– Что я что? Нарезал круги вокруг тебя, чтобы подправить здоровье? – Он слегка встряхнул упрямицу. – Ты должна была сообразить, что я с ума по тебе сходил. – Хулиганская улыбка скользнула по лицу. – Вероятно, с тех самых пор, как мы впервые занялись любовью на кухонном столе. – Джеб потёр подбородок. – Знаешь, теперь, когда я вспоминаю тот стол, то раскаиваюсь, что не спас убогую конструкцию от мусорного бака – мы могли бы демонстрировать раритет нашим внукам. То-то была бы потрясная семейная реликвия.

Роксанна смерила умника суровым взглядом.

– Не думаю, что история с его участием стала бы подходящей темой на семейных сборищах. Так что этот маленький эпизод останется между нами. Договорились?

– Даже не знаю, а по-моему, получилась бы поучительная... ай! Ты чего щиплешься? – возмутился Джеб с озорным блеском в глазах.

Роксанна рассмеялась и крепко обняла шутника.

– Ох, Джеб, ты просто не поверишь, до чего счастливой я себя чувствую. – Она поцеловала его в бровь, потом в нос, и, наконец, в губы. Несколько захватывающих дух мгновений спустя, отстранилась и сказала: – Я действительно люблю тебя – так сильно, что меня это даже пугает – и не мыслю своей жизни без тебя. – Женщина с нежностью смотрела во внимательные глаза, пальцами лаская шершавую щеку. – Ты значишь для меня все… больше, чем можно передать словами. Я хочу провести остаток жизни, в деталях показывая, насколько велика моя любовь к тебе. – Она чмокнула мужчину в кончик носа. – Так тебя больше устраивает?

Мускул сократился под тонкими блуждающими пальцами.

– Намного, – хрипло ответил Джеб, чувствуя, как любовь до того переполняет сердце, что трудно дышать. Он сжал Роксанну так крепко, что ей показалось, рёбра не выдержат.

– Никогда не думал, что снова полюблю, – негромко признался он. – А когда это случилось, то понял, что никогда раньше по-настоящему и не любил – лишь воображал, что люблю. Мои чувства к тебе невозможно сравнить ни с чем, испытанным когда-либо прежде. Ты ослепила меня.

Джеб тряхнул головой и грустно ухмыльнулся.

– Тебя это может шокировать, но думаю, что я, похоже, был в глубине души влюблён в тебя последние десять или около того лет. Поскольку, оглядываясь назад, вспоминаю, что в половине случаев, когда устраивал тебе разнос, обеими руками удерживал себя от того, чтобы тебя не поцеловать.

Роксанна просияла.

– Ну и отлично! Я тоже подозреваю, что причина, по которой ты так меня раздражал, заключалась в том, что я неровно к тебе дышала, и мне это не нравилось. До чего банально и старомодно. Девчушка покидает маленький городок, становится богатой и знаменитой, а потом всё бросает и возвращается домой, чтобы выйти замуж за провинциального парня.

Джеб напряжённо застыл:

– Ты действительно готова расстаться с прежней жизнью? – осторожно спросил он, вперившись в собеседницу пристальным взглядом.

Глаза Роксанны превратились в узкие щёлочки.

– Только не говори, что считаешь всё происходящее моей блажью! Думаешь, я просто решила поиграть с тобой в рай в шалаше? И при первой же возможности рвану отсюда, как пушечное ядро? – Она энергично потрепала мужчину по щеке, заставив взглянуть на неё. – Джеб, я люблю тебя. Я хочу того же, что и ты. У меня уже была своя минута славы, и знаешь что? Если завтра же вся эта гламурная суета исчезнет, я ни капельки не пожалею, и если заставить меня выбирать между тем, чтобы остаться блистательной Роксанной или превратиться в заурядную миссис Джеб Дилэни – перспектива провести всю оставшуюся жизнь в качестве твоей жены без труда одержит сокрушительную победу. – Её губы скривились в усмешке. – Ну, насколько старомодной я кажусь тебе сейчас?

По-видимому, ей всё-таки не удалось окончательно убедить Джеба. Роксанна придвинулась ближе, так что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга, и уставилась ему прямо в глаза.

