— Вот дерьмо, она опять проделала этот фокус. Она, видимо, вылезла в окно. Пойдем, может, мы еще поймаем ее.

Джейд знала, что попала в серьезную переделку. Выбраться из ресторана было сравнительно легко по сравнению с задачей перейти на другую сторону скоростной магистрали.

Джейд обернулась и увидела двух мужчин, направляющихся к ней. Ей ничего не оставалось. Она подбежала к полицейской машине, открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье.

Ошеломленный полицейский, сидевший за рулем, обернулся и уставился на нее.

— Вы не должны этого делать.

— Видите этих двух мужчин? — показала Джейд. — Они собираются убить меня.

— Что?

— Это удивительная история. Она вам понравится. Увезите меня отсюда, и я вам все расскажу.

Двое мужчин неторопливо шли мимо. Они явно выжидали.

В машину вернулся второй полицейский.

— Это еще кто? — спросил он у своего напарника.

— Не знаю.

— Я все объясню, — пообещала Джейд. — Только увезите меня отсюда.

— Как вас зовут?

— Джейд Олден.

— Почему это звучит как-то знакомо? — пробормотал первый полицейский.

— Я была манекенщицей.

— Нет, тут что-то другое. — Он включил мотор. — Я вспомню. Вы не можете здесь оставаться, мисс.

— Почему?

— Вы не сделали ничего противозаконного.

— А как насчет тех двоих? Они хотят убить меня.

— Как только они это сделают, я смогу арестовать их. А сейчас вылезайте. — И когда он уже хотел вытолкнуть ее, его осенило. — Вы ведь знали Эдди Кендрикса? — вкрадчиво спросил он. — Вы жили пару лет с Проворным Эдди Кендриксом?

— Да, да, — призналась взволнованная Джейд. — Теперь вы можете увезти меня?

— Наверняка можем, — улыбнулся полицейский.

Полицейские в участке были очень милы с ней. Они дали Джейд монетку, чтобы она позвонила по телефону-автомату. Кайла все еще не было дома. Это было огорчительно, потому что полицейские задавали ей кучу вопросов о Проворном Эдди, таких вопросов, про которые она подозревала, что Эдди вряд ли хотел бы, чтобы она на них отвечала. Джейд очень любила Эдди. Она никогда не огорчала его, кроме как в случаях крайней необходимости. Она просто хотела вернуть себе картину, найти на нее покупателя и уехать куда-нибудь в теплые края. Она закрыла глаза и представила белый песчаный пляж, где никого нет, кроме нее и Кайла. Он втирает лосьон в ее обнаженные плечи. С легким вздохом удовольствия она еще раз набрала номер Кайла. Телефон не отвечал.

К ней подошел молодой человек с атташе-кейсом.

— Миссис Олден? Джанетт Олден? Известная также как Джейд?

Она кивнула.

— Вы не знаете, у них тут есть кофе? Мне очень хотелось бы чашку кофе. И пирожное. А вы кто такой?

— Я ваш адвокат. Из отдела правовой помощи.

— Это очень мило с вашей стороны предлагать мне помощь, но я не думаю, что нуждаюсь в ней. — Она остановила проходившего мимо полицейского. — Как вы думаете, я не могла бы получить чашку кофе и пирожное?

Полицейский глянул на нее и растаял.

— Конечно. Может, вы хотите сандвич?

— Нет, вот пирожное было бы очень кстати.

— Миссис Олден, — сказал адвокат, — нам надо поговорить. Пройдемте со мной, пожалуйста. — Он провел ее в одну из пустых комнат и предложил сесть. — Миссис Олден… — начал он.

— Пожалуйста, называйте меня Джейд, — улыбнулась она ему.

— Миссис Олден, — вновь начал адвокат, — боюсь, что вы не совсем верно представляете себе вашу ситуацию.

— Вполне представляю, — сказала она. — Я попала в переплет, полицейские помогли мне, и я им благодарна. Чрезвычайно благодарна. Как только я свяжусь с моим бывшим мужем, я уеду и все будет кончено.

Адвокат прокашлялся.

— Миссис Олден, у полиции такое впечатление, что вы готовы рассказать им все, что вы знаете о делах Эдди Кендрикса.

