек за столиком грубо позвал ее, и она, застучав копытцами, рысью понеслась к нему. Под столом он обнял ее за бедро. Блондинка с вызовом рассматривала Карен, считая ее разбитую жизнь собственным трофеем. "Я стала такой, - казалось, хотела она сказать, - только из-за тебя".

Не произнеся больше ни слова, Карен вышла из бара. Она дошагала до Десятой авеню, отдавая себе отчет в том, как все опасливее вокруг становились люди, по мере того как она углублялась в квартал. У нее участилось дыхание. "Проклятое письмо, подумала она, - ей не следовало его посылать. Это было ошибкой с ее стороны, нужно будет ему в этом признаться". Она любила его и не должна была допустить, чтобы он уехал. Она просто хотела его видеть, и все тут. Увидеть его, убедиться, что с ним все хорошо.

Она отыскала его дом и вошла через незапертую дверь в прихожую. Принявшись изучать ряды почтовых ящиков, она с грустью заметила, что там не значится имя Луи. Может, кто-то его выцарапал? Она начала нажимать все кнопки, надеясь, что кто-нибудь впустит ее, но либо никого не было дома, либо жильцы были слишком осмотрительны, чтобы попасться на такую удочку. Какой-то сердитый чернокожий спускался вниз по лестнице. Через закрытую дверь она услыхала, как он заорал: