— Ах, негодный мальчишка…

Но молодая женщина так и не успела окончить фразу. Ее насмешки сделали свое дело: губы Джона Джозефа, твердые, словно камень, от возбуждения, впились в ее рот в неистовом поцелуе. И к его удивлению, губы ее раскрылись навстречу, подарив ему самую нежную и в то же время чувственную ласку.

Руки его, неуклюжие, словно у школяра, нащупали соски, и раздался звук рвущейся ткани. Маргарет лежала перед ним обнаженная до пояса; теперь ничто на свете не смогло бы сдержать его страсть. Джон Джозеф приподнял ее и прижал к себе изо всех сил, не обращая внимания на протестующие крики.

Правда, позже, в темноте, на замерзшей соломе, он будет плакать от того, что овладел ею так грубо, и будет умолять Маргарет о прощении за то, что так походило на изнасилование. И ее сладостная улыбка тронет самые глубинные струны его души. Он поймет, что никогда больше не сможет полюбить с такой же страстью и слепым обожанием ни одну другую женщину.

Когда звезды взошли над сараем Блэнчарда, еще три человека, чьи судьбы были предопределены жизнью замка Саттон, уже крепко спали. И всем троим, хотя они были далеко друг от друга, в эту ночь снились сны.

Джекдо, посланный в Испанию переводчиком к королеве-регентше Кристине, спал, одетый в форму 9-го уланского полка. Накануне на официальном банкете он сидел рядом с посланником лорда Палмерстона и переводил ему на английский все, что говорила королева. А потом уснул, и в голове у него гудело от событий, связанных с возможным союзом между Британией, Францией, Испанией и Португалией против претендентов на престол дона Карлоса и дона Мигеля; Джекдо удивляло, почему они не воспользовались услугами дипломатического переводчика.

«Потому что ты очарователен в своей военной форме», — сказала ему Хелен перед тем, как он отплыл в Испанию, и даже генерал пробормотал в усы, что согласен с ней.

Джекдо подумал, что они, возможно, правы. Королева-регентша была уже в возрасте, ее всецело поглощали государственные дела, и все же Джекдо почувствовал, что она обратила на него внимание. А затем он, вспомнив о милостях, которыми осыпала его прапрадедушку Джозефа Гейджа тогдашняя испанская королева Элизабет Фарнезе, позволил себе вольность продемонстрировать один из своих угловатых поклонов. В награду ему досталась необычная, но мимолетная улыбка королевы-матери Кристины.

Теперь Джекдо спал в кресле, так и не выпустив из рук бутылку бренди. Ему снилось, что он стоит на берегу у Гастингса и смотрит в сторону Белой Скалы. На ее вершину вскарабкались два человека, и они машут ему руками, приглашая присоединиться к ним. Но Джекдо страшно пугает крутизна скалы, а тут еще начинается сильный прилив, вздымаются волны, и он чувствует, что никогда не взберется наверх.

Один из этих людей наклоняется над краем скалы — высоко-высоко над Джекдо, — и говорит:

— Скорей, Джекдо, ты опаздываешь!

И тут он осознает, что это ОНА! Даже во сне Джекдо почувствовал, как у него обрывается сердце. Прошли годы с тех пор, как в первом видении Джекдо увидел ее новорожденной малюткой, — и вот она здесь, теперь уже взрослая. Она разговаривала с ним, балансируя на крутом обрыве скаты, и Джекдо заметил, что ее волосы стали еще роскошней: свободно распущенные, они волнами падали на плечи. Девушка была босиком, в одной легкой зеленой сорочке.

— Кто ты? — выкрикнул он.

— Ты знаешь, кто я.

— Назови свое имя.

Рядом с ней появился мужчина, небрежно обхвативший ее за плечи. Джекдо с изумлением увидел, что это — Джон Джозеф!

Море стало глубже, когда Джекдо достиг подножия скалы, и вокруг появилось множество аметистов и нефритов. Со всех сторон обрушивались грохочущие волны, и доносилось таинственное дыхание океана.

— Ты знаешь ее имя! — крикнул Джон Джозеф.

С воплем Джекдо взметнул руки над головой и позволил морю поглотить себя. Его не волновало, увидит ли он еще когда-нибудь дневной свет.

Но через несколько мгновений Джекдо снова появился на поверхности и обнаружил, что он уже не в Гастингсе, а плывет по реке У эй в окрестностях замка Саттон.