– Джеб, неужели ты можешь даже на мгновение допустить, что я стремлюсь вернуться к той жизни? Всё в которой из разряда – «плавали, знаем»? У меня случались минуты триумфа, и ни за что в мире я бы их не пропустила, но пора двигаться дальше. Я – надеюсь на это – повзрослела. И теперь понимаю, что в этой жизни важно, что прочно, и чего я хочу. – Она провела ртом по его губам. – Я хочу тебя. Хочу Дубовую долину. Хочу иметь от тебя детей и увидеть, как они вырастут здесь, в долине.

Джеб всё ещё воспринимал её слова с явным скептицизмом.

– Ты уверена, что не будешь тосковать по всеобщему вниманию и гламурному образу жизни, когда окажешься по колено в подгузниках?

– Да ладно тебе, я же не сумасшедшая. И уверена, что случатся ещё моменты, когда я заскучаю по жизни одной из самых востребованных фотомоделей США. Но, любимый, это будут лишь моменты. А жизнь по колено в подгузниках обещает быть намного... более интересной, чем многочасовое позирование в палящим свете софитов перед каким-то парнем, тычущим в тебя камерой и вопящим: «Улыбайся! Откинь голову назад! Смотри на камеру так, словно хочешь её съесть!». Поверь, всё, чего я хочу, это стать твоей женой и воспитывать наших детей – теперь это станет моей карьерой. – Она поцеловала любимого. – Моей последней и единственной карьерой.

Джеб всё ещё не выглядел абсолютно убеждённым, но ощутимо расслабился. Одни лишь слова не убедят его: полицейскому требуются неоспоримые доказательства. Роксанна улыбнулась. У неё для этого вся жизнь впереди.

Парочка устроилась на кушетке, негромко переговариваясь, целуясь, обмениваясь ласками и словами, которые произносят только влюблённые. Может час, а может лишь несколько минут спустя, но в итоге они рука об руку направились в сторону кровати.

Может воображение сыграло с ними шутку, но когда той ночью они занимались любовью, каждое прикосновение, каждая ласка, каждый поцелуй, казались более захватывающими, более чувственными, и восторги, разделённые любовниками, казались более сильным, более значимыми, чем раньше. То было волшебство. То была любовь.

Позже, когда они расслабленно лежали и голова Роксаны покоилась на плече Джеба, они негромко разговаривали о своей любви.

– Мне хочется ущипнуть себя, – сказала Роксанна, – Всё это похоже на сон.

– Если дашь мне пару минут передохнуть, – промурлыкал Джеб с умеренным энтузиазмом в голосе, – я докажу тебе, что это не сон.

Роксанна хихикнула и, слегка повернув голову, подула ему в ухо.

– Эй! Прекрати сейчас же, – проворчал Джеб. – Нельзя так делать, когда я ещё слишком слаб, чтобы принять ответные меры.

Даг решила, что они с Боссом проявляли вежливость достаточно долго и теперь им срочно требуется на улицу. Бормоча и причитая, Джеб щёлкнул выключателем и натянул первую попавшуюся одежду. С неохотой оставляя Роксанну, он, полураздетый, доплёлся до передней двери, чтобы присмотреть за собаками, пока те отвечали на зов природы. Много времени у них это не заняло.

Вернувшись в дом, Даг рванула вперёд, не тратя времени даром, вскочила на кровать со стороны Роксанны и принялась укладываться вдоль спины женщины. Войдя в комнату, Джеб уставился на собаку.

– Я так понимаю, на сегодня романтика закончилась.

Роксанна наградила его обольстительной улыбкой.

– Я всегда могу спихнуть псину на пол.

Джеб покачал головой и забрался в постель рядом с Рокси. Повернувшись, чтобы включить лампу у кровати, он сказал:

– Нет, всё нормально. Кроме того, нам нужно обсудить кое-что важное.

– О? И что же это?

– Например, где и когда мы поженимся.

Роксанна зевнула и прижалась к нему покрепче.

– В данном вопросе для меня никакой день не будет «слишком скоро». Завтра в Рено прекрасно подойдёт.

Джеб чуть отстранился, уставившись на неё недоверчивым взглядом.

– Ты это серьёзно?

– Конечно. Почему нет? – Она потянулась и чмокнула его в подбородок. – Я хочу выйти за тебя замуж. И если ты хочешь того же, мне не нужна большая, пышная свадьба. Быстрая и скромная предпочтительнее. – Роксанна скорчила гримасу. – Очень скромная и очень тихая – если не хотим, чтобы папарацци о ней узнали и затравили нас до смерти.