— Знаю. Я сама создала у них такое впечатление. Иначе они не стали бы помогать мне. А в чем проблема? Скажите им, что я передумала.

— Это не так просто.

— Я никогда не предам Эдди. Во-первых, он меня убьет. Во-вторых, Эдди всегда был очень мил со мной. Нет, я никогда этого не сделаю, даже если я что-то и знаю.

— Как я уже сказал вам, это не так просто. Люди окружного прокурора давно уже пытаются найти что-нибудь конкретное против Эдди Кендрикса. Естественно, что когда вы материализовались из воздуха, они решили, что наконец-то взяли след. Если же вы будете колебаться, как сейчас, они полагают, что сумеют как-то подстраховаться. Сумеют найти нечто такое, что будет гарантировать ваше сотрудничество. Они пропустили вас через компьютер, чтобы выяснить, были ли заведены на вас полицейские дела.

— И вы предлагаете мне сотрудничать с ними?

— Да.

— У меня нет выбора.

— Совершенно верно, миссис Олден.

— Пожалуйста, — сказала она с несчастным видом, — называйте меня Джейд. А то мне кажется, что вы относитесь ко мне как к преступнице.

— Практически вы и являетесь преступницей.

— Ладно, я взяла картину. Вам не нужно раскапывать это дело. А теперь скажите мне, это считается крупным преступлением или мелким?

— Судя по всему, достаточно крупное. — Он помолчал. — Вы можете ответить мне на один вопрос, миссис… Джейд? — поправил он себя.

— Конечно, могу.

— Как вам удалось, судя по компьютеру, набрать две сотни штрафных талончиков за парковку в неположенных местах?

22

Полагая, что теперь это становится семейной традицией, Олден разговаривал с полицейскими. Беседу с ним вел главным образом детектив удивительно маленького роста.

— Я не подделывал эту картину.

— Знаю.

— Вы знаете? Откуда?

— А я, — объяснил детектив-коротышка, — считаю себя человеком, любящим искусство. За последние десять лет я, наверное, не пропустил ни одной выставки. Я хожу на выставки, как другие ходят в театр. Когда я вижу настоящее произведение искусства, у меня волосы на затылке шевелятся. Вот так я распознаю по-настоящему талантливого художника. — Его глаза уперлись в Эндрю. — Кроме того у меня хорошая память. Я помню фамилию каждого нового художника, картину которого вижу. Лет десять-двенадцать назад я был на выставке молодого художника по фамилии Олден. Вы уж простите меня за грубость, но вы самый убогий художник, какого я когда-либо видел. Я совершенно не уверен, что вы могли подделать картину Эль Греко так, чтобы обмануть даже профессионалов.

— Благодарю вас, — холодно сказал Эндрю.

— Я не хотел подвергать сомнению ваши художественные способности.

— Вы имеете право на собственное мнение, — сказал Эндрю, — но я вам говорю, что вполне могу подде…

— Если бы вы думали о том, что говорите, — остерег его детектив, — вы бы так не сказали. Я знаю, что вы не подделывали эту картину, мистер Олден. Я догадываюсь, кто это сделал, но пока не могу доказать. Вы свободны, мистер Олден. Вы не обязаны отвечать на вопросы, но я буду благодарен всему, что вы мне скажете.

— Если я могу быть вам чем-то полезен, — заявил Олден, — я готов.

— Что сказал вам Гордон Леланд, когда привез вам эту картину?

— Я не могу точно вспомнить… — Эндрю подумал с минуту. — Он попросил меня сообщить ему, если я обнаружу что-нибудь необычное.

— Необычное? Так он выразился?

— Кажется, так. Трудно быть уверенным.

— В каком смысле необычное?

— Ну, понимаете… в смысле подлинности. Его это беспокоило, потому что его жена выступала агентом при сделке. В тот момент я подумал, что он имеет в виду, что ее надули. А теперь я начинаю думать, он имел в виду, что она надувает его.

— Он так сказал?

— Нет. Но он сказал, что она выступала как агент. При этой сделке и при многих других.

— В каком состоянии была картина?

— В превосходном.

— Как вы считаете, она нуждалась в реставрации?

— Нет. Вам все это не очень-то помогает, да?

— Не очень, — признал детектив. — Но ведь никогда не знаешь, что поможет.