В этом сне стояло жаркое лето, и рядом с Джекдо какой-то мужчина пытался охладить в воде бутылку шампанского. Он смеялся чересчур громко и казался слегка подвыпившим. Обернувшись, Джекдо увидел целую компанию: женщины в коротких платьях и с лентами в волосах, мужчины в странных полосатых жилетах и светлых брюках, гуляющие по берегам в зеленых зарослях.

Очевидно, это был пикник: повсюду на траве были расстелены скатерти, уставленные снедью и вином. Кое-кто танцевал под музыку, доносившуюся из странного черного ящика с приделанной к нему трубой.

— Это просто восхитительно, лорд Нортклифф, — произнесла девушка с длинными ногами, ярко-красными губами и мундштуком из слоновой кости, в который была вставлена маленькая белая сигара. Она взглянула на реку и закричала:

— Ой, смотрите туда, кажется, кто-то упал в воду!

Лорд Нортклифф с девушкой посмотрели туда, где на отмели должен был стоять Джекдо. Лорд произнес:

— Я никого не вижу.

— Да, и я. Должно быть, почудилось.

Она взвизгнула и засмеялась, когда пробка с хлопком вылетела из бутылки шампанского, и лорд Нортклифф наполнил стакан.

— Ну, так что ты думаешь о моем доме? — спросил он и своей холеной рукой ущипнул ее за ягодицу.

— Божественно. И вся эта чудная история! Послушай, Альфред… ведь я могу называть тебя Альфредом, когда так волнуюсь? А правда, там водятся привидения?

На лице лорда Нортклиффа появилось забавное выражение.

— О, не спрашивай меня об этом.

— Почему?

— Потому что я — единственный, кому удалось что-то увидеть. Наверное, моя жена Молли думает, что я сошел с ума.

— Ну, я так не думаю. Зато я просто без ума от мысли, что смогла бы провести ночь в доме с привидениями. Ты позволишь мне это?

— Само собой, но, боюсь, тебе придется остаться в одиночестве. У меня бессонница, — достаточно резко ответил лорд.

Девушка нахмурилась:

— Ну, думаю, что у меня будет все в порядке. Может быть, это наивно с моей стороны, но я не совсем понимаю…

Лорд сделал глоток шампанского и произнес:

— Я знаю, что это звучит смешно, но у меня есть предположение, что причина моей бессонницы — сам замок. Поэтому каждую ночь я ухожу спать в домик, принадлежащий Клэндонам. Только там мне удастся заснуть.

— О, Боже! Что за призраки тебя преследуют? Надеюсь, это не Анна Болейн с головой под мышкой?

— Нет, всего лишь Белая Дама.

— О, какая прелесть! Настоящая история про привидения!

— Она появляется и в саду, на аллее леди Уэстон. Когда она проходит мимо, слышен аромат ее духов и чувствуется движение воздуха…

Взгляд лорда стал отрешенным и задумчивым. Девушка сказала:

— И кто же она? Леди Уэстон?

— Да, думаю, это она, будь она проклята.

Лорд внезапно сделался угрюмым и чуть было совсем не впал в мрачное настроение, но тут картина внезапно изменилась. Одна из участниц пикника поднялась с места и побежала вдоль берега; на ней было самое удивительное одеяние из всех, что доводилось когда-либо видеть Джекдо, — черное облегающее платье до бедер, позволяющее рассмотреть все детали ее фигуры. Девушка подбежала к реке и нырнула вниз головой.

Она выплыла на поверхность рядом с Джекдо и уставилась ему в лицо. Потом она протянула руку и коснулась его плеча. И что-то настолько испугало се, что девушка начала визжать.

— Боже мой! — воскликнул лорд Нортклифф. — Кто-то тонет.

С этими словами он, не раздеваясь, прыгнул в воду. После секундного раздумья его собеседница, глупо захихикав, последовала его примеру.

Джекдо по неизвестной ему причине не мог выдержать их близости и поплыл прочь, оставив их барахтаться за спиной, словно слонов в луже. Но когда он напоследок обернулся, то увидел, что лорд Нортклифф смотрит прямо на него. Взгляд лорда был задумчив и печален, и где-то в глубине его таилось безумие.

— Белая Дама, Серая Дама, Бог весть когда скончавшийся Улан, — донесся до Джекдо его крик. — Почему вы приходите мучить меня? Почему вы считаете, что Саттон принадлежит вам?